— А мы это проверим, — произнес фаэль, подходя к Аравану с другой стороны и тоже опускаясь на колени.

— Что проверим?

— Настоятель сказал, что у друга на шее будет висеть голубой камешек, а у его спутника должно быть изображение сокола.

— Сокола?.. Ах да. — Бэйр пошарил за пазухой и вытащил кристалл с силуэтом сокола внутри.

Фаэль посмотрел на кристалл и произнес:

— Сокол, воистину это сокол, правда не такой, какого я ожидал, но и этого вполне достаточно.

Бэйр вытащил тоненький ремешок из–за пазухи Аравана и положил на ладонь голубой амулет. Фаэль дернулся вперед, протянул руку и дотронулся до камня. Бэйру бросилось в глаза, что перья на этой руке были тонкими, как чешуйки мальков, а тыльная сторона ладони была покрыта лишь черной кожей. Фаэль кивнул и посмотрел на Бэйра:

— Он друг, а ты его спутник, и именно вас мы ищем.

— Повторяю,— сказал Бэйр, — нам надо найти укрытие.

— Так это рядом, — ответил фаэль, указывая на север, — от силы два лье, если мерить по–вашему.

Бэйр посмотрел в указанном направлении. Пять или шесть миль на север вниз по склону, затем через впадину, а потом наверх, на плоскогорье, над которым возвышалась крутобокая столовая гора [21], вершина которой была увенчана огромным каменным строением. Его коническая крыша была покрыта снегом, с карнизов свисали тяжелые ледяные сосульки. Этого строения (Бэйр готов был поклясться) не было на том месте минутой раньше.

— Так близко, — пробормотал Бэйр. — Мы подошли так близко.

— Да, — ответил фаэль, — до вас никто не подходил так близко. И ты должен добираться туда сам, таков наказ настоятеля.

— А я думал, тебя послали на помощь.

— Только чтобы указать дорогу.

Бэйр скрипнул зубами:

— Во имя Адона, кто этот настоятель?

— Он настоятель, хранитель, пастырь, кудесник, наставник, — ответил фаэль таким тоном, как будто сообщал прописную истину, известную всем без исключения. — Никто не может задавать таких вопросов.

— Никто не может задавать таких вопросов? — Бэйр сначала посмотрел на Храм, а затем перевел взгляд на Ала, и фаэль сделал шаг назад, видя, в какое раздражение пришел молодой человек. Бэйр посмотрел на лежащего Аравана, а затем снова поднял глаза на Храм. — Настоятель, говоришь? Я покажу ему, кто из нас настоятельнее. — Он снял плащ и расстелил его на снегу. Затем снял плащ с Аравана и соорудил из них некое подобие волокуши. Затем, собрав последние силы, он перенес эльфа на волокушу, застегнул плащи вокруг тела эльфа, а затем самым старательным образом закрепил Кристаллопюр на его груди. Окинув оценивающим взглядом свою работу, Бэйр повернулся к фаэлю и, тяжело дыша, произнес:

— Ну что, пошли, крылатый.

Темнота сгустилась, и из нее выступил серебристый красавец волк. Фаэль с тревожным криком отскочил на несколько шагов и взлетел в воздух, судорожно взмахивая черными крыльями. Волк просунул голову в ременную петлю, сдвинул ее на загривок и, устремив взгляд на вершину столбовой горы, осторожно стал спускаться по склону, выбирая наиболее ровную и безопасную дорогу.

Он все шел и шел вниз по белому склону, лавировал между скалами и ледяными торосами, стараясь идти там, где глубокий и мягкий снег не причинил бы боли другу, а в это время летящий над ними фаэль заливался свистом. Волк не обращал на него внимания.

На покрытой снегом каменистой осыпи у подножия столовой горы Бэйр отстегнул страховочный трос от поясной обвязки Аравана и связал его со своим собственным. Он посмотрел на скалу с неровной поверхностью, возвышающуюся перед ним; она была испещрена зарубками, трещинами и наледями. Бэйр долго изучал скалу, выбирая маршрут восхождения. Пропустив V –образно разветвляющийся трос сквозь петли на плечах грудной обвязки Аравана, а другой конец веревки закрепив у себя на поясе, он подошел к скале и сразу же начал взбираться наверх по неровной шероховатой стене, время от времени с помощью ледоруба создавая более удобные опоры для ног или захваты для рук.

