Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Будбергъ, единственный очевидецъ всего, по неволѣ долженъ былъ искажать всѣ факты и лгать, такъ какъ его роль оказалась на поединкѣ самая плаченвая. Если Квасовъ такъ яростно напалъ на Фленебурга, благодаря своимъ недавнымъ, невѣроятнымъ успѣхамъ въ фехтованіи, то что-жъ дѣлалъ Будбергъ, зачѣмъ не защитилъ, какъ умѣлъ, товарища? Вдвоемъ они, конечно, обезоружили бы, еслибъ не убили Квасова. Будбергъ могъ только извиниться однимъ, что Квасовъ тотчасъ же вышибъ у него шпагу изъ рукъ, а Фленсбургъ въ эти нѣсколько минутъ борьбы съ противникомъ наступилъ на нее ногами. Но шпага Шепелева была свободна! Да! Но хорошо потомъ разсуждать!.. Тогда онъ потерялся.

Около полудня Квасовъ на своемъ извощикѣ доставилъ племянника на его квартиру, но безъ чувствъ. Раны Шепелева оказались неопасными, но, при переѣздѣ отъ Метеловки до центра города онъ потерялъ слишкомъ много крови. Когда онъ двинулся въ путь съ мѣста поединка, то былъ въ полномъ сознаніи, спокойно говорилъ съ дядей, благодарилъ его и все повторялъ:

— Вотъ милость-то Божія! Вѣдь все это почти чудо!

— Молодецъ Акимъ Красовъ! Кабы могъ, расцѣловалъ! шутливо отзывался сіяющій довольствомъ лейбъ-компанецъ.

Но затѣмъ, не смотря на всякаго рода перевязки, кровь лила ручьемъ, и на полъ-дорогѣ юноша лишился сознанія и пришелъ въ себя только въ постели.

Одновременно Будбергь привезъ въ городъ трупъ своего пріятеля. Когда онъ ѣхалъ въ берлинѣ до улицамъ Петербурга, то многіе офицеры, встрѣчавшіе экипажъ, увидѣвъ, узнавали безжизненно лежащаго Фленсбурга, который хорошо былъ извѣстенъ гвардіи. Всѣ были такъ поражены новостью, что вѣсть о смерти ненавистнаго адьютанта Жоржа, какъ молнія, обѣжала столицу,

Едва Будбергъ успѣлъ доставить тѣло на квартиру, какъ уже весь лагерь голштинцевъ и принцъ Жоржъ, прежде всѣхъ, былъ уже вокругъ убитаго. Будбергъ тутъ же въ первый разъ, но въ совершенно искаженномъ видѣ, передалъ подробности поединка.

Такъ какъ государь уѣхалъ наканунѣ въ Ораніенбаумъ, то Жоржъ тотчасъ своею властью приказалъ арестовать Квасова и Шепелева.

Не успѣлъ Акимъ Акимовичъ позвать доктора, не успѣли фельдшера сдѣлать Шепелеву первыхъ перевязокъ, какъ явились офицеръ и два кирасира съ приказаніемъ принца. Но докторъ, вызванный Квасовымъ, извѣстный въ Петербургѣ Вурмъ, объявилъ, что онъ не позволитъ трогать раненаго офицера, покуда не получитъ письменнаго приказа отъ принца.

Такъ какъ Вурмъ лѣчилъ у принца, то, поэтому, рѣшилъ тотчасъ же ѣхать и объяснить Жоржу, что арестовать офицера и перевозить опять, значитъ убить его.

Квасовъ повиновался кирасирамъ безпрекословно, не смутился и только съ ужасомъ воскликнулъ, увозимый съ квартиры племянника:

— Кто-жъ за нимъ ходить будетъ? Вѣдь у него во всемъ городѣ ни души родной нѣтъ. Не Маргаритка же эта проклятая придетъ ходить за больнымъ.

Дѣйствительно, когда Квасовъ былъ сданъ на свой же ротный дворъ и посаженъ въ ту горницу, гдѣ сидѣли когда-то братья Орловы, то Шепелевъ остался одинъ, съ глупымъ деньщикомъ.

Между тѣмъ, Маргарита на разсвѣтѣ этого дня вдругъ проснулась, какъ отъ толчка. Она сразу поднялась, сѣла на постели и, взглянувъ въ окно, подумала:

«Да, теперь… теперь они ѣдутъ на мѣсто, а, быть можетъ, теперь его уже нѣтъ на свѣтѣ!»

И красавица опустила голову, просидѣла такъ неподвижно, сама не замѣчая, около двухъ часовъ времени. Ей теперь было искренно жаль этого юношу, котораго въ сущности она же завлекла въ свои сѣти.

Лотхенъ, которая со дня смерти графа спала на диванѣ въ той же комнатѣ около барыни, проснулась, увидала Mapгариту, сидящую, съ опущенной головой и тотчасъ же поднялась. Она уже знала, что совершается въ это утро, и понимала, что заставляетъ графиню сидѣть неподвижно и задумчиво съ опущенной головой. Лотхенъ встала, подошла къ Маргаритѣ, сказала ей что-то, привела ее въ себя.

Маргарита вздохнула л выговорила.

— Да, все-таки грѣхъ! Бѣдный мальчикъ, не долго онъ прожилъ на свѣтѣ.

