Утруни могли видеть лишь некие мимолетные образы, поскольку природа их зрения, позволяющая проникать сквозь каменную твердь, воспринимала людей, эльфов и других существ не более чем в виде каких–то безликих, туманных сгустков. Но глаза Орта расширились, и он между вздохами сказал:

— Мне кажется, здесь происходит противостояние двух армий: наверху слишком уж много стали. У армии, которая расположилась между горами, оружие и доспехи западные — это, похоже, армия Верховного правителя. А у того войска, которое стоит на равнинах, оружие, похоже, с юга и с востока.

— Согласен, — произнес Чель. — А армия, стоящая между горами, кажется, попала в окружение. А может, это и есть тот самый король, попавший в западню? Если это так, то в пророчестве ведь сказано: «Каммерлинг передай королю, попавшему в западню…»

Но Орт отрывисто и резко возразил:

— Нет! Не Верховному правителю. Смотрите туда!

Там, куда он показал, перед боевыми порядками восточного войска расположился дракон. Рядом с драконом сидело некое эфемерное существо. Но глаза, подобные драгоценным камням, были прикованы к бледно–зеленому камню и душе, заключенной внутри него.

Внезапно Орт вздохнул с облегчением и сказал:

— Вот теперь–то я понял истинное значение пророчества Литона. Чель, мы идем к дракону, сидящему подле Камня.

Не задавая вопросов, Чель развернулся и стал прокладывать путь.

Араван с Бэйром в одно мгновение свернули парус и, сев на весла, через огромный провал в скале, широкий на входе и сужающийся вдалеке до точки, повели суденышко по подземному каналу. Они плыли по длинному прямому гроту, стены которого поблескивали благодаря кварцевым вкраплениям. Дневной свет, отраженный водой, переливался на сводах.

Работая веслами, они продвигались по каналу, который постепенно сужался. Своды то поднимались, то опускались. А они все гребли, и свет, проникающий в грот, становился все более и более слабым. Глухой звук, усиленный эхом, донесся из царящего впереди мрака; звук был ритмичным и походил на тяжелое дыхание какого–то огромного существа. Внезапно канал вывел их в широкую пещеру, посреди которой разливалась широкая лагуна, берега которой скрывала тьма.

И вдруг!.. Окружающие стены засверкали так, словно были усыпаны бриллиантами.

— Сколько кварца! — с восторженным вздохом произнес Бэйр.

— Да, — согласился Араван, — вся пещера покрыта… Издалека донесся мучительный крик, усиленный многократным эхом.

Они вырулили корабль под углом к левому берегу и стали грести изо всех сил, направляясь к дальнему концу грота, почти невидимому в сумраке, — единственное, что они могли различить, была длинная причальная стенка. Они гребли что было мочи; разбегающиеся и отраженные от берегов лагуны волны раскачивали корабль; вода под ними была непроницаемо–черной.

Наконец они доплыли до причальной стенки, и Араван, зажав швартовый канат в руке, прыгнул на каменную плиту, Бэйр последовал за ним. Вступив на плиту, он достал из ножен Рассветный меч. Закрепляя швартовый канат, Араван сказал:

— Я был здесь уже дважды и достаточно хорошо помню дорогу. Старайся идти рядом со мной.

Бэйр протянул ему меч со словами:

— Дядя, я думаю, тебе он пригодится больше. Араван посмотрел на юношу, согласно кивнул и взял меч, затем жестом показал в сторону единственного коридора в стене, ведущего от причальной стенки. Это был грубо вырубленный туннель шириной около пятнадцати футов и высотой чуть больше семи.

Едва войдя в коридор, они вновь услышали крик, усиленный эхом, донесшийся откуда–то из глубины, и бросились бежать по проходу на этот вопль агонии. Из сгустившегося вокруг Бэйра темного облачка выскочил Охотник. Эльф бежал беззвучно, когти волка слегка лязгали по кварцевым плитам пола. Вокруг был сумрак, почти темнота, но они бежали так быстро, как только могли, а амулет Аравана на груди становился с каждым шагом холоднее.

