– Да они и так нормальные! – ответил тот. – Посмотрите, чистые...

Тут Сергей подошел к столу и изо всей силы рванул скатерть – так, что все приборы, стоящие на столе, моментально полетели на пол.

– И ты называешь это чистой скатертью? Иди подотрись ей! Ты хоть знаешь, кто к тебе пришел? – грозно сказал Сергей.

Испуганный метрдотель отрицательно покачал головой.

– Мансур к тебе пришел! Знаешь такого?

Тот закивал головой, делая вид, что много про него слышал.

– Так вот, давай-ка оказывай нам нормальный прием! Ты понял меня?

Моментально была застелена белоснежная скатерть, стулья были заменены на новые. Появилось несколько официантов.

Теперь Сергей сидел во главе стола – он чувствовал свою силу, свой авторитет, знал, что он правильно вошел, правильно вел себя и сумел себя четко поставить – пусть ребята знают, на каких мелочах авторитет можно строить!

Потом он много раз говорил мне об этом. Во всяком случае, ребята, которых набрал Сергей, смотрели на него с уважением. Они видели в нем лидера и понимали, что именно он должен принимать единственно правильное решение.

В этот вечер, когда мы сидели в ресторане, было проведено что-то типа общего собрания будущей группировки. Сергей коротко рассказал о себе – что он, мол, человек уважаемый в определенных кругах. Это он намекнул на свои связи, назвав, естественно, фамилии Завадского и Каратаева, зная, что они – люди уважаемые и всем знакомые. Ребята закивали головами, так как часть из них была приглашена на эту встречу именно через Завадского.

Затем Сергей сказал, что мы будем строить свою команду по новому образцу – не просто как бандитскую группировку, а более цивилизованной формы.

– Но самое главное, – продолжал Сергей, – я от вас буду требовать прежде всего преданности и дисциплины. У нас, братва, отныне устанавливаются железные правила. Вы будете получать «бабки». Пока начнем с пятисот долларов в месяц, а потом поднимем до штуки. Плюс к этому – различные премии. Но и требовать от вас я буду по полной программе. И день рабочий у нас будет ненормированный, все двадцать четыре часа.

– Как это, Сергей Маратович? – спросил один кудрявый здоровяк.

– А так, что если я вам позвоню в два часа ночи, то вы через полчаса должны будете собраться в условленном месте.

Ребята внимательно слушали.

– И еще одно требование. У нас существует «сухой закон». Правда, ко мне это не относится, так как я – ваш лидер. Папа, как в тюрьме говорят. Конечно, когда я скажу: «Ребята, можно расслабиться», то тут сам бог велел. А так – только с моего разрешения. И еще – малейшая провинность будет караться, люди будут наказываться. Наверное, вас интересует, каким способом? Очень просто. Премии будем лишать, зарплаты, а если кто не поймет, то учить, – и Мансур показал кулак.

Ребята согласно закивали.

– Что же касается еще одной немаловажной вещи, то я хочу, чтобы вы все были нормально подстрижены, имели нормальный вид. Это значит, чтобы все были подстрижены коротко, по моде одеты – куртки, брючки, все чистое и аккуратное, не какие-то старые, поношенные вещи. Ну как, поняли меня?

– Да, – раздались голоса.

Сергей достал бумажник и раздал каждому по двести долларов.

– Это вам – на обновление гардероба. Чтобы к следующей встрече все были нормально одеты, – сказал он. – И еще хочу добавить в отношении «плеток», то есть – оружия. Каждому совсем необязательно носить его. У нас будут свои оружейники. Но обращаться с оружием каждый должен уметь. Всякие ситуации могут возникнуть по жизни, сами понимаете. Да, вот еще что... – Мансур сделал небольшую паузу и посмотрел на меня. – Хочу вам представить, это – Даня, моя правая рука. Все встречи, которые я назначаю, будут идти через Даню. Он будет поддерживать с вами связь. Поэтому вы должны выполнять все, что скажет Даня.

Конечно, столь лестное представление мне было очень приятно.

Прошло несколько дней, и Мансур назначил через меня ребятам встречу. Предварительно все они оставили нам свои телефоны. Встреча была назначена в два часа дня, у одного из московских кафе, находившихся рядом с метро «Авиамоторная».

