Долорес аккуратно стерла лишний крем и приготовилась взорвать бомбу.

— Если я не ошибаюсь, — небрежно сказала она, поворачиваясь лицом к Кэрри, — Мел к тому же еще и женат.

Увидев неверие в глазах Кэрри, она легко засмеялась:

— Скорей всего, на богатой! Он же настоящий оппортунист. Известно, что он использовал ее положение, чтобы стать тем, кто он сегодня есть. В Голливуде все строится на личных связях.

Долорес притворилась, будто не замечает, как потрясена Кэрри. Тут зазвонил телефон, и Кэрри ринулась ответить. Долорес рассматривала свое лицо без краски — поры, подчеркнутые блеском остатков крема, землистый цвет щек и тоненькие морщинки у небольших глаз с красноватыми веками. Без умелого макияжа она выглядела весьма непривлекательно. Секрет ее успеха был в доскональном знании самой себя и в настойчивом исполнении задуманного. «Таких глупостей, как Кэрри, я не наделаю, — подумала Долорес. — Вот от чего зависит успех или провал в этом мире».

Рекс Райан закрыл за собой дверь своей конторы и щелкнул замком, чтобы никто не вломился. Сев на кресло за столом, он расстегнул брюки и стал исследовать свой воспалившийся член. Сомнений не оставалось: влип! И наградил его этот выродок, Том Калдер, которого он держал, чуть ли не за святого! Хрен собачий!

Впрочем, с Томом так и так все кончено. Роман с ним был просто катастрофой! Вчера Рекс великолепно провел время в обществе по-настоящему крутых ребят — и на тебе, пожалуйста! Черт бы побрал, начнется беготня по врачам, уколы, в то время как в агентстве дела пошли на лад и столько работы! Проклятие!

Зазвонил внутренний телефон. Чарлин.

— Рекс, дорогой, я насчет Лорны Кэролл.

— Ну?

— Помнишь, был такой доктор, мы к нему обращались по поводу Нэнси Авери и Сью Стоддард? Ты, наверное, слышал, он умер. А у Лорны неприятности, ей нужен врач. Ты можешь что-нибудь придумать?

— Надо будет поспрашивать, — ответил Рекс.

— Времени мало. В конце этой недели Лорна снимается в коммерческой рекламе, а в конце месяца она участвует в шоу в «Колизее».

— Ну, я узнаю, что можно сделать.

— Еще звонил этот бандюга.

— Какой еще бандюга?

— Все время забываю его имя! Глава шайки, который содержит Луиз Даниэлс.

— Понятно. Что же ему надо?

— Ему надо знать, почему Луиз так мало привлекают к работе.

— Скажи ему, что если она хороша в постели, так это еще не значит, что она хороша на экране! Она вообще не подходит…

— Знаю, знаю! Вот и скажи ему это тактично, потому что я не желаю, чтобы в один прекрасный вечер мне проломили голову! Кстати, лапка, я осталась без бурбона. У тебя ничего не найдется — согревающего и освежающего? Иначе мне просто не выдержать этот жуткий день.

— Могу и согреть, и освежить, но не бурбоном, — разыгрался Рекс.

— Дерьмо! — Чарлин повесила трубку.

Первые контрольки страшно разочаровали Еву. Она выглядела неуклюжей и напряженной. Позы были какие-то нелепые, да и отпечатал фотограф снимки кое-как. Ева ожидала большего, но в агентстве ее успокоили.

— Для первых проб совсем неплохо, — сказал Рекс. — А вот эти две головки положительно хороши. Если фотограф уберет лишнее, мы можем их использовать.

Рекс отчеркнул красным карандашом то, что ему казалось лишним, и Ева убедилась, что он прав: без торса получалась славная фотография!

— Собственно, пробы именно для этого и нужны, это процесс удаления лишнего, — пояснил Рекс. — Пусть увеличит те, что я отобрал. Они пойдут.

— К тому же, — добавила Чарлин, — и фотограф не из самых лучших. Не понимаю, почему выбрали именно его!

— Ее на той неделе должен снимать Франко, — ответил Рекс. — Вот тогда у нас будут настоящие результаты.

— Дядя Наппи, я принесла тебе бутерброд.

— Бутерброд принесла? — дядя Наппи намыливал клиента. — А я от тебя не бутербродов жду, Ева, детка.

Ева пробралась к дяде, и они с любовью посмотрели друг на друга через зеркало.

