Я совершенно убедил себя в необходимости происходящего.

«Ну, Диспетчер, – думал я, – осталось тебе жить минуту или две – не больше!»

В это время в зале начали происходить перемены. Диспетчер и его люди повернулись к выходу из спортзала и моментально бросились к оружию. В помещение ворвались ребята Клеща и тут же начали стрелять, не дав «отморозкам» времени опомниться. Автоматные очереди трещали непрерывно. Несколько людей Диспетчера уже скрючились на полу в неестественных позах. По всему было видно, что им больше никогда на тренажерах заниматься не придется. Однако кто-то из «отморозков» успел схватить оружие и стал отстреливаться. Завязалась нехилая перестрелка, сопровождавшаяся пронзительным визгом забившихся в угол шлюшек. В спортзале началась настоящая паника. Несколько «отморозков» рванули в переход. Диспетчер пытался остановить их, но люди его не слушали, бежали прямо на наши стволы...

Вадим передернул затвор автомата. То же самое сделал и я. Мы дружно двинули прикладами по окну. Стекла с оглушительным звоном обрушились вниз. Бегущие в растерянности остановились. Вадим выставил автомат в окно и начал стрелять. Я было тоже приготовился к активным боевым действиям, но целиться было больше не в кого, поскольку часть людей Вадим положил первой очередью, а остальные рванули назад.

На всякий случай я послал несколько очередей в сторону зала.

Перестрелка продолжалась минут семь. Почти все «отморозки» уже лежали на полу. Пол заливали огромные лужи крови. Вдруг кто-то из еще остававшихся в живых людей Диспетчера метнул гранату, и двое наших ребят упали. Это была единственная потеря, так как перестрелка вскоре окончилась. Леня со своими людьми подбежал к телу Диспетчера и несколько раз выстрелил ему в голову. Затем показал нам жестом – все, пора уходить. Вадим кивнул и крикнул мне:

– Санек, уходим!

Подхватив автоматы, мы за несколько секунд добежали до машины и вскоре уже мчались прочь от места перестрелки.

По возвращении домой у нас хватило сил только на то, чтобы помыться и рухнуть в постель. Всю ночь мне снились какие-то кровавые мальчики, бегающие за мной по пятам. На следующее утро Вадим первым делом спустился к киоску за газетами. Практически в каждой был материал о вчерашнем происшествии с наводящими ужас заголовками типа: «Кровавая бойня в Орехове», «Орехово – Чикаго тридцатых годов».

Суть написанного сводилась к тому, что в Орехове произошла очередная бандитская разборка с большим количеством трупов.

Через пару дней из Новгородской области вернулся Сильвестр. Он был в приподнятом настроении. Леня Клещ встречал его и, вероятно, сразу же подробно доложил о разборке с Диспетчером.

Мы собрались в штабном кафе, где Сильвестр толкнул речь по поводу удачно завершенного дела и поручил некоторым из ребят Клеща и представителям других бригад разыскать оставшихся людей Диспетчера и разобраться с ними. Остальным поручалось перевести все коммерческие структуры, курируемые Диспетчером, под нашу «крышу».

– Вы, – указал Сильвестр на меня и Вадима, – поедете со мной в Балашиху.

Не успели мы проехать и двухсот метров, как неожиданно из небольшой сумки, которую Сильвестр держал в руках, раздался телефонный звонок. Я подскочил от неожиданности, а Сильвестр не спеша открыл сумку и достал оттуда черную трубку со шнуром, прикрепленным к небольшому телефонному аппарату. Мы с Олегом удивленно переглянулись.

– Алло! – как ни в чем не бывало сказал Сильвестр.

Из трубки доносился чей-то громкий голос. Видать, человек звонил из автомата и все время что-то переспрашивал:

– Ты меня слышишь, Сильвестр? – надрывался мужик.

– Я тебя слышу хорошо. Откуда звонишь? Говори нормально, не ори! – ответил Сильвестр.

Он сделал знак, чтоб мы остановили машину, вероятно, движение мешало разговаривать. Он внимательно выслушал собеседника, сказал: «Все понял» – и положил трубку. Из машины, следовавшей за нами, вышел Вадим, узнать, что случилось. Сильвестр тоже вышел на улицу. Я последовал за ним.

