Каменотес! Из мертвого гранита Усилием таланта, волей рук Вдруг возникает грудь, лицо, ланиты И губы излучают теплый звук. Каменотес! И из моих словечек, Слетевшихся на мой словесный пир, Растет разнообразие крылечек, Улыбки женщин, грустный, добрый мир. Каменотес! Ты бог, творящий диво. Посмотрим, а каков твой результат. Вот линия бедра — она правдива, Вот руки — это лебеди летят! Художник ты! Чего еще добавить? И так уж мир устал от лишних фраз. От бога мы, и нам не подобает Ни в камне, ни в строке солгать хоть раз! 1973 * * * И зрячие бывают слепы, Хотя глядят из-под ресниц. И глухо запирают в склепы Живую жизнь и пенье птиц. И зрячие порой не видят На расстоянье трех шагов И лютой злобой ненавидят Воображаемых врагов! Жалка такая близорукость, Жалка такая слепота. Она трагична, как безрукость, В ней гнезда вьет недоброта. 1973 Крылатый ветер Ветер выпал из гнезда — Не разбился. Он летать, как птенец, Научился. Глянь, у ветра крыло За спиною, Полетел, полетел Над страною. Стукнул ветер в окно Под Тамбовом, Стал тотчас пареньком Чернобровым. Вышла девушка-свет На крылечко, Застучало у ветра Сердечко. Целовал тамбовчанку Он крепко. Так увлекся, Что съехала кепка. Тут девчонка его Устыдила: — Ветром, что ли, б тебя Остудило! Ветер скромно теперь Целовался. Что он ветер — Никак не признался. Со свиданья вернулся Довольный, Гулеван, атаман, Ветер вольный. В камышах На кулиге озерной Задремал озорник Беспризорный. 1973 Зубр Это было, было в Беловеже, По кустам уже стелилась темь. Спросите меня: «Точнее, где же?» А точней — в квадрате «27». В сумерках лесных он показался, Привиденьем древности возник. Посмотреть — ни силы, ни азарта, Нем и неподвижен, как ледник. На губе зеленая травинка Шевелилась — зубр стоял и ел. Глухомань, таежная тайнинка Стерегла его лесной удел. Призраком неслышным пробирался Зубр среди кустов, травы и звезд. Зверобой-травою пробавлялся, Как аскет, блюдя монаший пост. Лось лесину где-то громко выгнул, С треском, с шумом поднял на рога. Зубр мгновенно в чащу леса прыгнул И пошел в атаку на врага. Двигался быстрее самолета, Обгоняя лис и легких птиц, Расступалось в панике болото, Молодой березник падал ниц. В крошку превращался хрупкий хворост, А зверье шарахалось кругом. Кто бы предсказал такую скорость В существе уже немолодом. Зубр потом лежал три дня, три ночи Неподвижней камня валуна. И в его слезящиеся очи То глядело солнце, то луна. Силы набирался меланхолик, Спрятавшись в завалах за стожком… На меня такое же находит, Если я сто верст пройду пешком! 1973 Дождь-дождина Теплый, ласковый, летний дождина Зашумел в огурцах на гряде. Словно зеркало, светит ложбина, И трава по колено в воде. Дождь, как добрый детина, смеялся, Как Есенин, он был даровит. От него под березой поднялся Замечательный гриб боровик. Он скакал удалее джигита, Попадал по стеклу, по губам. Даже хвастал: — А нынче дожди-то Ох как ценят и Дон и Кубань! Распустил он свое соцветье Над поселком в пятьсот домов, И двадцатое наше столетье Стало ярче на семь тонов. |
