* * * Глаза твои степные, заполошные Зеленою порошей припорошены, Ты — трепетный и гибкий тополек, Ты — вся порыв, и ты зовешь в полет. В тебе живет большое милосердие, И в то же время ты насквозь весенняя, И музыкой персты твои наполнены, И в них звучит знакомая мелодия. Откуда ты? И кем, скажи, ты послана? Не надо! Не ищи во мне апостола, Я просто лирик и певец любви, Мне откровенье — нежности твои. Побудь со мной! Мне так легко, раскованно, Я птицей пролетаю над просторами, На полный мах расправлены крыла… Как хорошо, что ты со мной была! 1977 * * * Мне сегодня не спалось, Не вздремнул секунды малой. Водопад твоих волос Низвергался Ниагарой. Тетива твоих бровей То звенела, то смеялась. В тонкой талии твоей Нежность девичья скрывалась. Ты стояла, прислонясь, Как береза Подмосковья, Заразительно смеясь, Каждый жест твой был раскован. Любовался я тобой — И разрезом глаз, и статью, Нежно льющейся волной По сиреневому платью. Ты была как сердолик, Оттененный аметистом, И светился гордый лик На лице твоем пречистом. 1977 Поющая после дождя Благословенный дождь умыл асфальт, Трава пробилась в каменные трещины. Окно открыто, и волшебный альт Летит из уст великолепной женщины. Грудная нота глубока, томна, Она не знает слова несмыкание. Певица и красива и умна, Какое сочетанье уникальное! Рояль чуть-чуть приглушен, влажен звук, Он к сердцу льнет доверчиво и ласково. И кажется, певица с белых рук, Как мать ребенка, кормит птицу райскую! 1977 Молодо-зелено Молодо-зелено — Это везение, Это удача, Победа большая. Молодо-зелено — Это резервное Качество, Что чудеса совершает. Молодо-зелено, Молодо-велено, Молодо-сделано, Молодо-быстро. Молодо — это запас, Это золото, Это зерно, Что в муку не измолото, Первозапальная, Чистая искра. Молодо-зелено — Это весеннее И половодье, И прорастанье, И пробужденье Природы прекрасное, И удивленье, Простое и ясное, И восклицанье: — А снег-то — растаял! 1977 * * * Чем хороша вода из родника? Она чиста, естественна, целебна, В ней отстоялись дальние века, В ней слышится звучание молебна. Родник как журавлиный крик воды, Плач только что рожденного младенца, Он исцеляет от любой беды. Мой друг, подай мне полотенце! Умоюсь и напьюсь и сяду в тень, Я не вельможа, не умру от лени. Благослови, родник, мой новый день, Я встану пред тобою на колени. 1977 * * * Зима — кружевница — Заметил народ. Дай ей приземлиться, Работу найдет. Зима — мастерица — Я должен сказать, Она не боится Ни шить, ни вязать. Умеет и может Белить полотно, Чуть синьки положит, Синит заодно. Синицам подкинет Зима овсеца. Какую картину Я вижу с крыльца: У бора густого, Став грудью вперед, Из белого стога Лось сено берет. В глазах его черных Надежда и грусть. Грустит-то о чем он? Сказать не берусь. 1977 Иван-да-Марья Жила-была Марьюшка, Милая Море́вна. Величали Марьюшку: — Ты у нас царевна! — Собиралась Марьюшка К Ва́нюшке родному, Белою лебедушкой Плавала по дому. Косы мыла щелоком, Туго заплетала, Русого Иванушку Крепко завлекала. Целовала, тешилась, Скажет слово — кстати, И на шею вешалась К Ване, словно к тяте. В косыньки неслышимо Оседали росы. Спрашивала Марьюшка: — Ты меня не бросишь? — Как возможно, милая?! Будет все по чести. Если даже вздумаю, Провалюсь на месте. — Там, где целовалися Марьюшка с Иваном, Луг покрылся маревом, Голубым туманом. Угольями жаркими В сумерки комарьи, Как воспоминания, Цвет иван-да-марьи. Часто Марья Ва́нюшке Шепчет на рассвете: — Посмотри на цветики, Это наши дети! 1977 |
