90. КОНГРЕСС В ВАРШАВЕ Озаряя ступени сиянием ясным своим, поднимаются в светлом величье аккорды Шопена, как врата, чья чеканка из бронзы и солнца бесценна, как Варшавы врата, что открыты друзьям дорогим. Под колоннами звуков, под арками мощных аккордов, на трибуну, где голубь взлетает, войне вопреки, поднимаются неторопливо, с достоинством гордым, землекопы, поэты, ученые и батраки. От миллионов людей, разных рас, и племен, и народов, с берегов Сенегала, из сожженных корейских садов, чертороев Америки, шеффилдских дымных заводов, из застенков турецких, из бедных французских домов,— каждый шел на трибуну минуя любые невзгоды, славя братство и мир всей душой незаученных слов. Люди разные встали вокруг, разных дум, разных вер, их сердцам слово главное — мир, высочайший пример. Святое слово «Мир», родное слово «Frieden» [48]простое слово «Paix» [49], коль взял его в Нью-Йорке, как девиз, полиция не выпустит из виду, под пули ку-клукс-клана становись, Коль в Лондоне ты скажешь это слово, то сразу в горло вцепится тебе рука продажных, хитрых суесловов, в бессильном страхе, в злобной похвальбе. А если взвил на площадях Парижа ты это слово, как победный флаг, так за углом или еще поближе тебя в засаде с бомбой встретит враг. Сквозь выстрелы, сквозь лапы полисменов, сквозь тюрьмы, сходы, где шпиков орда, ученые, врачи, ряды рабочей смены, пришли сюда. 1950 Перевод Вс. Азарова 91–98. У СПАССКОЙ БАШНИ
1 ВСТУПЛЕНИЕ Я сотни раз тут был, но никогда Не проходил бездумно и беспечно Вдоль богатырских стен. Их череда Мне представлялась стражей вековечной, Вся в шрамах, в знаках ратного труда. И выходил я с гордостью сердечной На площадь Красную. Как древний щит, Лежит она, окована в гранит. И сколько раз я слушал вместе с нею Могучих елей серебристый звон, Их тихий шелест возле Мавзолея, Где, осененный пурпуром знамен, Бессмертный человечностью своею, Спит вечным сном, спит незабвенный он. И в тишине священной этой встречи Светлеет дух и разум человечий. Твое волненье крепнет и растет, И песнею спешит оно излиться. Ты видишь: башня Спасская встает, Шатер вздымая, стрелы и бойницы. Ты чувствуешь, как мощным ритмом бьет Живое сердце мировой столицы, Как наша Родина, как вся земля Теснится здесь, у древних стен Кремля. Пути веков, их вихри грозовые, Их буйных волн немолкнущий раскат Возникнут пред тобою, как впервые. Встань, голову склони у этих врат, И вспомнится тебе народ России. Во всех столетьях был он верный брат, Товарищ ратный нашей Украине, Ее оплот — как раньше, так и ныне. Прислушайся, что говорят века. Свидетельство веков нелицемерно. Их правда нам понятна и близка, И в наши дни звучит она бессмертно. Сопутствуя делам большевика, Она зовет на подвиг беспримерный. Всё, что сегодня создано в Кремле, Проложит путь и счастье даст земле. Тут создано величье поколенья, Могущество его и красота. Тут правда, одолев сопротивленье, На вышки древних башен поднята. Кремль из любого виден отдаленья. Молва о нем летит из уст в уста. Любой стране, любой далекой пашне Видна звезда на славной Спасской башне. Перед тобою, башня, я стою, Живой звездой венчанная на диво! Свою любовь, и преданность свою, И слово, плод сердечного порыва, Тебе несу, тебе я отдаю, Чтобы поведать песнею правдивой, Как блещут единения огнем Для Украины звезды над Кремлем! Перевод П. Антокольского 2 НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ Уже бо ноши глубоци и зоря изгаше, Дмитрий же (Волынецъ), вседъ на конь, поимъ с собою великого князя Димитрия и выехав на поле Куликово и ста посреди обою полку. «Сказание о Мамаевом побоище» [51] вернуться Уже ночь была глубокая и заря погасла. И Дмитрий (Волынец) сев на коня, взял с собою великого князя Димитрия и выехал на поле Куликово и стал между обоими войсками. — Ред. |
