Черт возьми! Для чего он встречался с оперативником с Петровки? Непонятно. Может быть, Мансур... Да нет, вряд ли, не может быть, чтобы Мансур стал информатором! А может, наоборот, мент оказывает ему какие-то услуги – «сливает» информацию?

Через несколько минут я услышал сигнал автомашины. Это Мансур давал мне знак, чтобы я возвращался. Я быстро подошел.

– Даня, куда ты пропал? – спросил Мансур.

– Ты же сам сказал мне погулять...

– Ладно, поехали домой, в Лефортово!

Я сел за руль и тронулся с места.

– Даня, что-то ты не в настроении. – Мансур заметил, что я задумался.

– Нет, ничего, все нормально.

– Как твой боевой дух? К завтрашней «стрелке» готов?

– И морально, и материально, – отшутился я.

Мансур посмотрел в окно.

– Вообще-то я тут кое-какую информацию получил, – сказал он. – Там серьезные люди, в этой таганской бригаде. Поэтому боюсь, что завтра кое-кого мы можем недосчитаться.

– А ты что, считаешь, что прямо сразу пальба пойдет?

– Все может быть, – проворчал Мансур. – Ладно, может, что и придумаем. Только вот что я тебе скажу – ты о том, куда мы с тобой ездили, никому – ни Завадскому, ни Феде Бешеному, ни братве – ни-ни!

– Серега, о чем разговор! – кивнул я. – Да я и не видел, с кем ты встречался.

– Это и хорошо. Меньше знаешь – крепче спишь, – пошутил Сергей.

15 июля 1993 года я запомнил надолго. В этот день у нас была назначена стрелка с таганскими. Она должна была состояться в четыре часа дня в районе Лефортовского парка. Однако Мансур приказал всем явиться в офис ровно в двенадцать. Я подъехал точно в назначенное время. Во дворике офиса, который примыкал к нашему дому, уже собралась вся бригада. Кто-то сидел на лавочке и курил сигарету за сигаретой.

Я чувствовал, что все волнуются. Конечно, для многих это была первая стрелка, и чем она закончится, никто не знал. Вполне возможно, что стрелять начнут с двух сторон, и кто из них тогда останется жив? Но не приехать или просто сбежать со стрелки было равносильно подписанию смертного приговора. И каждый из ребят это прекрасно понимал. Поэтому многие, чтобы скрыть волнение, курили.

Неожиданно во двор въехал горбатый «Запорожец» серого цвета, с громадным багажником. Все засмеялись. За рулем сидел Славик, который, имея крупные габариты, еле поместился в кабину. Ребята обступили машину, начались шутки.

Я понимал, что для многих это было способом снять напряжение, стресс.

Вскоре появился Мансур. Ребята притихли. Он посмотрел на «Запорожец», похлопал Славика по плечу и сказал:

– Всем в офис!

Через несколько минут все были уже там. Теперь Мансур достал несколько листков бумаги и стал чертить схему расположения Лефортовского парка. Стрелка должна была состояться у входа в него.

– Здесь мы поставим две машины, – говорил Мансур, рисуя их условные обозначения. – Таганские скорее всего поставят свои тачки здесь. Хотя не исключено, что могут и вот здесь... – Тут он обратился ко мне: – А ты, Данька, свой «Запорожец» поставь тут.

– Почему это он мой? – запротестовал я.

– На стрелке ты будешь на «Запорожце», с гранатами, в противоположной стороне от других машин. И в случае, если ситуация изменится не в нашу пользу...

– А что ты имеешь в виду?

– Если будут какие-то ранения, или у них будет численный перевес, или они неожиданно нам «западло» сделают...

– Это как?

– Скажем, еще пара тачек подскочит. Хотя предварительно мы договорились, что каждая сторона будет на двух машинах, не больше. Так вот, тогда и закидаешь гранатами. Всем остальным – внимательно смотреть за моими руками.

Далее его инструкции заключались в следующем – что основная команда, которая будет даваться ребятам, будет состоять из жестов, которые Мансур покажет. Самый главный жест – к бою. Мансур такой жест должен подать только сам, выхватив из-за пазухи черный «ТТ».

– Как только я выхватываю «плетку», сразу же начинаете палить по таганским. Поняли меня? И не дай бог кому-то из вас развернуть самодеятельность! Без моей команды не стрелять.

