По вызову брата перебраться въ новую обѣтованную землю, гдѣ легка нажива, Позье, отецъ и сынъ, двинулись изъ Женевы и, не имѣя, конечно, никакихъ средствъ, пустились въ путь пѣшкомъ. И, такимъ образомъ, долго странствуя, они прошли пѣшкомъ всю Европу, въ Гамбургѣ сѣли на корабль и явились въ Петербургъ. Дворъ оказался въ Москвѣ. Пришлось опять двинуться далѣе. Доставъ извощика, иноземцы положили на него свой маленькій скарбъ, а сами снова пѣшкомъ, только изрѣдка присаживаясь, шесть недѣль двигались отъ Петербурга до Москвы.
Съ самаго начала счастіе имъ не повезло: за недѣлю до ихъ прибытія, страшный пожаръ опустошилъ Москву; Петръ Позье погорѣлъ тоже и не могъ пріютить родныхъ. Отецъ и сынъ нанялись, поневолѣ, въ услуженіе съ французу, который былъ назначенъ комендантомъ въ городъ Архангельскъ и тотчасъ же принуждены были послѣдовать за нимъ опять въ дальній путь и очутиться послѣ швейцарскаго климата въ страшныхъ морозахъ крайняго сѣвера.
Вскорѣ комендантъ-французъ, любившій покутить, спился съ круга и умеръ. Этьенъ Позье вмѣстѣ съ мальчикомъ снова пѣшкомъ вернулись въ Петербургъ. Но здоровье старика, послѣ всѣхъ этихъ странствованій, не устояло и онъ черезъ нѣсколько времени умеръ на рукахъ пятнадцатилѣтняго мальчика, оставляемаго почти на произволъ судьбы.
По счастію, у дяди нашелся знакомый брилліантщикъ Граверо. Юный Іеремія поступилъ къ нему въ ученики и принялся за дѣло съ жаромъ, съ горячностью артиста, такъ какъ въ немъ вдругъ оказался большой талантъ. Не прошло пяти лѣтъ, какъ Позье былъ уже извѣстенъ по своимъ работамъ, но, кромѣ того, будучи еще только двадцатилѣтнимъ юношей, пріобрѣлъ себѣ уже извѣстное положеніе при дворѣ. Случилось это очень просто.
Брилліантщикъ Граверо, какъ и большая часть иноземцевъ, черезъ мѣру полюбилъ россійскую сивуху. Заказовъ у него было много и главные заказы шли изъ дворца. Анна Іоанновна любила всякаго рода золотыя вещи, любила даже глядѣть, какъ ихъ дѣлаютъ. Иногда государыня не довѣряла въ руки иностранца цѣнныя, коронныя вещи и заставляла Граверо съ ученикомъ работать во дворцѣ, въ маленькой горницѣ, около своего кабинета.
Граверо, кутившій не въ мѣру, все чаще и чаще отсутствовалъ, посылая своего ученика одного; такимъ образомъ, Іеремія Позье еще юношей сдѣлался лично извѣстенъ Аннѣ Іоанновнѣ.
Вскорѣ онъ открылъ свою мастерскую и началъ работать самостоятельно. Конечно, всѣ заказы отъ пьянаго хозяина перешли къ нему и съ этой минуты, въ продолженіи почти тридцати лѣтъ, Позье слѣдовалъ повсюду за дворомъ, работая и на придворныхъ, и на все высшее общество.
Вмѣстѣ съ этимъ, благодаря уму, крайней добросовѣстности и доброму, веселому праву, Позье былъ пріятелемъ очень многихъ иноземцевъ, игравшихъ въ Россіи болѣе важную роль. Покуда Позье дѣлалъ браслеты и брошки, они дѣлали правительственные перевороты.
Вся исторія Россіи, съ Петра II до Петра III, прошла на глазахъ Позье. И вся эта комедія, со всѣми дѣйствующими лицами, со всѣми перемѣнами декорацій, совершилась не только на его глазахъ, но на подачу руки. Онъ видѣлъ и зналъ всю закулисную, интимную сторону этой комедіи. Такъ однажды, за полчаса до того мгновенія, когда пріятель его, Лестокъ, двинулся съ цесаревной Елизаветой арестовать и свергнуть съ престола Брауншвейгскую фамилію, Позье ужиналъ у этого пріятеля.
Въ царствованіе Елизаветы положеніе Позье еще болѣе перемѣнилось къ лучшему. Онъ не только работалъ постоянно для государыни, не только былъ всегда ласково и любезно ею принятъ, но получилъ право являться безъ доклада, даже присутствовать при ея утреннемъ туалетѣ, чтобы самому надѣвать на нее свои изящныя произведенія.