– Вадим, – сказал Сильвестр, – наши планы меняются. Мне только что сообщили, что недобитые люди Диспетчера сидят в пивнушке около станции «Царицыно». Знаешь такую «стекляшку»?

Вадик утвердительно кивнул.

– Так вот, надо разобраться и с ними, – сказал Сильвестр. – Есть подозрение, что они собираются сколотить новую бригаду.

– Понял, Иваныч, – коротко ответил Вадим.

– Вы заряжены? – спросил Сильвестр.

– Да, все в колонках, – отрапортовал я, мысленно похвалив себя за то, что не забыл взять с собой оружие.

– Тогда все в порядке, братва, поехали. Только по пути тормозните у универмага – нужно кое-что прикупить к встрече с дорогими друзьями.

Около универмага Сильвестр отдал Олегу какое-то распоряжение, и через минуту тот скрылся внутри. Вскоре он вернулся с несколькими черными лыжными шапочками, которые отдал Вадиму. Таким образом Сильвестр побеспокоился о маскировке.

Подъехав к станции «Царицыно», мы припарковались недалеко от «стекляшки». С этого места было хорошо видно, что народу там немного, человек шестнадцать. Вадим на машине, предварительно сняв с нее номера, подъехал вплотную к двери. Дверь быстро открылась, и я увидел, как Вадим и еще двое ребят из его бригады, на ходу натягивая на головы шапочки, выскочили из машины. В руках у них были автоматы. Вадим что-то прокричал. Люди, находящиеся в пивнушке, выстроились вдоль стен. Вадим, осматривая каждого, выбрал троих гоблинов и буквально за шиворот выволок их на улицу. Сильвестр внимательно наблюдал за происходящим, одобрительно кивая головой. Наши ребята тем временем отвели «отморозков» в сторонку, и не успел я глазом моргнуть, как прогремели выстрелы, парни покойного Диспетчера навзничь рухнули на землю. Вадим с остальными тут же сели в машину, рванули вперед. Мы не спеша, стараясь не привлекать внимания, вырулили за ними следом. Быстро вписавшись в общий поток машин на дороге, мы даже не успели привлечь чье-либо внимание.

Вскоре машина Вадима ушла в другую сторону. В салоне воцарилась полная тишина. Сильвестр время от времени поглядывал назад, но никакого «хвоста» за нами не было. Шеф оглядел наши угрюмые рожи и сказал:

– Санек, ты давеча что на меня так пялился? Телефон, что ли, мой тебя удивил? – Шеф явно пытался разрядить обстановку. – Это новый телефон – сотовый. Около четырех тысяч баксов отдал! Теперь можно звонить откуда хочешь. Правда, геморроя много – восьмерку надо набирать, потом двойку... Зато звонить могу хоть в Америку!

Я подумал, что Сильвестр приобрел себе действительно дорогую игрушку, но рассуждать на эту тему у меня в данный момент не было никакого желания, впрочем, как и у остальных ребят. Все переваривали инцидент, только что происшедший у пивнушки. Сильвестр уловил общее настроение и, словно читая наши мысли, сказал:

– А вы как думали? Да, мы жестоко поступили. Но весь мир жесток, люди жестоки, поэтому если бы не мы их – то они нас. Может быть, каждого поодиночке. Время такое сейчас, жестокое! – повторил шеф. В его голосе действительно звучала уверенность в правильности всего того, что он делает.

Дальше мы ехали молча. Наш путь лежал в Балашиху.

Балашихинский район в 1992–1994 годах представлял собой в криминальном отношении островок, на котором существовали несколько устоявшихся вооруженных преступных группировок, имеющих признаки организованности. В доперестроечный период основными видами их деятельности были мошенничество, кражи, разбои, грабежи, реализация угнанных автомобилей через комиссионные магазины Москвы и области. После 1987 года они, как и другие группировки, стали заниматься вымогательством и организацией «крыши» коммерческим структурам. Наиболее авторитетными лидерами группировок были некий Фрол, известный как Фрол Балашихинский, Владимир Мушинский по кличке Муха и единственный чеченский вор в законе Султан Даудов, известный как Султан Балашихинский.

Фрол организовал свою бригаду по американскому образцу, точнее, по образцу мафиозного клана, по типу семьи, выведенной в знаменитом романе, а затем и в фильме «Крестный отец».