Тут зазвонил телефон.

– Даня, сними трубку, – приказал Мансур. Я подошел к телефону:

– Алло!

– Кто это говорит? – услышал я.

– А кто вам нужен?

– Это Виталий с рынка.

– А, привет, Виталий, это Данька, – сказал я.

– А Сергея Маратовича можно к телефону?

– Сейчас, одну минутку. – Я прикрыл рукой микрофон. – Серега, тебя Виталий с рынка спрашивает.

– Что он хочет?

– Не знаю.

Мансур медленно подошел к телефону.

– Слушаю тебя. Что? Нет, сегодня я приехать не могу. Знаешь что, давай завтра.

Но Виталий, вероятно, что-то стал объяснять ему.

– Ну хорошо, – сказал Мансур, – приезжай сам, только один. И привези обязательно все документы.

Я знал, что под словом «документы», естественно, подразумевались деньги. Значит, Виталий должен сегодня привезти очередную долю.

– Ты наш адрес помнишь? – спросил Мансур. – Запиши еще раз – Красноказарменная, 9. Ты через сколько будешь? – Он взглянул на часы. – Во сколько? Только давай не позднее. Мы в пятнадцать тридцать должны выехать. А тебя ждем к трем часам.

– А мы успеем? – вслух подумал я. – Даня, это не твои заботы, – резко отрезал Мансур. – Не ты банкуешь.

Ребята занялись тщательным запрятыванием оружия. Моей же задачей было на горбатом «Запорожце» провезти несколько лимонок и бросить их в случае, если будет дан сигнал.

В пятнадцать часов мы стали собираться во дворе. Мансур надел что-то наподобие бронежилета. Я заранее с помощью ребят вынес в полиэтиленовом пакете гранаты и расположил их в салоне «Запорожца». По всем тактическим соображениям первым должен был выехать я. Затем на двух «БМВ» – вся остальная бригада во главе с Мансуром.

Примерно в половине четвертого Сергей взглянул на часы, а потом бросил взгляд на меня. Я обратил внимание на то, что на сей раз на руках Мансура не было того обилия перстней и золотых колец, а, наоборот, он был одет скромно, но очень элегантно. На нем была черная рубашка и белый двубортный костюм, темные очки.

– Все, – сказал Мансур, – давайте потихонечку трогаться. Ты, Даня, на своем корыте поезжай пораньше, у тебя времени будет предостаточно. Поставишь машину на условленном месте и будешь делать вид, что у тебя мотор сломался. А сам смотри за нами. Все, с богом! – И он похлопал меня по плечу.

Я направился к «Запорожцу», но вдруг во двор въехал серебристый «Ауди». Все стоящие ребята сразу посмотрели на появившуюся машину. «Ауди» остановился посреди двора, дверца открылась, и оттуда появился улыбающийся Виталий. В руках у него был пакет. Было ясно, что он привез деньги.

Мансур сделал выдох и махнул мне рукой – мол, что стоишь, езжай! Я влез в «Запорожец» и выехал под арку. Но не успел я повернуть на улицу, как заметил, что навстречу мне идет небольшой автобус с зашторенными окнами. Какое-то неприятное чувство охватило меня. Я выехал на улицу.

Автобус вполз под арку нашего двора. «Странно, – подумал я, – вроде никто из наших не ездит на таких автобусах. Может, мебель кому-то привезли? Да нет, непохоже. И почему там шторы задернуты?» Я проехал еще несколько метров и посмотрел назад. Но машины с Мансуром и ребятами почему-то со двора не выезжали. Я остановил машину, вылез и медленно пошел в сторону дома, чтобы увидеть, почему ребята не появляются.

Я прислушивался к каждому звуку. Но ничего подозрительного не было. Наконец, войдя под арку, я прошел ко двору и осторожно выглянул, чтобы меня не было видно. Я не хотел попадаться Мансуру лишний раз на глаза, а то опять получишь нагоняй!

Но тут я увидел то, что меня потрясло. Мансур стоял, о чем-то разговаривая с Виталием. Неожиданно из автобуса выскочили люди в масках и бронежилетах. На спинах их формы было написано «ОМОН». Теперь все было ясно.

Через несколько мгновений Сергей и все остальные уже лежали на земле, широко расставив ноги и руки. Только Мансур не закрывал рта и кричал: