Фактически, начиная с января 1967 года, нападения боевиков стали еще более вызывающими и беспощадными. Обстрелы с Голанских высот кибуцных поселений в Верхней Галилее почти не прекращались.

На южном фронте по каирскому радио звучал голос египетского лидера Насера, который вопил: «Сто миллионов арабов доживут до того дня, когда империалистический Израиль исчезнет с карты мира — он будет скинут в море!»

В конце мая 1967 года капитан Джейсон Гилберт находился дома с Евой, отмечая рождение своего первенца — сына назвали Джошуа в честь дедушки по матери, — когда по радио объявили о всеобщей мобилизации. Все резервные подразделения подлежали призыву.

В течение целых суток «Голос Израиля» передавал бесконечный поток сообщений, казавшихся полной бессмыслицей, как то: «Шоколадное мороженое должно пойти на именинный пирог», «Жирафы любят арбузы», «Микки-Маус не умеет плавать». Это были шифровки, сообщавшие резервистам, куда им надлежит явиться со своим оружием.

На Синайском полуострове, у южных границ Израиля, Насер сосредоточил стотысячную армию, оснащенную советским вооружением, включая тысячу танков.

Война была неизбежна. Вопрос заключался лишь в том, выдержит ли ее Израиль.

Еще с окончания военных действий в 1956 году Египет и Израиль символически разделялись небольшими подразделениями сил особого назначения Организации Объединенных Наций, разбросанными вдоль границы. Насер приказал, чтобы эти подразделения были убраны с его пути. Когда ооновцы ушли, ничто уже не разделяло эти две страны, кроме песка.

Король Иордании передал собственную армию под командование Египта, сюда также прибыл дополнительный воинский контингент из других арабских стран.

Израилю теперь противостояли войска численностью в четверть миллиона человек, две тысячи танков и семьсот самолетов. Стране угрожали с трех сторон. С четвертой стороны она граничила с морем. Именно туда арабы намеревались скинуть израильтян.

При таком раскладе сил, явно не в их пользу, когда все страны мира, призывая стороны к сдержанности, так ничего и не сделали, чтобы принудить их к миру, израильтяне действовали на свой страх и риск.

Взвод Джейсона Гилберта из 54-го батальона парашютно-десантных войск был мобилизован за неделю и расположился лагерем в оливковой роще под Тель-Шахаром.

По приказу командира батальона бойцы без конца тренировались с носилками, отрабатывая срочную эвакуацию раненых. Подобные упражнения вряд ли можно было назвать ободряющими. Как и то, что многие из его людей, имея при себе транзисторные приемники, были в курсе, что ситуация ухудшается. Британское и американское посольства рекомендовали своим служащим покинуть Израиль.

Каждый вечер с наступлением темноты Джейсон старался поднять моральный дух своих солдат. Но время шло, и по мере того, как нарастало напряжение, это у него получалось все хуже. К тому же он и сам мало понимал, что происходит.

Наконец вечером 4 июня он получил официальное сообщение: «Приготовиться к отправке личного состава завтра утром в шесть ноль-ноль». Куда — не сообщалось.

Когда он передал приказ своему взводу, солдаты заметно воодушевились. По крайней мере, они хоть что-то будут делать, вместо того чтобы просто сидеть и ждать, когда их начнут бомбить.

— Постарайтесь как следует выспаться, парни, — сказал Джейсон. — Завтра утром нам придется поработать.

Когда взвод распустили и все отправились укладываться в спальные мешки, к Джейсону подошел молодой резервист в шлеме и, доставая из нагрудного кармана небольшую книгу в голубом кожаном переплете, вежливо спросил:

— Саба, ничего, если я помолюсь, вместо того чтобы спать?

— Хорошо, Барух, — сказал Джейсон. — Может, Бог услышит тебя сегодня ночью. Но какие молитвы ты будешь произносить в ночь перед… перед боем?

— Псалмы подходят для всех случаев жизни, саба. Знаете: «Из глубины взываю к Тебе, Господи. Да уповает Израиль на Господа, ибо у Господа милость и многое у Него избавление…»

— Да, — печально улыбнулся Джейсон, — но не забудь просить об избавлении в трех направлениях.