И вот они приблизились ко входу в некое подобие зала, из которого струился яркий золотистый свет. За несколько шагов до входа Араван остановился, Охотник тоже замер на месте в напряженной стойке. Эльф, склонившись к самому уху серебряного волка, произнес едва слышным шепотом:

— Осторожно, это и есть та самая пещера.

Они сделали несколько шагов вперед, и перед их глазами предстала вся пещера. Ее свод, стены и пол были выложены прямоугольными плитами шириной около фута и длиной примерно ярд — плиты с заглаженными кромками были хотя и плотно пригнаны друг к другу, но выступали из стен под разными углами. Все выглядело так, словно когда–то вся пещера внутри имела однородное покрытие, однако сейчас часть кристаллических плит в полу была выломана, а оставшиеся, дабы хоть как–то выровнять поверхность пола, были грубо обтесаны. Все в пещере сверкало золотистым светом, невидимый источник которого находился где–то в центральной части свода. Глазам эльфа и волка предстали руны: они были вырублены на плитах пола и вызывали неприятное чувство близости чего–то мерзкого.

Сделав глубокий вдох, Араван шагнул в дверной проем, волк вошел вместе с ним.

В центре пещеры возвышалась огромная кристаллическая глыба, служившая алтарем, — поверхность его была залита кровью, и два человеческих трупа лежали у его основания. Перед алтарем стоял Идрал с воздетыми вверх руками; в правой был зажат Кристаллопюр, сверкающий наконечник которого переливался в золотистом свете. А на алтаре в потоке света стоял изумительно красивый… Человек? Кровь, которой был залит алтарь, покрывала его ступни. Позади стоящей на алтаре фигуры в воздухе был какой–то провал, он притягивал к себе взгляд, но то, что видели глаза, не воспринималось умом, потому что внутри этого провала был не свет и не темнота — там было ничто…

И вдруг поток огня, льющегося с наконечника Кристаллопюра, прервался и провал в воздухе исчез, но золотистое сияние осталось — его излучал тот, кто стоял на алтаре.

Араван молча ворвался внутрь и побежал, наступая на зловещие руны, начертанные на плитах пола, серебряный волк в несколько прыжков обогнал его.

В этот момент Идрал, привлеченный шумом, поднял глаза; рот его раскрылся от удивления, и он машинально отпрянул назад. Но тот, чьи ступни утопали в крови, повернулся, осмотрелся и пренебрежительно махнул рукой. Сразу же после этого жеста бег эльфа и волка стал замедляться, и через секунду они остановились, как будто их ступни приросли к полу. Рассветный меч выскользнул из безжизненной руки Аравана и со слабым лязгом упал на плиты пола.

Здесь, в этом месте, и в этом Мире, и во всех остальных Мирах солнце поднялось и стало под прямым углом к линии, соединяющей сферы. Наступила Триада.

Раудшерскал поднялся в воздух и полетел прочь от острова, потому что даже дракону не по силам соперничать с богом, а Раудшерскал понял, что в пещере под островом появился бог.

Кутсен Йонг внимательно посмотрел на астролога.

— Ну вот оно и наступило, — сказал человек, стоящий у циферблата. — Все пришло в равновесие.

Но прежде чем Кутсен Йонг приготовился отдать приказ, почва под Эбонскайтом начала вспучиваться.

Несмотря на все усилия, ни Араван, ни Охотник не могли сдвинуться с места, настолько крепко Гифон пригвоздил их к полу своим взглядом, и они почувствовали всю силу и тяжесть его власти.

— Дурачье! — прошипел Гифон — Ракка — Джиду Шангди — Ревнивый бог — бог, у которого было больше тысячи имен.— Вы что, думали остановить меня? Ничего не получится! Приближается минута, когда моя месть свершится, и Средний Мир станет принадлежать мне, а вместе с ним и все живые существа, обитающие в нем. И никому не дано изменить этого справедливого предначертания моей судьбы. — Гифон жестом указал на эльфа и волка и сказал: — Какими же вы были дураками! Подумать только, искать меня, для того чтобы убить.

Вокруг кисти его вытянутой руки начала сгущаться тьма, но он вдруг засмеялся, опустил руку, и тьма рассеялась. Обратившись к Идралу, он сказал: