– А коммерсанты? Я их видел, когда меня выпускали. Их на Петровку вызвали.

– С ними тоже все в порядке. Впрочем, ты возьми кого-нибудь из ребят, съезди к ним на всякий случай, скажи, чтобы лишнего не болтали.

– Хорошо, так и сделаю.

– Да, вот еще что, – добавил Завадский и полез в боковой карман. – Вы завтра пойдете к Сереге передачку сделать?

– Да, попробуем, – сказала Татьяна.

– Адвоката его увидите, он к нему пойдет, пусть это передаст, чтобы Серега почитал про себя. – И Батя протянул мне сложенную газету. Я с интересом развернул ее. Это была газета «Коммерсантъ дейли». На предпоследней странице, в разделе «Происшествия и криминал», было написано: «На вещевом рынке задержан известный московский авторитет Мансур». На фотографии было изображено, как Мансура держат несколько ментов. Рядом лежали на полу наши боевики. В небольшой статье говорилось, что пойман Сергей Мамсуров, известный больше под кличкой Мансур, со своими бандитами на предмет вымогательства денег и автомобиля у одного из торговцев рынка. Затем шли размышления о том, как московские группировки занимаются откровенным рэкетом.

Я стал вспоминать, когда это нас фотографировали при задержании? Нет, в общей суматохе было не до этого. Была видеокамера – это я помню прекрасно, снимали момент задержания. И когда нас обыскивали, думая, что найдут оружие, тоже снимали. Но оружия ни у кого из нас не было. Может быть, фото было сделано с видеокамеры?

– Ты давай утром в Бутырку, с «дачкой». А затем на рынок заскочи, к лохам, поговори с ними, узнай, о чем их на Петровке спрашивали, – сказал в заключение Завадский.

Мы договорились встретиться с Татьяной на следующий день ровно в полдень у следственного изолятора. К этому времени она купила кое-что из продуктов и приготовила список вещей, которые передавала.

Вскоре появился адвокат. Он подошел к нам. Татьяна стала с ним о чем-то говорить, потом передала ему записку. Вероятно, записка была предназначена Мансуру.

– Вот еще что, – сказал я адвокату, – ему просили передать вот это, – и протянул газетную вырезку.

– Что это? – спросил адвокат.

– Тут про него написано.

– Да, я читал, – и адвокат положил газету в карман. – Меня не будет часа два-три. Пока его вызовут, пока я с ним пообщаюсь, пока ответ напишет... Так что гуляйте, ждите.

Как только он скрылся за дверью, Татьяна сделала знак рукой в сторону стоящей рядом машины. Тотчас же ее дверцы открылись, и я увидел, как из машины появились наши боевики – тот самый здоровяк, который в первый же день получил урок от Мансура за опоздание, и еще один долговязый парень, Славик. Они подошли к нам.

– Здорово, Даня, – сказали они. – Давно тебя выпустили?

– Вчера. А вас когда?

– Нас – позавчера. Как тебе было там? – спросил Славик.

– Да ничего, – ответил я, тоном давая понять, что не хочу говорить на эту тему.

– Послушай, Даня, – обратилась ко мне Татьяна, – пусть мне Славик с «дачкой» поможет, пакеты к окошку перетащит, а вы поезжайте на рынок. Узнайте, о чем коммерсантов спрашивали. А часа через два возвращайтесь сюда, потому что к этому времени адвокат наверняка записочку принесет от Сергея.

Мы вышли с кучерявым здоровяком на улицу и стали ловить такси – машины тогда у нас еще не было.

На рынке я тут же поднялся в офис. Открыв дверь, посмотрел, нет ли там посторонних. За столом сидел Егор, рядом – Виталий. Я поздоровался.

Они заулыбались.

– Ну, как дела, ребята? – спросил я.

– Ничего. Как там Сергей Маратович? – поинтересовался Егор.

– Нормально, скоро выйдет, – соврал я.

– А нам оперативники говорили, что его надолго упрячут.

– Ну, это они специально говорили, запугивали – работа у них такая. А о чем они еще вас спрашивали? – Я пристально посмотрел на Егора.

– В общем, хотели, чтобы мы дали показания на Мамсурова, – вступил в разговор Виталий.

– А вы что?

– Естественно, в отказе. Знать, мол, ничего не знаем. Да, он приходил на рынок, представился нам как коммерсант, – продолжал Виталий, – и не более того.