— Ложитесь-ка лучше опять спать, покуда не пріѣдетъ Фленсбургъ! уговаривала Лотхенъ. — Во снѣ ни горя, ни заботы.

— Нѣтъ, нѣтъ! вдругъ воскликнула Маргарита. — Напротивъ. Надо вставать, надо одѣваться!

И дѣйствительно, Маргарита быстро одѣлась и сѣла къ окну. Лотхенъ подала ей кофе. Маргарита не притронулась ни къ чему и, не отрываясь, глядѣла на улицу, гдѣ понемногу увеличивалось дневное движеніе. Въ каждомъ мундирѣ, который показывался вдали, на Невскомъ, ей чудился Фленсбургъ съ извѣстіемъ о томъ, что она уже знала, рѣшила на умѣ, и только ожидала подтвержденія.

Наконецъ, ей вдругъ пришла мысль, и она передала ее Лотхенъ. Горничная немедленно распорядилась.

Былъ посланъ лакей въ квартирѣ Шепелева стоять какъ бы на часахъ и придти съ извѣстіемъ, если случится что-нибудь особенное.

Около полудня, когда Фленсбургъ все не ѣхалъ, Маргарита увидала собственнаго лакея, бѣгущаго по панели. Она. не выдержала, бросилась черезъ всѣ комнаты, и, не найдя Лотхенъ, сама отперла дверь на подъѣздѣ. Она не вымолвила ни слова, но лакей но лицу ед понялъ вопросъ.

— Привезли мертваго, сударыня! воскликнулъ онъ.

Маргарита не сказала ни слова, повернулась и тихо пошла въ свою спальню. Она сѣла на то же кресло, у окна, долго сидѣла, не двигаясь, наконецъ, слезы показались у нея на глазахъ. И долго тихо плакала она.

Черезъ часъ, незнакомый ей офицеръ, голштинскаго войска, вдругъ явился у ея подъѣзда верхомъ, передалъ лошадь и велѣлъ о себѣ доложить. Маргарита вышла, удивляясь, и офицеръ передалъ ей отъ имени Будберга судьбу Фленебурга.

Маргарита всплеснула руками и выговорила только:

— Какъ! Оба!?

Офицеръ объяснилъ графинѣ, что одинъ Фленсбургъ убитъ, а что молодой офицеръ, его противникъ, раненъ, и очень не опасно, такъ что его приказано арестовать.

Маргарита вскрикнула, въ одну секунду бросилась къ офицеру и вскинула ему руки на плечи. Еще секунда, и она бы поцѣловала его за извѣстіе. Опомнившись, она воскликнула:

— Простите! Да правда-ли это? Правда-ли?

— Навѣрное, графиня! Я самъ видѣлъ Будберга и Квасова, отвѣчалъ офицеръ, удивившійся, что въ этомъ дѣлѣ Маргарита интересовалась судьбой только преображенца.

Офицеръ уѣхалъ, раздумывая. Ему приказывали осторожно сообщить графинѣ о смерти Фленсбурга… A тутъ вотъ что!?.

Лотхенъ, которая стояла все время въ горницѣ и слышала все, вдругъ расхохоталась безумнымъ смѣхомъ.

— Что скажете! Liebe Gräfin? Какова исторія! Нѣтъ, Фленсбургъ-то, Фленсбургъ! воскликнула Лотхенъ и снова покатилась отъ смѣха. — Подумайте! Фленсбургъ-то!

И Лотхенъ, не имѣя возможности держаться на ногахъ отъ хохота, почти упала на диванъ.

Маргарита, съ блестящими глазами, съ румянымъ лицомъ, по неволѣ тоже начала улыбаться. Дѣйствительно, ей казалось, что, помимо страшнаго, во всемъ этомъ дѣлѣ есть что-то необыкновенно глупое, если не смѣшное.

— Фленсбургъ-то, Фленсбургъ! повторяла Лотхенъ и хохотала до искреннихъ, крупныхъ слезъ.

Первое движеніе Маргариты было одѣться, чтобы идти прямо на квартиру Шепелева, но Лотхенъ остановила ее словами:

— Развѣ вы не помните, вѣдь офицеръ сказалъ вамъ, что онъ арестованъ.

— Я поѣду туда, гдѣ онъ арестованъ.

Долго Лотхенъ отговаривала барыню не усугублять положенія и не дѣлать огласки и, наконецъ, убѣдила ее. Маргарита осталась, но съ тѣмъ условіемъ, что Лотхенъ сама отправится на преображенскій дворъ, все узнаетъ, а, главное, узнаетъ, въ Какомъ положеніи юноша, куда онъ раненъ, и что думаютъ доктора.

Лотхенъ собралась тотчасъ-же, но, вмѣсто того, чтобы отправиться на ротный дворъ, отправилась къ своимъ пріятелямъ, людямъ принца Жоржа, чтобы узнать прежде всего подробности невѣроятнаго событія, которое приводило ее въ такое искренно-веселое настроеніе. Даже дорогой Лотхенъ мысленно повторила раза два имя Фленсбурга и снова не могла удержаться отъ смѣха.

XXV

Въ это же роковое утро княжна Василекъ, проснувшись по обыкновенію очень рано, одѣлась, потомъ по обыкновенію помолилась и пошла въ горницу больной тетки.

143
{"b":"163116","o":1}