Есть еще парочка других небольших проблем. Во-первых, она совсем не ест.

И не потому, что у нее избыточный вес. Напротив, Лора похожа на зубочистку в ботинках. Она постоянно сидит на диете, состоящей из кофе и жевательной резинки без сахара. Не знаю, как она еще жива, но для меня это связано с некоторыми неудобствами, поскольку какой-нибудь сэндвич мне приходится глотать очень быстро, не жуя, пока она не смотрит в мою сторону.

Вторая проблема заключается в том, что она курит. И не то чтобы время от времени — она смолит одну за другой сигареты без фильтра, да так, что дым в ее апартаментах стоит столбом. И при такой пониженной видимости в квартире и худосочности ее хозяйки иногда бывает довольно трудно понять, там она или нет.

Все равно я считал, что Лора вполне годится в кандидатки, пока не переехал в Бостон.

Этот город — настоящая Мекка для людей брачного возраста. Начать с того, что Бикон-Хилл населен абсолютными копиями Фейт — ее новейшими усовершенствованными моделями, если можно так сказать. Но похоже, на преппи женского пола у меня выработался стойкий рефлекс — отвращение. Поэтому я стараюсь держаться подальше от мест скопления девиц из высшего света. Тем более что существует множество других возможностей.

Взять, например, Кору Авери. Она, наверное, одна из самых ярких представительниц молодежи Соединенных Штатов Америки. Я познакомился с ней однажды вечером, когда бегал трусцой вдоль реки Чарльз. Хоть свитер на ней и болтался мешком, сразу было видно, что у этой девушки совершенно изумительная фигура. Я сумел довольно долго бежать с ней наравне, поэтому мне удалось заполучить номер ее телефона. И мы стали встречаться.

На первом же нашем свидании я узнал, что она работает учителем физкультуры в Бруклинской средней школе. И бегает марафон. И на лыжах тоже бегает. И плавает на длинные дистанции. А чтобы отдохнуть, она занимается танцевальной аэробикой.

Естественно, ей захотелось приобщить меня ко всем этим бодрящим видам деятельности, и сначала я повелся. То обстоятельство, что каждый мускул моего измученного тела нестерпимо болел, компенсировалось тем обстоятельством, что она умела делать по-настоящему великолепный массаж.

Одно время мне казалось, будто у нас с ней может что-то получиться. Но когда я стал оставаться у нее на ночь, у меня начали холодеть ноги. В буквальном смысле. Она обычно трясла меня в 5.00 утра, заставляла выпивать коктейль из мегавитаминов и тащила на улицу — бегать трусцой. И никакая ненастная погода, которой печально знаменит Бостон, не могла удержать ее дома. Подобно почтальону, которого ничто не остановит — ни снег, ни дождь, ни дождь со снегом, ни сумерки, ни ночь, она должна была пройти весь маршрут от начала до конца. Мы возвращались в семь, и вместо того, чтобы дать мне полежать в теплой ванне или вернуться в постель, она волокла меня к снарядам, которые мы поднимали в течение еще получаса. К началу работы в своем кабинете я был уже как выжатый лимон.

Вообще-то она чудесная малышка, и я ей очень нравился. Она частенько звонила мне и предлагала провести вместе обеденный перерыв. К сожалению, это обычно происходило в бассейне Гарвардского университета. Там, быстренько осушив баночку «Нутрамента» и заманив меня в воду, она начинала молотить свою ежедневную милю, пока я уныло бултыхался в сторонке.

Даже мои друзья отметили, что никогда в своей жизни я не выглядел так хорошо. И я знаю, что если женюсь на Коре, то проживу, наверное, лет до ста.

Но возникли некоторые препоны.

К вечеру я стал так уставать, что, когда она возвращалась с танцевальных занятий, вся такая романтичная, у меня сил хватало лишь на то, чтобы клевать носом. Она начала думать, будто я не интересуюсь ее телом. По правде говоря, ее телом я был просто одержим. И дело было не в нем, а во мне.

В конце следующего семестра она планирует переехать на Гавайи, где лучше условия для занятий триатлоном (это комбинация плавания, велосипедной гонки и марафонского бега).

Вот так, а время все идет.

Причина, по которой мне трудно решиться, заключается в том, что новые возможности открываются передо мной на каждом шагу.

Вот, например, Роза — она разведена и живет в Уэстоне. Это красивая, начитанная женщина, и она (в отличие от других) прекрасно готовит. Она постоянно приглашает к себе домой, однако там меня ждет одно препятствие. Вернее сказать, множественное. Ее пятеро детей меня просто ненавидят. И я думаю, в брачный контракт их тоже пришлось бы включить.

Есть и другие кандидатки — их очень много. Но никто из них мне пока не подходит.

Наверное, это моя вина. Похоже, запросы у меня чересчур высоки. Мне бы хотелось жениться на женщине, которая любит спокойно сидеть (а не отжиматься от пола) и беседовать на любую тему — будь то политика или воспитание детей. И чтобы ей нравилось читать те же книги, что и мне, и еще обсуждать их.

Больше всего мне хотелось бы найти такую же, как я, одинокую душу. Женщину, которая ищет друга и готова полюбить взрослого мужчину. Наверное, я слишком многого хочу.

Но я буду искать.

Заезд гостей начался в воскресенье, 5 июня. Предварительный заказ мест уже показал, что на встречу приедут более шестисот членов выпуска со всех концов Соединенных Штатов, и даже из Европы и из Азии. Регистрация проходила в здании столовой «Фрешмен Юнион», где двадцать девять лет тому назад они все вместе пустились в далекое плавание.

Но кто эти незнакомые люди — с лысинами, в очках, грузные и робкие? На каком основании они захватили этот зал, который зарезервирован для лихих возмутителей спокойствия из выпуска 1958-го? И только по нагрудным карточкам на лацканах пиджаков можно было понять, кто есть кто.

Парадокс, но перспектива вновь после стольких лет оказаться в Гарварде пугала многих из этих людей больше, чем когда они впервые приехали сюда студентами. Ведь теперь в их личном багаже не хватало одной заметной детали — безграничной веры в собственные способности.

Теперь это уже не те астронавты, которые шагали к стартовой площадке, полные надежд, готовые лететь на Луну и еще дальше. Многие из них превратились в усталых путников, чьи горизонты заканчиваются у служебной автостоянки.

И при всех своих отличных достижениях, победоносных статьях на страницах издания «Кто есть кто», им ли не знать, как больно, когда безвозвратно теряешь то, что было для них когда-то бесценным даром, — свою молодость.

Выпускники 1958 года вернулись домой взрослыми людьми. Большие надежды, которые некогда жили в их душах, сменились призраками прежних амбиций.

Слово «компромисс» являлось для всех секретным. Никто в открытую не произносил этого слова, но каждый сполна ощутил его на себе. И все же видеть, как все они повзрослели, в каком-то смысле приносило утешение. Они выстояли, пройдя сквозь бури суровой реальности, и укрылись сегодня здесь — в том самом месте, где, как они думали раньше, никакой дождь им нипочем.

Все разглядывали друг друга. Некоторые стеснялись подходить к старым знакомым, которых, как им казалось, они узнавали, но не могли прочитать имен на нагрудных карточках, ибо они стояли далеко, а зрение уже было не таким острым.