«Мне снятся города. Горячие уста…» Мне снятся города. Горячие уста непозабытых рек. Киоски и кафе. Асфальт и духота. Мне снятся города; карминные уста мне не забыть вовек. Мне снятся города потерянной земли. Виденья Атлантид. Акации в пыли, акации в пыли. Оторванный болид. Мне снятся города. Акации в пыли. Виденья Атлантид. Они из дальних лет, они из детских дней, из дремы бытия. Где был иль не был я, где был иль не был я, где был и не был я. Запомнить всё как есть, запомнить всё как есть: теперь иль никогда! Мне снятся города. Бетон, стекло и жесть. Кирпичной кладки весть, кирпичной кладки месть. Мне снятся города. СВЕТИ-ЦХОВЕЛИ Свети-Цховели, старая церковь, Свети-Цховели, – долго плутали мы, плакали долго и пели. Свети-Цховели, одна ты, должно быть, на свете, возле Тбилиси, в пыльной и ласковой Мцхете! Долго плутали мы, плакали долго и пели, — в долгих скитаньях одной только песней владели, – в долгих скитаньях, в раздумьях беспечных и здравых, там, где ты, Свети, стоишь на некошеных травах! Старых царей твоих, витязей сумрачной кручи, здесь погребли по приказу маркиза Паулуччи, – не упомянут в грузинских задумчивых песнях этот беглец, и пришелец, и царский наместник! Свети-Цховели, одна ты, одна ты на свете, старая церковь в печальной и ласковой Мцхете, — старая церковь, одна ты на свете такая, вот почему не дряхлеешь, сердца привлекая. В этих краях не гудят голубые метели, – кроткое солнце вползает в зазоры и щели, небо ночное роскошней иных фейерверков, словно теплица – Тбилиси в межгорном пределе, дремлет Мтацминда, тревоги давно отгремели… Только сильнее всего по душе мне печальная церковь, старая церковь, давно позабытое пламя, звонницы будто с картонными колоколами, возле теплицы садовника Мамулашвили, – старая церковь, ее мы еще не забыли, старая церковь, ее мы забыть не сумели, – светоч очей моих, сизая Свети-Цховели! Свети-Цховели, одна ты такая на свете, – старая церковь в печальной и ласковой Мцхете! ИЗ АБУЛЬКАСИМА ФАТХЕМИ, ВООБРАЖАЕМОГО ПОЭТА 1. «Слишком много абзацев, и строф, и страниц…» Слишком много абзацев, и строф, и страниц, слишком много слепых человеческих лиц, слишком много событий, решений, свершений, слишком уж многократно мы падаем ниц. Пусть прелестны красавицы – это беда, и вода, если солнце касается льда, – если жизнь на земле – череда огорчений, то на небе, быть может, отрад череда. Буквы «алеф» стройней твой трепещущий стан, дуги-брови нежней франкских северных стран, – если ты мне еще слово нежное скажешь, то зачем мне Кааба, на что мне Коран? Эти строфы сложил я, Касим Фатхеми, и сказал: о шайтан, эти строки возьми! – Если ты не стыдишься хвалить эти строфы, то чего мне краснеть пред чужими людьми? 2. «В городах, где живут люди Запада, – порядок большой…»
В городах, где живут люди Запада, – порядок большой. В городах, где живут люди Запада, – отдыхаю душой. Говорят мне, что грязен Восток и жесток, говорят, что в крови его травы… В этом смысле, пожалуй, люди Запада правы… Отчего ж мне милей мой жестокий Восток? 3. «Яблоки в лавке у фруктовщика» Яблоки в лавке у фруктовщика алеют, иных красоток щекастей Ай, почему моя Азия дика? Ай, почему наполняются счастьем яблоки в лавке у фруктовщика? В них кислота и сладость, сок человечьих слез… Может, Аллах нам радость в яблочный день принес? Ай, как вдруг счастьем хлынут сочные недра плода! Вот это восточный климат! Яблоки! Вот это да! 4. «Азия красива на картинах…» Азия красива на картинах, – ты ее от пленки отдели, и увидишь Азию в рутинах, и увидишь Азию в пыли. В ржавой охре, в сухости гортани, в сизоватой дымке кизяка. Неужели с этими цветами вы не познакомились пока? Азия! Взметнулась и погасла, ну так вот, попробуй – отними эту грусть растительного масла у Абулькасима Фатхеми! 5. «Я бывал на Рейне и на Волге…» Я бывал на Рейне и на Волге, я бывал на Темзе и на Висле: европейские города долги, азиатские коротки мысли. Рассуждения – мимо, мимо! Размышлениям – вовсе не место! Но зато – пестроте килима в наших мыслях восточных не тесно. Не обманешь грошовой брошкой нашей давней слепой гордыни… Азиатская бедная роскошь в желтизне, а не в жгучей сини. |
