Два сына. Две упрямых, дерзких воли, Один и спал и видел Байконур, Другой еще за партой, в сельской школе, Мечтою в беспредельность заглянул. — Я твердо знаю, полетят ракеты! — Один сказал. — Посторонись, звезда! — А в это время под Смоленском где-то Родился мальчик, чтоб лететь туда. Чтоб смело окунуться в мирозданье, Бесстрашно в космос трассу проложить, Чтоб, сдерживая радость и рыданье, Сказать, вернувшись: — Мама! Сын твой жив! Две матери. Две славы. Две легенды. Две опаленных жизнью седины. Они сыновним подвигом и делом В единый круг, как сестры, сведены! Две матери. Печаль закралась в лица, Когда не стало славных сыновей. Двум матерям хочу я поклониться, Сказать спасибо ото всех людей! 1977 * * * Когда мы полетим к другим планетам, В неведенье трагически тихи, Дадим ли поручение поэтам Собраться в путь и захватить стихи? Кому поручим? Кто решится первым Не побояться бездны голубой? Тот, кто силен лирическим напевом, Иль тот, кто дружит с маршем и трубой? Неважно! Полетят и те и эти, Вокруг земного шарика кружа. Всем хватит места на Земле-планете, А на других — тем более, друзья! Я хоть сейчас готов. И мне не страшно Накрыть скафандром голову свою. Не поза это! Нет! Я не напрасно Давно уже о космосе пою. Поэт — он чем-то с космонавтом сходен. Они подружат сразу, как свои. Вот прозвучит: «Готов!» И полным ходом Космический корабль войдет в слои. И зазвучат стихи из мирозданья, И хлынет горлом соловьиный звук. Его услышит, затаив дыханье, Седая Академия наук. Готовьтесь к неизведанным дорогам! Земляне мы. Но звезды вдаль зовут. И дышит образ дальним кислородом, И рифмы в невесомости плывут! 1977 Художнику Николаю Новикову Когда гляжу я на твои полотна, На щедрую распахнутость полей, Я говорю, что ты бесповоротно Влюблен в Россию и ее людей. Мать-роднна тебя не обделила, Из пригоршни большой тебе дала. И потому чисты твоя белила И яблоня цветущая бела. Ты — следопыт, ты — землемер, ты — странник, Ты — чуткий и колеблемый камыш. Ты, как пастух, выходишь рано-рано И по кустам этюдником гремишь. Позирует тебе сосна у кручи, Чуть тронутые зеленью кусты. И вдохновенье, словно дождь из тучи, Вот-вот прольется на твои холсты! 1977 Солнцестоянье Струи июньского, нежного, теплого воздуха, День самый долгий и самый-пресамый пастуший. Солнцестоянье — великая пауза отдыха, Солнце себе позволяет и этот поступок! В оцепенении стройная ветвь валерьяны. В паузах листьев сверканье камней драгоценных. Кто-то косил рано утром, и вот на поляне Смертоубийственно пахнет скошенным сеном. О, задержать бы все это большое цветенье, Остановить, приказать: — Не подумайте блекнуть! — Чтобы смотрелось волшебное это виденье Всей красотою своею в озерные окна. Солнце, куда ты? Постой же! Зачем торопиться?! День бы хотя задержалось, чего тебе стоит?! Серая птичка присела на камешек, чтобы напиться, И полетела с заботой своею мирскою. Солнце стояло-стояло и двинулось дальше, Отдых ему разрешил не директор завода. Что ему, солнышку, графики наши, Солнцу командует только природа! 1977 После болезни Прослушаюсь — сердце стучит, Работает — что ж еще надо! И рифма послушно звучит, И в слове гармония лада. Неделю лежал и болел, Но все-таки выдюжил, выжил. А снег за окошком белел И звал: — Подымайся на лыжи! Спасибо, мой друг дорогой, Печаль твоя — тоже лекарство. Люблю я любовью большой Твое белоснежное царство. Снега — вы моя колыбель Со снежными песнями вьюги. Бела подо мною постель, И трепетна нежность подруги! 1977 Баллада Солдат спросил у тучи: — С дождем ты или нет? — Ударил дождь по крыше, И это был ответ. |
