– Ты думаешь, что его точно выпустят? – буркнул Егор, вставая из-за стола и направляясь к шкафчику-бару, где хранилось спиртное.

– Может, он нас просто на понт берет? – добавил Костя.

Егор открыл шкафчик и стал проверять, все ли бутылки полны. Словно уже готовился к возвращению Мансура.

– Кто его знает, может, и правда, – ответил я.

Настроение у всех было испорчено.

– Что будем делать? – подал голос от шкафчика Егор.

Я пожал плечами. Костя занервничал:

– Я почему-то не верю в то, что он завтра выйдет. Не верю, и все! Я чувствую, что не выйдет! И потом, что значит – «деньги»? У нас их просто сейчас нет в таком количестве.

– Сможем мы собрать эту сумму? У нас когда обмен абонементов на вещевом рынке? – оборвал его я.

– Через четыре дня.

– А что, если объявить, чтобы люди заранее сдавали деньги, на четыре дня раньше?

– Да никто на это не пойдет, – махнул рукой Костя. – Не у всех же деньги наличными именно сегодня окажутся. Боюсь, прогорим!

– Да ладно, ребята, – сплюнул Егор, – в конце концов, выходные скоро, до четверга как-нибудь дотянем, даже если он появится. Я думаю, что завтра он не придет на рынок. Даже если его выпустят, то где-то к обеду, а там уже через два-три часа рынок закрывается. Нет, не приедет он!

Но предсказания Егора не сбылись.

На следующий день в офис приехала наша «крыша», почти в полном составе. Я внимательно посмотрел на них. Во главе ввалился пьяный Мансур, но Дани среди них не было. Поэтому он не мог, вероятно, нас предупредить.

Мансур сел на кожаный диван и зло ухмыльнулся:

– Ну как вы тут, не скучали без меня? – Он по очереди заглядывал каждому в глаза. Я видел, как засуетился Егор, как побледнел Костя.

– Ладно, разбираться с вами я буду завтра. – Мансур посмотрел на часы. – Давайте мою долю. Тороплюсь я!

Я понял, что сейчас произойдет самое страшное. Надо кому-то говорить. Я выжидательно уставился на Костю. Тот понимал, что раз он предлагал не собирать деньги, не верил в освобождение Мансура, то ему и ответ держать.

– Понимаете, Сергей Маратович, – начал Костя, – честно говоря, мы не были к этому готовы, и сейчас у нас наличных нет. Но в четверг мы деньги соберем. Точно.

– Что?! – закричал Мансур. Дальше шел отборный мат вперемежку с тюремным жаргоном, направленный в наш адрес. Мансур негодовал. Он вскочил с дивана, стал бегать по комнате, размахивая руками, время от времени занося кулаки то над Костей, то надо мной, то над Егором. Потом он подошел к столу, за которым сидел Костя, и снова стал ругаться еще яростнее:

– Я в тюряге сидел, гнил, вшей гонял, а вы тут, фраера поганые, с жиру беситесь!

Неожиданно зазвонил телефон. Костя стремительно схватил трубку факса и стал говорить с кем-то. Мансур посмотрел на него со злобой, подошел к факсу, оторвал от него соединительные провода вместе с телефонным шнуром и, приподняв его, ударил им Костю по голове.

Костя стал медленно опускаться на пол. Факс был разбит вдребезги.

– Чтобы ко вторнику все «бабки» были! – заревел Мансур и вытянул вверх указательный палец. – Поняли меня, сучары? – Он вышел из администраторской, изо всей силы хлопнув дверью.

Мы бросились к Косте и стали поднимать его.

– Быстрее за врачом! – почти скомандовал мне Егор. Я подбежал к микрофону сделать объявление, чтобы врач из медпункта срочно зашел сюда.

Вскоре появился врач, работающий в торговом комплексе. Костю привели в порядок минут через десять, но врач посоветовал отвезти его в больницу, а еще лучше – в травматологический пункт. Но Костя отказался и попросил Егора отвезти его домой.

Я остался в офисе один. Тут же ко мне ворвался молодой администратор и взволнованным голосом сообщил:

– Там, в подсобке, Мансур и его люди! Крик стоит! Пошли!