Фаэль, стоя на возвышении посреди глубокой ложбины, наблюдал за манипуляциями Бэйра.

А тот все взбирался наверх, изредка останавливаясь, чтобы подышать разреженным воздухом, вбивая зажимы и костыли, закрепляя веревочные ступени и совершая опасные подтягивания. Он поднимался, таща за собой веревку и время от времени наращивая ее кусками троса.

А солнце тем временем уже шло на закат.

Наконец, хватая воздух широко открытым ртом, он перевалился через последний барьер и оказался на вершине, здесь он перевел дыхание и немного отдохнул. Обещанное укрытие было за его спиной, но Бэйр упрямо отказывался повернуться и посмотреть на него, он лишь бросил беглый взгляд и отметил, что оно сложено из серых гранитных блоков.

Теперь необходимо было поднять Аравана.

Бэйр огляделся вокруг и, расчистив площадку от снега, подобрал подходящее место, где можно было закрепить блок. Он пропустил блок через веревку, соединяющую его с эльфом, и ступил с края плоскости, которой кончалась столовая гора. Используя двадцатифунтовую разницу в весе, он медленно опускался, тормозя ногами по выщербленной поверхности стены, а тело Аравана между тем медленно, без рывков поднималось вверх.

— Еще один подъем, дядя, — стиснув зубы, бормотал Бэйр.

Наконец юноша ступил ногами на землю, Араван оказался наверху. Бэйр сразу же закрепил трос и, пока тело эльфа болталось наверху, дал себе изрядный отдых.

Затем он повторил долгий и изнурительный путь наверх и к исходу дня оказался на вершине. Поднявшись, он из последних сил оттащил Аравана подальше от края и в изнеможении растянулся рядом с ним.

Ноги сводила судорога, легкие болели, пот ручьями струился с лица, но Бэйр все–таки нашел силы, чтобы встать на ноги и хрипло выкрикнуть:

— Ну что, настоятель, чурбан бесчувственный, вот мы и добрались сюда сами!

Тут силы окончательно оставили его, он рухнул на колени и уронил голову на грудь.

В стене Храма распахнулась дверь, и из нее вышел седовласый, одетый в белые одежды то ли человек, то ли эльф, то ли существо какого–то иного вида и неспешной походкой направился к изможденному Бэйру и бесчувственному Аравану. Он подошел к юноше, остановился перед ним и произнес:

— Добро пожаловать в Храм Неба, алор Бэйр.

Бэйр поднял на него глаза, которые буквально сразу же расширились от неописуемого изумления, и, поперхнувшись от удивления, вымолвил:

— Додона!

— Нет, мальчик, я не Додона.

Но Бэйр сам уже заметил, что огонь настоятеля был почти таким же, что и у Додоны, но только почти. Зубы юноши непроизвольно сжались.

— Если ты знал, что мы придем, почему же не помог?

— Я хотел посмотреть, чего вы стоите. Хотелось проверить ваш характер.

— Это что, было испытание? Мой дядя мог умереть!

— Нет, мой мальчик. Я просто сделал так, чтобы он не проснулся. — С этими словами настоятель повернулся к Аравану, произнес шепотом какое–то слово, и вдруг огонь Аравана стал прежним, каким был всегда. Эльф прохрипел что–то и задышал глубже.

— А–а–а! — взревел Бэйр. — Ты наложил на него какое–то заклинание лишь для того, чтобы испытать меня?

— Конечно, — ответил настоятель примирительным голосом. — Ты проявил себя самым достойным образом.

Бэйр в полном замешательстве смотрел на настоятеля, не зная, гордиться ли услышанным, злиться ли за столь жестокое испытание, поблагодарить ли его или дать выход своему гневу. Не придя к однозначному решению, он громко расхохотался, чувствуя в душе опустошение и разочарование.

Араван сел и воззрился на стоящего в снегу на коленях Бэйра:

— Что тебя так развеселило, элар? — Спросив это, Араван бросил быстрый взгляд поверх края уступа, на котором они сидели, затем вниз, во впадину. — А как мы оказались здесь? — В этот момент черные фаэли, махая крыльями, сели рядом. Араван в изумлении стал разглядывать их… Потом перевел взгляд на седого старика. — Додона?