К двум часам мы подъехали с Мансуром к нужной кафешке. Ребята уже собрались. Мансур медленно вышел из машины и поправил пальто. Я посмотрел на присутствующих. Было их только четверо, одного не хватало. Я попытался вспомнить, кого нет. Вспомнил – того самого кудрявого здоровяка, который на первой встрече задавал вопросы Сергею.

Сергей вопросительно посмотрел на меня. Я пожал плечами: мол, всем сообщил о «стрелке».

Мансур взглянул на стрелки наручных часов. Было пять минут третьего.

– Ладно, – сказал он, – подождем немного, может, что случилось.

Мы стали ждать. Ребята стояли рядом и переминались с ноги на ногу. Все молчали. Неожиданно мы услышали визг тормозов. Возле нас остановилось такси. Из него выскочил кудрявый парень. Он подбежал к Мансуру и сказал:

– Извините, опоздал. Пробки на дорогах!

Сергей спросил:

– А сколько времени?

Здоровяк тоже взглянул на часы.

– Два пятнадцать.

– И что? – проговорил Мансур. – А ты знаешь, что если бы сейчас была боевая ситуация, то нас, благодаря твоему опозданию, может, уже и в живых никого бы не было? Нас бы перестреляли, как птенцов! Что ты об этом думаешь?

Здоровяк растерянно пожал плечами.

– Я тоже так думаю, – сказал Мансур. Он сделал шаг влево и неожиданно, вскинув правую ногу, изо всей силы ударил здоровяка по лицу. Тот не ожидал удара. Он покачнулся и упал. Мансур подошел к нему и снова ударил его другой ногой – под ложечку. Здоровяк застонал.

– Вот так, – выдохнул Сергей, – с каждым будет, кто будет опаздывать и нарушать дисциплину!

Ребята опустили головы. Всем было неприятно.

Чуть позже, когда мы сели в машину, я спросил Сергея:

– Зачем ты его так сильно избил?

– А как же ты хотел? Дисциплину надо поддерживать. Теперь они будут знать, что опаздывать нельзя. Иначе будет не бригада, а полный бардак!

Начались наши будни. Мы постоянно ездили на стрелки. В основном Мансур встречался с коммерсантами, оговаривал условия нашей будущей совместной работы. Но пока никаких контрактов мы не заключали, да и встреч было не так много. Пару раз мы съездили в следственный изолятор. Там Мансур через знакомого тюремщика передавал выпивку, сигареты, по-моему, даже что-то из наркотиков. Как я понял, это предназначалось для Феди Бешеного, которого в ближайшее время должны были освободить.

Действительно, вскоре Федю выпустили. Примерно через неделю Мансур получил весточку из тюрьмы. Позвонил какой-то знакомый и сказал, что Федя выходит во вторник.

К двенадцати часам дня, как и некоторое время назад, мы в полном составе, на двух «БМВ», поехали к следственному изолятору. Мансур поглядывал на часы.

Примерно минут через сорок стеклянные двери служебного выхода открылись, и на пороге появился мужчина в спортивном костюме, лет сорока—сорока двух, плотного телосложения, с крупным лицом, с небольшими усами. Он был значительно крупнее Мансура, шире в плечах, да и ростом повыше.

– Федя, братишка! – радостно крикнул Мансур и побежал навстречу мужчине. Они тут же обнялись и расцеловались.

Я перевел взгляд на наших ребят. Мансур не случайно взял с собой всю бригаду. Он хотел еще раз показать им, каких людей он знает, с кем дружбу водит. Один из ребят подошел ко мне и спросил:

– А кто это?

– Как кто? – сделал я удивленное лицо. – Это же Федя Бешеный, крутейший московский авторитет!

Вскоре подъехал черный «Вольво» с тонированными стеклами. Из него вышли несколько мужчин. Видимо, это были близкие знакомые Феди, а может, члены его бригады. Они тоже тепло с ним поздоровались. Затем Мансур еще немного поговорил с ними, Федя сел в «Вольво» и уехал.

В этот же день в одном из ресторанов московская братва с помпой праздновала возвращение Феди Бешеного. Среди гостей был и Мансур. Я же остался сидеть в машине, поджидая Сергея.