Молодой солдат молча кивнул и отошел подальше в спокойное место, где он не будет мешать своим спящим товарищам. И начал очень тихо читать псалмы. Снова и снова.

Джейсон завернулся в спальный мешок и стал думать о жене и сыне — увидит ли он их еще когда-нибудь?

На рассвете в понедельник, 5 июня, приехали автобусы. Это были те же скрипучие развалюхи, на которых иные из этих людей ездили в Тель-Авиве на работу. Сегодня они повезут их на юг, на Синай. К воздушной базе в пустыне Негев, где их ожидает целая флотилия вертолетов «сикорски».

Выйдя из автобусов, солдаты нервно поглядывали на небо, кожей чувствуя нависшую угрозу. Теперь, когда они находились в непосредственной близости от границы, все опасались атаки со стороны египетских воздушных сил.

Джейсон как раз собирал своих людей и делил их на группы по восемь человек в каждый вертолет, когда один из старших офицеров подозвал его к себе на минуту. Назад он вернулся бегом, лицо его сияло.

— Парни, мне сообщили очень интересную новость, — поделился он радостью. — Оказывается, сегодня, в семь сорок пять утра, наши самолеты нанесли упреждающий удар по аэродромам противника. Отныне такого понятия, как египетские воздушные силы, не существует. Небо принадлежит Израилю. А мы теперь должны взять землю.

Не успели все громко обрадоваться, как кто-то из молодых солдат поднял руку. Это был Барух. Указывая всем на маленький молитвенник, он ликующе воскликнул:

— Вот видите, саба, Бог услышал!

В то утро агностиков в израильской армии не было.

— Хорошо, — сказал Джейсон, — вот наша задача. Мы выдвигаемся. Танки, пехота, все. Двигаемся через канал прямо к пирамидам. Но сначала нужно выполнить одно небольшое дельце. Египтяне со своей артиллерией прочно держат позицию в Ум-Катефе — оттуда открывается выход в Синай. Танкам туда не пробиться, и наше дело — расчистить им путь. Так вот, вертолетов на всех не хватит, поэтому я беру с собой добровольцев.

Все руки взметнулись вверх. И даже когда он отобрал нужное количество людей, несколько человек попытались дополнительно втиснуться в вертолеты.

Едва стемнело, они начали высаживаться в песках к северу от опорного пункта египтян. Вертолеты сновали туда-сюда, доставляя по воздуху десантников, словно деловых людей по шоссе в час пик. Последние несколько машин садились уже под плотным огнем из крепости.

По предварительной договоренности десантники разделились на атакующие силы и группу прикрытия. Джейсон вел своих солдат к египетским орудиям, стреляя на ходу из винтовок, автоматов «узи» и из базук.

Вдруг один из их собственных снарядов попал в машину сопровождения с боеприпасами. Она взорвалась, неся потери обеим сторонам. В свете пылающего столпа Джейсон насчитал пять неподвижных тел и человек десять раненых товарищей. Он приказал своим подчиненным прекратить движение и ждать, когда поднесут носилки. И вот они уже на деле стали выполнять те упражнения, которые столько раз отрабатывали на тренировках.

Затем он снова взял в руки винтовку и вернулся к своему жестокому занятию — убивать. Ради того, чтобы настал мир.

К концу первого дня войны угрозы полного уничтожения для Израиля уже не существовало. Как оказалось, воздушные силы Иордании и Сирии постигла та же участь, что и египетские ВВС. Южная часть израильских войск беспрепятственно двигалась в сторону Суэцкого канала.

Хотя Израиль сражался на трех фронтах, у него не было трех армий. Его войскам приходилось вести боевые действия как на юге, так и на севере. Таким образом, лишь только бойцы пятьдесят четвертого десантного батальона, неся потери, расчистили путь для захвата Синая, они тут же направились на север, где битва за Голанские высоты была в самом разгаре.

И пока они передвигались с места на место, ожесточенные рукопашные бои шли за решающую награду — Иерусалим.