– Сказали, что кофе вместе пили, иногда – водку, – добавил Егор.

– Да, а больше ничего о его делах не знаем.

– Понятно. А про потерпевшего ничего не слышно? Он где?

– Потерпевший с рынка исчез, – сказал Егор. – Я специально узнавал. Может, его менты где-то прячут? Боятся за него?

– Ясно, – кивнул я.

– А вас-то давно выпустили? – спросил Виталий.

– А зачем тебе это? – ответил я.

– Да так...

– Давно выпустили. И Сергея Маратовича скоро выпустят, все будет нормально.

Я прекрасно понимал, что это сказать необходимо – это было определенной угрозой.

Тут неожиданно Егор подошел к двери, плотно прикрыл ее и, вернувшись к письменному столу, открыл выдвижной ящик. Он протянул мне большую пачку денег, завернутую в пакет:

– Я вам передам, Даня, это его доля.

– Нет, нет, – замахал я рукой, – я ничего брать не буду. Он деньги берет – вы ему лично и отдадите, когда он выйдет.

– Но вы же вместе работаете!

– Нет, я бабки не возьму!

«Зачем мне их брать, – думал я, – а потом держать ответ перед Мансуром, когда он выйдет, зачем брал, сколько было денег? Не дай бог недосчитается! Я знаю его характер. Вот если он даст команду взять деньги – только тогда возьму. А сам – не буду».

– Может, Завадскому позвонить, ему предложить взять?

– Он тоже не возьмет, – сказал я, зная, что Леня – человек очень осторожный и с Мансуром связываться не будет.

Коммерсанты пожали плечами.

У нас положение с финансами было достаточно напряженным. Ведь Мансур давал нам не такие уж и большие деньги, которых нам едва хватало. Поэтому в принципе я начал раздумывать. Но при кудрявом говорить о деньгах не хотелось. Тут я повернулся к нему и сказал:

– Толик, слетай в буфет, возьми там пивка холодненького!

– Хорошо, – сказал Толик, сунув руку в карман.

– Не надо никаких денег! – вмешался в разговор Егор. – Я записку буфетчику напишу, он тебе выдаст все, что нужно. – Егор взял листок и начал писать.

Как только Толик ушел, я произнес:

– Вообще-то у нас с деньгами – напряженка. Сергей Маратович нам мало денег оставил – так все неожиданно получилось с этим задержанием дурацким. Если бы немного денег на ребят дали, мы были бы вам признательны.

Я специально говорил так – вроде бы и взаймы не беру, и вроде бы от некоторой суммы денег не отказался.

– Да, конечно, – сказал Виталий, – мы дадим. Прекрасно понимаем ситуацию, вопросов нет!

– Но только они должны быть не из этой пачки, – добавил я, показав на лежащие на столе деньги, предназначенные Мансуру.

– Конечно! Это, так сказать, в знак личного расположения! И с извинениями за то, что произошло, – оживился Виталий. И посмотрел на Егора. Тот понял, что теперь ему нужно выйти. Вероятно, нам предстоял какой-то разговор.

Егор, стукнув себя по лбу, заявил:

– У меня сигареты кончились! Пойду куплю, – и скрылся.

Я бросил взгляд на журнальный столик, где лежала почти полная пачка «Мальборо».

– Может быть, выпьем по рюмашке? – предложил Виталий.

– Можно и по рюмашке, – кивнул я.

Виталий налил в рюмки водку.

– Как там все же Сергей Маратович? – опять спросил он.

– Сейчас его в Бутырку перевели. Но скоро выпустят, – повторил я, чувствуя, что Виталий мне не поверил.

– Ты видел его на Петровке или... – Виталий хотел спросить про Бутырку, но вспомнил, что я там не был.

– Нет, не видел. Но связь с ним мы имеем – через адвоката, еще через некоторых людей, – соврал я.

– Понятно. Даня, – продолжал Виталий, – я хочу спросить тебя откровенно, как ты думаешь, он не очень обижен, претензий к нам не имеет?

– За что?

– Ну, за то, что получилось задержание на территории рынка.

Я понимал – Виталий боится, что потом Мансур все стрелки по задержанию может перевести на них, на коммерсантов, и начнет их трясти. Или еще хуже – предпримет меры физического воздействия. Ребята, конечно, здорово струхнули – это было видно невооруженным глазом.