Подарить ей песни и просторы, Золота любви насыпать в горсть. Чтоб она из города Ростова Каждый месяц ездила в Загорск. Молодость, как брага, ходит в жилах И звенит в коленах соловья. Что богатыри без женщин милых, Без признанья: — Милый, я твоя! 1982 * * *
Вы — женщина, вы — мать семейства, Вам жизнь дала уже уроки. Казалось бы — любви не место, Казалось бы — прошли все сроки. Но в вас еще смеется юность И май черемухою машет. И я, как юноша, волнуюсь При встрече с женственностью вашей. Для счастья моего не надо Кокеток лживая небрежность. В любви одна влечет отрада: Сердечность, скромность, верность, нежность. Голубонька! Не я ль на крыше Воркую над голубкой сизой? С надеждою, что ты услышишь И соизволишь дать мне визу В страну, где трон травы шелковой, Где гнезда строит птица ремез. Где ты горячею щекою Мой лоб остуженный согреешь! 1982 Счастье Счастье! Какое привычное слово. Счастье! Какая большая потребность. Счастье! Скажу и задумаюсь снова, Вы понимаете, что не о хлебе. Счастье! И вспомнится сразу свиданье Вечером теплым во тьме сеновала. Я разговаривал только стихами, Рифмы любимая мне подавала. Счастье! Стою среди сосен можгинских, Где-то в Удмуртии благословенной, Всех извещаю: — Скоро не ждите! Я прописался теперь во Вселенной. Счастье! Сверкают плоты на быстринах, Бьется двинская вода в корневища. И оживают в напевах былинных Север, поморы, костры, огневища. Счастье! Звучит нестареющий Моцарт, Музыкой я несказанно обласкан. Сердце в приливе высоких эмоций Каждому хочет добра и согласья. Счастье! Застолье, где шум и веселье, Верная дружба над всеми витает. Кто-нибудь спросит: — А где же Есенин? — Вот он! — И кто-то уж с ходу читает. Счастье! Проснуться и свежестью мысли, Свежестью чувства с друзьями делиться. Взмыть по-орлиному в горные выси, И без оглядки на нивы пролиться. Все это счастье! Оно безгранично, Кто его ловит, тот смело дерзает, Счастье не в банках, не в слитках хранится, Счастье в движенье, оно ускользает! 1982 Стихи, написанные в долине смерти, под Дуклой В долине смерти тишина и мир. Война давно попряталась в траншеи. Марс не справляет свой кровавый пир И орденов не вешает на шею. Марс вычеркнут отныне из богов, Какой он бог, когда в крови и дыме?! И столько у него теперь врагов, Что вряд ли он и голову подымет. Два кладбища остались от него, От первой мировой и от последней, Два кладбища и больше ничего, Но вот беда, у Марса есть наследник. Сегодня он зовется дядя Сэм, Размахивает бомбою нейтронной, Он угрожает — это ясно всем — Планете всей, единой и огромной. Что ни война, то новые кресты, Что ни война, то новые могилы, И выводы мои — они просты — Объединим скорее наши силы. И доброй волей счастье оградим, Чтоб род людской нигде не прекратился, Развеем довоенный этот дым, Чтоб он в военный дым не превратился! 3 ноября 1982 г. Бардеевские купели Не забывать! Надо скликаться! Надо тесней становиться. Надо смыкаться — Туча над миром нависла. Надо возвысить Голос протеста: — Распрям, раздорам, Насильям не место! Сеянье смерти, Сеянье страха Нам, планетянам, Хуже, чем плаха. Не посягайте на мир, Не топчите святыни. Или не слышны вам Звоны Хатыни?! 1982 * * * Будущее, где ты? Постучись! На ночлег пущу на простынь свежую. Ты, как происшествие, случись, Я тебе в свирель сыграю нежную. |
