* * * Присыпано снежком, как белым хмелем. Мороз стал мягче, милостивей к нам. Не потому ли дети пишут мелом, Что хорошо сидеть в тепле у мам! С утра толпится очередь у елок, Несут, несут и будут наряжать. И дразнит запах леса и иголок, И эту благодать не затоптать. Январь наступит в полночь. Новогодье Впряжет в большие сани бег времен. Чтоб почту разнести по всем угодьям, Метель начнет служить, как почтальон. Открою дверь, она протянет горстку, Застынет на секунду у дверей И скажет мне: — Вам почта из Нагорска! — Ой, здорово! Давай ее скорей! 1976 Посвящение Владимиру Туркину Мне твоя поэзия близка, Дорог мир поэзии реальный. Седина склоненного виска Не от пудры театральной. От суровых смертоносных вьюг, От рабочих шрамов на железе Наши годы выступили вдруг, Как слои древесные на срезе. Вот они, тридцатые года, Тяжело легли рубцы и метки. Вспомни, как гудели провода От нагрузок первой пятилетки. Вот она, война, в стволе металл, В сердцевине лютые осколки. Сколько враг смертей изобретал, И на Западе и на Востоке. День Победы нам сердца прожег, Взмыл в садах порошею метельной. Был смертелен вражеский прыжок, Наш ответ врагу еще смертельней. Вся земля в печали от могил, Хоть дома растут многоэтажно, Ты, Володя, душу сохранил, Это для поэта очень важно. Ну-ка, щелкни, Туркин, соловьем, Я тебе отвечу с речки Сетунь. И пойдем, пойдем, пойдем вдвоем Песнями гулять по белу свету! 1976 Ода отцам О матери поется много, Ей все права даны. Но так устроена природа — Мать и отец равны. Отец — Отечеству опора, Он пахарь и боец, Без матери ребенку горе, Но нужен и отец. Отец — Отчизна, корень рода, Я знаю это сам. Лети, моя простая ода, И поклонись отцам! Отец — он шел сквозь запах дыма, Отец — он брал Берлин. Отец и мать нерасторжимы, Союз их неделим. Отца и мать не надо ссорить, Они один очаг, И держат их и долг и совесть Потомство на плечах! 1976 Добренький Вы добренький! А это очень стыдно, Где надо заступиться, вы — молчок! В вас доброты ни капельки не видно, Вы пудреный, галантный добрячок. Вы дамам — ручки, детям — по головке, У озера на вскрик: — Ах, камыши! — Вы прячете за все свои уловки Немыслимую злость своей души. Когда б я обладал волшебной силой, Я сделал бы вас просто пауком. Вас мухи звали бы «паук постылый», А я бы вас метлой под потолком. Не только вы — собака ваша злая, Вот локоть, до сих пор болит укус, И я теперь решительно не знаю, Собаки вашей или вас боюсь. Иные говорят: — Ах, душка! Прелесть! Какой он добрый! Все вас в гости ждут. — На добреньких таких мы насмотрелись, Они нас до добра не доведут! 1976 * * * Твоя красота как певучие струны, Она не заносчива и не горда. Она омывает, как теплые струи Идущего лесом грибного дождя. В ней мрамора нет и холодной породы, И мрака морских несогретых глубин, Она — неподдельное чудо природы, Зов жизни и вечное пламя любви. Твоя красота — земляника из бора, Зеленый, упругий брусничный бугор, И я над глубокою пропастью взора Дрожу и звеню тетивою тугой! 1976 Сказка Утром кто-то стукнул мне в оконце: — Принимайте! К вам послы от солнца. Я оделся, вышел на террасу, Откровенно, сразу растерялся. Двадцать три подсолнуха стояли Как дружина на реке Каяле. — Что вам надо? — я спросил, стесняясь, Исподволь причину выясняя. — Мы пришли приветствовать поэта! — Если так, спасибо вам за это! — Мы хотим стихов! — Извольте, люди! — Дал я им смородины на блюде. |