Я стал спускаться по лестнице, решив, что Мансур кого-то жестоко избивает. Но каково было мое удивление, когда в одной из подсобок через приоткрытую дверь я увидел, что люди Мансура держали за руку девчонку. Мансур ее просто насиловал. По щекам девчонки текли слезы...

Я отвернулся. Что я мог сделать?

Я вернулся в офис и сел, обхватив руками голову. Черт возьми, что же он начинает делать? Это же чистый беспредел! Он только что ударил Костю, изнасиловал продавщицу с рынка... Что дальше? Перестреляет нас, как котят?

Прошло несколько дней. Косте стало лучше. Мы с большой тревогой ждали, когда приедет Мансур за своими деньгами. К этому времени мы уже собрали нужную сумму. И вот он появился.

– Вот, – сказал я и протянул ему сверток с деньгами.

– Хорошо, – кивнул головой Мансур. – Пойдем с тобой, Виталий, перекинемся парой слов!

Мы вышли, спустились вниз. Мансур шел впереди, я за ним. Мне казалось, что я иду на казнь. Мансур тем временем выбирал место, где можно было поговорить. Наконец он подошел к буфету. Буфетчик приветливо улыбнулся ему и стал раскланиваться.

– У тебя тут место надежное? Перетереть можно? – спросил Мансур.

– Да, пожалуйста, Сергей Маратович, – услужливо ответил буфетчик, открывая подсобное помещение. Именно в этой подсобке Мансур и его люди несколько дней назад изнасиловали продавщицу. Теперь сюда вели меня.

Мансур показал рукой, чтобы я вошел. Это была маленькая комната. В углу стояли ящики с пивом, с газированной водой, коробки с конфетами, шоколадками и прочим. Он тут же закрыл за мной дверь и воткнул в ручку швабру, чтобы никто не смог проникнуть сюда.

Я стоял, моргал и думал: «Видимо, все, пришел мой последний час...»

Мансур быстрым движением вытащил из-под ремня черный пистолет «ТТ», с которым он никогда не расставался, и приставил его к моему виску.

– Ну что, сучонок, минуту жить тебе осталось! – грозно прошипел он. – Давай говори, сколько денег вы у меня украли, пока я сидел?

– Ничего мы не крали, Сергей Маратович! – еле проговорил я. – Мы честно все отдавали! – Но мои объяснения не трогали его. Он находился в каком-то странном состоянии. Запаха спиртного от него я не улавливал, но он был явно не в себе.

Неожиданно я услышал щелчок – Мансур взвел курок. Я понял, что он скорее всего будет стрелять. Господи, как все глупо! Но что я могу сделать? Какое-то безразличие охватило меня. Ноги задрожали. Я чувствовал, что еще мгновение – и я начну опускаться на пол.

Мансур это тоже заметил – и холодная, жестокая улыбка появилась на его лице. Он опустил пистолет и сунул его за пояс. Еще раз улыбнувшись, он повернулся и вышел, а я так и остался сидеть в подсобке...

Проснулся я от громкого телефонного звонка. С закрытыми глазами нащупал трубку и автоматически взглянул на часы – было два часа ночи.

– Алло, Даня, это я! – раздался в трубке голос Мансура. – Узнал меня?

– Да, узнал.

– Срочное дело! Спускайся вниз!

– А что случилось?

– При встрече скажу, – торопливо проговорил Мансур. – Я внизу, у подъезда твоего, в машине. Давай спускайся!

– Ствол брать? – спросил его я, но Мансур уже отключил связь.

Через пять минут я уже был внизу. Действительно, в «БМВ» сидел один Мансур.

– Садись за руль! – сказал он.

Мы отъехали от бровки тротуара.

– Куда едем? – спросил я.

– Кладбище Введенское знаешь?

– Да, знаю.

– Давай туда!

Мы поехали в сторону кладбища. Всякие мысли лезли в голову: а вдруг он догадался, а вдруг следил за мной и сейчас меня прикончит?

Неожиданно Мансур сказал:

– Погоди, езжай тише!

Я сбросил скорость и увидел, как он вытащил из-за пазухи свой черный пистолет. И сильно заволновался – все, сейчас он меня шлепнет!

Но Мансур открыл окно и стал стрелять в стеклянные фонари, стоящие вдоль улицы. Из трех выстрелов двумя он попал в фонари, а в последний раз промазал.

Вскоре мы подъехали к кладбищу.

– Выходи, – приказал он мне.