— Кое-что еще принесла, — сказала Ева. — Сюрприз!

— Карточка? То, что ты мне все время обещаешь?

— Карточка! Пока маленькая, но скоро принесу и увеличенную.

Старый парикмахер пришел в восторг:

— Я ее повешу прямо над зеркалом, чтобы все видели, чтобы все знали, какая красотка племянница у Наппи Петроанджели!

Господи, какая жалость, что нет у нее увеличенных снимков! Почему на фотографии уходит столько времени? У всех других моделей в агентстве такие роскошные альбомы! Даже новенькие уже успели обзавестись коллекцией снимков одиннадцать на четырнадцать! Нельзя Еве тратить столько времени на старте, надо поторапливаться!

Дома за обедом Ева объявила:

— Дядя Наппи водил меня сегодня на ленч!

— И что же он сказал по поводу твоего вида? — поинтересовался отец. — Вряд ли ему нравится, что ты приходишь в парикмахерскую вся размалеванная!

— Он ничего не сказал.

— Но ты хотя бы понимаешь, что он не одобряет твоего вида?

— Чем он так плох?

— Похожа на клоуна в цирке. А эти фальшивые ресницы просто смешны!

— Папа, я же тебе объяснила, что все модели обязательно их носят.

— Почему ты не можешь отличаться от них? Ты, кстати, гораздо красивей без всей этой краски.

— Я не могу отказаться от макияжа. Клиенты требуют, чтобы модель соответствовала образу.

— Зайчик, — вмешалась миссис Петроанджели. — Нам с папой больше нравился твой прежний образ — простой, милой и чистой девочки. Мы с папой хотели бы видеть тебя такой. Нам не нравится, когда ты изображаешь светскую даму, носишь эти вульгарные туалеты и макияж. Я уверена, ты еще больше понравишься клиентам, если будешь сама собой!

Ева сделала гримаску. Быть собой! В семье ей отводилась и разрешалась только роль смирной толстушки. Разве это была она? Она теперь и становится собой, поэтому будет делать все, что ей скажут в агентстве. Чарлин и Рекс Райан наставляют ее, а они лучше знают!

Ева понимала, что ей неслыханно повезло: за нее взялось агентство «Райан-Дэви», а сотни других девушек на ее глазах каждую неделю получают от ворот поворот! А таких, как Ева, в агентстве называют «материал высшей категории» и только их нянчат и дрессируют! Скорей бы получить фотографии одиннадцать на четырнадцать и приступить к настоящей работе.

Рекс и Чарлин предупреждали ее, что на первой стадии дела будут двигаться медленно, что на составление альбома уйдут недели или даже месяцы. Но Кэрри Ричардс и Долорес Хейнс, тоже новенькие, довольно быстро сделали себе альбомы и без проблем начали регулярно получать работу. Почему же так медленно идут дела у нее, у Евы? Этот вопрос давно мучил ее, и она все хотела и не решалась задать его Чарлин, но в этот вечер окончательно решилась.

Кэрри забрела в ванную в поисках губной помады. На ней было новое платье цвета мандариновой кожуры, которое удивительно шло к ее коже и волосам.

Долорес крутилась перед зеркалом.

— Какая прелесть! — восхитилась она. — Откуда? Я хочу точно такое же: и по цвету, и по всему!

— От Блумингдейла. А ты что, никуда не собираешься? Я думала, у тебя сегодня свидание.

Переехав к Кэрри, Долорес усиленно занялась не только работой, но и светской жизнью и проводила все вечера вне дома. Первый раз за две недели Долорес никуда не наряжалась.

— Было назначено, но этот хрен свалился с вирусной инфекцией, так что я побуду дома. Ничего, зато порепетирую позы перед зеркалом и испробую парочку новых причесок. Кстати, как ты думаешь, подстричь мне волосы?

— Они, по-моему, еще не слишком отросли.

— Может, накрутить минут на десять? Будут лучше смотреться.

— И так прекрасно смотрятся. Ты же сегодня никуда не собираешься!

— Хочу попробовать длинные волосы! — Долорес приколола длиннющий каскад кудрей к макушке. — Выглядит, конечно, роскошно, но это не свои волосы, а мне не нравится лишать мужиков иллюзий. Трахаться с таким шиньоном на макушке довольно неудобно, уж не говоря о том, что можно и шиньон загубить, а хороший шиньон стоит хороших денег. Я четыреста долларов заплатила за этот!