Появление среди жен Владимира двух чешек и болгарки — яркая иллюстрация интенсивных усилий молодого князя на международной арене. Дунайская Болгария, опустошенная войсками Святослава, находилась тогда под властью Византии. Между тем война 985 года с Волжской Булгарией и последовавший за ней всеобъемлющий мир по обычаю того времени мог быть скреплен династическим браком. Этому ничто не препятствовало, поскольку многоженство считалось обычным явлением и у волжских булгар, к тому времени уже мусульман, и у язычников-славян.
Одну из жен-чешек звали Малфридой. Она родила Владимиру сыновей Святослава и Станислава. Некоторые летописи матерью Бориса и Глеба напивают жену-болгарку, однако более убедительной представляется традиция, согласно которой их матерью была византийская принцесса Анна.
Однако военные и дипломатические успехи, обилие жен, наложниц и детей не удовлетворяли духовных запросов великого князя. Наспех реставрированное язычество не оправдывало надежд Владимира. И хотя именно проязычески настроенные воеводы, дружинники и варяги-наемники, при финансовой поддержке новгородского купечества, обеспечили ему приход к иласти, будучи в большинстве своем неграмотными, они не справлялись с административной работой, а многие из них и вовсе после победы возвратились домой или ушли служить в Византию.
Первобытное язычество с его суровыми божествами и кровавыми культами уже не удовлетворяло князя. С раннего детства, прошедшего во дворце Ольги, он приобщался к христианству, однако затем отошел от него. Став князем в Киеве, где при Ольге христианство завоевало ведущие позиции в среде городской знати, он вынужден был считаться с его влиянием. В Киеве жили также хазарские евреи, исповедовавшие иудаизм. Частыми гостями были мусульманские и западноевропейские купцы. Поэтому князь знакомился с разными религиями, не зная, какую предпочесть. Он выслушивал речи проповедников, советовался со своими боярами и отправлял посольства в разные страны, чтобы узнать, какие народы достойнее поклоняются Богу. Летопись сообщает, что в 986 г. к великому князю явились послы-миссионеры от волжских булгар-мусульман, хазарские иудеи, немцы от Папы римского и грек-философ из Константинополя. Каждая сторона пропагандировала свою веру, отрицательно высказываясь обо всех остальных.
Объективно больше шансов было у христианства греческого обряда, но внешнеполитические обстоятельства не благоприятствовали его провозглашению официальной религией Руси. Среди дружинников, многие из которых участвовали в войнах Святослава на Балканах, преобладали антивизантийские настроения. Принимать веру империи, потерпев от нее поражение, они считали унизительным. Подобный акт представлялся им признанием превосходства Константинополя над Киевом. Поэтому в окружении великого князя весьма серьезно обсуждались альтернативные решения — в пользу ислама, иудаизма или христианства латинского обряда.
Князь Владимир.
Первым с миссионерской миссией в 986 г. в Киев прибыло посольство от волжских булгар, чтобы склонить Владимира к исламу. Рассказ о том, что булгары увлекли женолюбивого князя сведениями о райских гуриях, однако мусульманский запрет на винопитие отвратил его от магометанства, является, скорее всего, анекдотичным фольклорным добавлением. Тем не менее, у мусульманских миссионеров были серьезные шансы добиться успеха, поскольку в то время отношения с Византией были весьма натянутыми, торговля же со странами ислама процветала, причем для Владимира не существовало реальной угрозы попасть в политическую зависимость от Багдадского халифа, духовного лидера мусульман.
Возможность принятия ислама при киевском дворе обсуждалась достаточно серьезно. Как свидетельствует средневековый мусульманский историк Аль Марвази, в годы правления царя русов Владимира в Хорезм прибыли его послы с просьбой прислать миссионеров для распространения в его стране ислама. Хорезмшах с радостью отправил на Русь проповедников. Это событие относится к 987 г., однако каких-либо реальных последствий оно не имело.