Когда, за послѣдніе годы царствованія, императрица бывала часто не въ духѣ, гнѣвалась на всѣхъ окружающихъ безпричинно, то никто не смѣлъ и подступиться къ ней съ какимъ бы то ни было дѣломъ. Позье могъ явиться всегда. Принеся съ собой какую-нибудь прелестную бездѣлушку, онъ могъ легко разсѣять дурное расположеніе духа государыни. Вслѣдствіе этого, какъ-то незамѣтно, придворная роль Позье вдругъ сдѣлалась исключительною и крайне важною. Иностранные резиденты, даже императорскій австрійскій посолъ, а иногда и русскіе министры, даже канцлеръ россійскій, обращались съ просьбой къ женевцу-брилліантщику переговорить съ императрицей полушутя о какомъ-нибудь дѣлѣ, что-нибудь выпытать у нея въ бесѣдѣ, что-нибудь намекомъ довести до ея свѣдѣнія, что-нибудь выпросить, иногда только получасовую аудіенцію, въ которой она отказала. И тонкій, но добрый и симпатичный Позье всегда съ успѣхомъ исполнялъ подобнаго рода порученія.
Теперь онъ уже былъ женатъ и нажилъ за тридцать лѣтъ капиталъ, хотя не большой. Къ несчастію, русская знать любила драгоцѣнныя украшенія, дѣлала массу заказовъ, но платила крайне неисправно, а часто не платила и вовсе. Отказываться женевцу, по разнымъ соображеніямъ, было невозможно и онъ кое-какъ исполнялъ всѣ требованія, надѣясь когда-нибудь выручить хоть половину денегъ.
Со вступленіемъ на престолъ Петра Ѳедоровича, положеніе Позье, давно, съ дѣтства лично извѣстнаго государю, сразу еще болѣе улучшилось. Государь, конечно, меньше заказывалъ разныхъ вещей и поэтому Позье часто бывать во дворцѣ уже не приходилось. Но за то онъ удивилъ и обидѣлъ многихъ своей милостью къ Позье, давъ ему вдругъ чинъ бригадира арміи.
Но честный женевецъ, видѣвшій такъ близко столько царствованій, столько возвышеній, столько паденій и столько переворотовъ, начиналъ подумывать о томъ, какъ, собравъ хоть часть денегъ съ вельможныхъ должниковъ, присоединить ее въ маленькому капиталу, уже переведенному за-границу, и уѣхать изъ Россіи.
Вотъ именно у подъѣзда этого иноземца, ювелира-дипломата, однажды въ полдень остановилась карета и красивая, веселая, щегольски одѣтая дама вошла въ маленькій домикъ.
Это была, конечно, графиня Скабронская, явившаяся сама къ Позье съ тайнымъ заказомъ, вмѣсто того, чтобы вызвать его къ себѣ.
Такъ какъ за послѣднее время, не старый годами, но уже уставшій и нажившійся Іеремія Позье рѣдко разъѣзжалъ по городу, а посылалъ своихъ учениковъ, то онъ не могъ знать въ лицо недавно поселившейся въ Петербургѣ графини Скабронской.
Маргарита передала ювелиру рисунокъ, прося сдѣлать брилліантовый букетъ какъ можно скорѣе. Деньги, очень крупную сумму, т. е. пять тысячъ червонцевъ, Маргарита обѣщала Позье привезти черезъ нѣсколько дней.
— Вы получите эти деньги, — сказала Маргарита, — отъ меня или отъ нарочнаго. Все это я убѣдительно прошу васъ сохранить въ тайнѣ. Вы, конечно если пожелаете, то узнаете со временемъ, кто носитъ этотъ букетъ, но кто поручилъ мнѣ его заказать, вы знать не будете. Я даже попрошу васъ никому не говорить, что онъ былъ заказанъ секретно.
За всю жизнь Позье, ему случалось сотни разъ получать такіе заказы и условіе Маргариты не только не удивило его, но даже не показалось ему любопытнымъ. Единственно, что удивило женевца, это полученіе денегъ прежде, чѣмъ работа будетъ окончена. Къ подобному роду заказовъ не пріучила его петербургская знать.
Брилліантщикъ обѣщалъ, что букетъ будетъ готовъ очень быстро, такъ какъ онъ вмѣстѣ съ учениками займется имъ исключительно. Что касается до тайны, то и говорить нечего! Что за тайна для него брилліантовый букетъ, когда женевецъ, когда-то ужиная съ пріятелемъ, зналъ, что черезъ часъ не будетъ царствовать императоръ Іоаннъ Антоновичъ, а на престолѣ будетъ императрица Елизавета Петровна!
Маргарита уже собиралась уѣзжать, когда женевецъ спросилъ у нея, сама ли она пріѣдетъ за букетомъ. Маргарита не знала, что отвѣчать: про это Гольцъ ничего не сказалъ ей.
— Можетъ быть, я сама пріѣду, а можетъ быть, и пришлю кого-нибудь, сказала она.
— Въ такомъ случаѣ позвольте узнать ваше имя.
Маргарита уже хотѣла выговорить его, но вдругъ запнулась. Ей показалось, что ея собственное имя будетъ для Позье ключемъ для раскрытія тайны.
Тонкій женевецъ замѣтилъ нерѣшительность красивой незнакомки и прибавилъ, улыбаясь:
— Впрочемъ и это не нужно. Уговоримтесь заранѣе, что вы пришлете за вещью человѣка, который передастъ мнѣ въ доказательство что-нибудь условленное заранѣе. Сто разъ бывало со мной подобное.
