Говорить было не о чем, пока Керрик не нарушил молчания.

– Утром я поищу следы йилан, хотя они уже должны были бы уйти. Если это так, то мы пойдем на юг, к озеру, где я оставил двух самцов мургу. Если они живы, мы возьмем у них смертельные стрелы. Там должна быть пища, там самое безопасное место. Мне необходимо знать, что случилось в Дейфобене. Но я должен сделать, это один, а вы останетесь у озера.

– Да, ты должен это сделать, – печально ответил Ортнар. – Саммады там или были там… Мы должны узнать, что случилось.

Ортнар ушел на рассвете, ковыляя и тяжело опираясь на копье, чтобы найти следы йилан. Вместо него хотел идти Керрик, но он знал, что Ортнар – большой охотник, лесовик и следопыт гораздо более лучший. Пока Армун кормила детей, он нарезал длинные жерди для того, чтобы сделать санки, для связки которых он использовал остатки мешков. Он прикреплял их к мастодону, когда Ортнар вернулся.

– Они пришли с моря, – сказал тот, тяжело опускаясь на землю. По его лицу тек пот, и оно подергивалось от боли. – Я нашел место, где они вышли на берег и где они устроили ловушку, в которую попался саммад. Они ушли обратно в море.

Керрик посмотрел на небо.

– Мы в безопасности, пока идем на юг. У них в этом районе нет птиц-шпионов, во всяком случае, после бойни. Мы сейчас тронемся и будем идти на юг до тех пор, пока нам не придется идти только по ночам.

– Сова… – сказала Армун. Керрик кивнул головой.

– Может быть, даже лучше идти ночью. Рапторы летают высоко и могут наблюдать большой район. Это все, что мы можем.

Когда они проходили мимо мертвого саммада, то подошли к отчетливому следу, который он оставил, и двинулись далее на юг. Арнхвит бежал сзади неповоротливого мастодона, думая, что это увлекательное путешествие, и с восхищением заглядываясь на огромные кучи свежего навоза. Даррас шла молча, онемев от того, что случилось и прижимаясь к Армун. Арнхвит быстро устал от ходьбы и присел на санки, где к нему вскоре присоединилась и девочка. Харл в свои 13 лет был уже слишком взрослым для таких телячьих нежностей и продолжал идти вместе с другими.

Ортнар отказался ехать на санках, хотя его нога без пальцев постоянно напоминала о себе. Но он был охотником, а не ребенком. Керрик упомянул об этом всего лишь один раз и больше не заговаривал, услышав в ответ от охотника глухой рычащий отказ. Поздним утром весенний дождь начал падать крупными каплями, становясь все сильнее с наступлением дня. Ортнар отставал все больше и больше, увязая в липкой грязи, и, в конце концов, пропал из виду.

– Мы должны подождать его, – сказала Армун. Керрик качнул головой:

– Нет, он охотник; у него своя гордость. Он должен сделать то, что должен.

– Охотники глупы. Если бы у меня болела нога, я бы села на сани.

– И я тоже. Я только наполовину охотник. Йиланы без надобности пешком не ходят.

– А ты не мараг! – запротестовала она.

– Нет, но временами я думаю, как они, – улыбка исчезла, и он пошел дальше в дождь. – Они где-то там и происходит что-то ужасное. Я должен узнать, что это, пойти в город.

Привал в полдень Керрик сделал с неохотой. Но Армун настояла на этом, потому что Ортнара не было видно с самого начала дождя. Пока она вынимала еду, он нарезал сосновых веток, чтобы укрыться от холодного дождя. Харл принес воды из ближайшего ручья. И они пили воду пригоршнями, запивая ею гнилое мясо. В конце концов, Керрик свое мясо выплюнул. Они должны охотиться, добыть свежего мяса, приготовить его. Живности никакой он не заметил, но она должна быть рядом. Что-то затевалось в лесу. Он схватил лук, вставил стрелу – но это был Ортнар. Он шел, спотыкаясь: медленно, но уверенно. Через плечо у него свисала связка древесных голубей.

– Думал, используем… свежее мясо, – выдавил он из себя и рухнул на землю.

– Давай съедим их сейчас, – сказал Керрик, обеспокоенный гримасой на лице Ортнара. – Мы можем зажечь огонь, дыма при дожде не видно. Харл, ты знаешь, как найти сухое дерево. Принеси.