Появление при дворе Владимира хазар-иудеев также не удивительно. После разгрома Хазарии часть плененных привели в Киев, а ряд важнейших хазарских городов (Белая Вежа, Тмутаракань и др.) перешли под непосредственный контроль Руси. Поэтому вполне естественно, что киевские или тмутараканские иудеи, хорошо осведомленные о делах и религиозных колебаниях князя, попытались обратить Владимира в свою веру. Еврейская вера могла бы способствовать преодолению христианско-мусульманской альтернативы, обусловливавшей дальнейшую ориентацию на одну из двух могущественных средневековых цивилизаций. В то время могло казаться вполне реальным, что Владимир ради сохранения внешнеполитического баланса Руси обратит свой взор к иудаизму. Последний к тому же не требовал отказа от вина и терпимо относился к многоженству. Вместе с тем иудейский закон предусматривал обрезание, что (как и обязательный отказ от свинины) всегда отталкивало от него потенциальных неофитов.
На фоне укрепления при Владимире торговых связей Руси со странами Центральной Европы прибытие в Киев миссионерского посольства от Паны римского в 80-х годах X в. также не выглядит надуманным.
В конечном счете выбор Владимира пал на византийское христианство, хорошо знакомое ему с детских лет и исповедовавшееся представителями влиятельной христианской общины столицы. Этому выбору способствовали встречи с греческими миссионерами, совещания с боярами и киевскими старейшинами, а также посольство 987 г. в Константинополь. Красота убранства Святой Софии произвела неизгладимое впечатление на послов, и вернувшись домой, они говорили: «и не знали мы, на небе ли мы были или на земле».
Доподлинно время и обстоятельства крещения Владимира неизвестны. По одним сведениям, он крестился в 987 г. в Василькове или Киеве; по другим — в 988 г. в Корсуне, когда туда прибыла византийская принцесса Анна. Не исключено также, что еще в младенчестве сама Ольга окрестила внука, после ее смерти обратившегося к язычеству.
Скорее всего, в 987 г. состоялось «оглашение» Владимира — ознакомление его с основами христианского вероучения и православной обрядности, чему предшествовало окончательное решение в качестве официального вероисповедания избрать христианство византийского обряда. Публичный акт крещения князя состоялся в Корсуне (Крым), при участии присланных из Византии священников, причем не в 988 г., а годом позже, как следует из более достоверных, чем наша летописная традиция, трудов византийских историков.
В «Повести временных лет» корсунский поход, последовавший после принятия решения об обращении в христианство, ничем не мотивирован. Однако анализ международной ситуации того периода и перипетий развернувшейся в Византии борьбы за власть многое проясняет. Молодые императоры Василий II и Константин VIII, внуки принимавшего княгиню Ольгу Константина Багрянородного, оказались в трудном положении, когда в августе 987 года против них выступил провозгласивший себя императором полководец Вард Фока. Братья, не полагаясь на собственные силы, обратились к Владимиру за военной помощью. В ответ на их просьбу князь послал к Константинополю шеститысячную дружину, заручившись обещанием императоров отдать ему в жены их сестру Анну. Сам Владимир пообещал креститься.
Благодаря помощи русского войска Василий (Константин играл второстепенную роль) 13 апреля 989 г. разгромил силы Фоки. Добившись победы, Насилий, тем не менее, не торопился с отправкой сестры на Русь и киевский князь имел все основания считать себя обманутым. Однако Василий не учел того, что Владимир может нанести ему ощутимый удар в Крыму, где силы ослабленной гражданской войной империи были незначительны. Воспользовавшись этим обстоятельством, к лету 989 г., миновав по большой воде днепровские пороги, Владимир взял в осаду богатый город Херсонес, на Руси называемый Корсунем. Осажденный город сдался, а князь написал в Константинополь письмо, в котором потребовал Анну в обмен на Херсонес. В случае нарушения данного ему ранее обещания он грозил походом на столицу империи. Угроза возымела действие. Анне, которой Владимир представлялся страшным северным варваром, многоженцем и сластолюбцем, пришлось подчиниться воле братьев и уговорам патриарха. Она прибыла в Херсонес, где и обвенчалась с Владимиром, на ее глазах принявшим крещение и пообещавшим отослать из Киева всех своих прежних жен.