Армун ощипывала птиц. Даррас помогала ей изо всех сил но неумело, а Керрик в это время разводил огонь. Даже Ортнар привстал и улыбнулся, учуяв запах жарящегося на зеленых ветках мяса птицы. Оно было полусырое, едва прожарившееся, но ждать люди просто не могли. Они уже наелись досыта и рыбы мороженой и мяса вонючего.

От еды остались лишь хорошо обглоданные кости. Потом, согревшиеся и сытые, они продолжили свой путь с новыми силами. Даже Ортнар сначала от них не отставал, но через некоторое время он замедлил шаг и пропал из виду. Дождь прекратился, и из-за слабых облаков пробилось солнце. Керрик взглянул на него и решил, что они слишком рано сделали привал. Нужно снова сделать привал, пока светло, чтобы охотник успел догнать их до наступления сумерек. Когда они вышли на поляну, где росли огромные дубы, а рядом бежал ручей, он решил сделать стоянку немного дальше.

Некоторое время он был занят, срезая ветви деревьев и делая из них шалаш на ночь. Но это продолжалось недолго. Ортнар не появлялся.

– Я пойду назад по тропе, – сказал он. – Поищу дичь.

– Я хочу, чтобы ты взял меня с собой, – сказал Харл, взяв в руки свое маленькое копье.

– Нет, у тебя более важная задача. Ты должен остаться здесь и охранять. Могут появиться мургу.

Охота была лишь предлогом. Он волновался за Ортнара. Возвращаясь назад по тропе, он даже не думал об охоте. Что-то надо было делать, но Ортнара никакими силами нельзя было заставить ехать на санях. Однако так было нужно. Когда они ели птиц, он заметил, что из-под повязок на больных ногах Ортнара сочилась кровь. Керрик должен поговорить с ним, сказать, что тот задерживает их, подвергая всех опасности. Нет, это было бы нехорошо, потому что после таких слов охотник ушел бы от них и добирался бы сам. Он начал волноваться. Керрик шел долго, но охотника все еще не было видно. Но вот что-то темное показалось на тропе впереди. Он поднял свое копье и осторожно двинулся вперед.

Уже давно стемнело, и Армун разрывали на части беспокойство и страх. Солнце село, а мужчины еще не вернулись. Может быть, послать Харла посмотреть, что случилось? Нет, лучше оставаться всем вместе. Это что, чей-то крик? Она прислушалась и услышала на этот раз более отчетливо.

– Харл, посмотри за детьми, – сказала она, схватив копье и быстро поспешив вдоль тропы.

Это был Керрик. Он шел медленно, неся на плечах темный груз. Ортнар безжизненно висел.

– Он мертв?

– Нет, но что-то здесь очень плохо, – ответил Керрик, едва переводя дух от тяжести. – Помоги мне.

Все, что они могли сделать, – это укрыть охотника, который был без сознания, меховыми шкурами и уложить его поудобнее в шалаше. На его губах была пена, и Армун осторожно вытерла ее.

– Ты знаешь, что случилось, – спросила она.

– Я нашел его лежащим в грязи. Ты можешь сказать, что с ним?

– Ран нет, кости целы. Я ничего подобного не видела. Облака рассеялись, ночь была ясной: они не осмелились зажечь огонь. По очереди они дежурили у неподвижного тела, укрывая его. Незадолго до рассвета Харл проснулся и предложил свою помощь, но Керрик велел ему спать. Когда забрезжил рассвет, Ортнар зашевелился и застонал. Керрик склонился над ним, когда он открыл правый глаз.

– Что случилось? – спросил Керрик.

Ортнар силился что-то сказать, но слова получались неразборчивыми, потому что губы еле двигались. Керрик обратил внимание, что не только его левый глаз закрыт, но и вся левая часть лица была расслаблена и неподвижна.

– Боль… упал… – все, что смог сказать Ортнар.

– Выпей немного воды. Ты, наверное, пить хочешь. Он приподнял грузное тело охотника, пока тот пил. Почти вся вода стекла по подбородку из-за того, что губы не работали. После этого Ортнар заснул, на этот раз естественным сном. Дыхание стало ровнее.

– Я знала одну такую в нашем саммаде, когда была маленькой, – сказала Армун. – Она была похожа на него; у нее тоже одни глаз был закрыт, а рука и нога с той стороны были неподвижны. А шаман сказал, что в нее вселился злой дух.