– Но вы – тану, а они всего лишь отвратительные мургу. Я убью их для тебя, не волнуйся.

– Я в какой-то степени тоже грязный мараг, Ортнар, ты никогда не должен об этом забывать. Я вырос с ними и вижу их совсем не такими, как ты. Отгони от себя злые мысли на какое-то время. Помоги мне сделать для них это место безопасным, а затем мы пойдем дальше.

Ортнар посмотрел на мургу: один из них зевнул, и он отступил назад при виде рядов острых конусообразных зубов.

– Если это то, что ты хочешь, саммадар, тогда я помогу тебе. Но я не могу лгать и говорить, что мне это нравится, или хотя бы понять причины, из-за которых ты все это делаешь.

– Спасибо тебе за помощь, – это все, о чем я хотел тебя попросить. Теперь дай я им скажу, что решил делать.

Керрик дождался, пока визги агонии не перешли в завывания отчаяния, потом успокоил их.

– Вы Мокрые – из Океана или бесстрашные самцы? То, что вы здесь, – это возможность, данная вам, чтобы жить, чтобы быть свободными от самок и от ханале. Быть сильными и независимыми. Мы построим вам укрытие от дождя. Перед тем как уйти, мы покажем вам, как пользоваться хесотсаном, как охотиться и ловить рыбу. А когда я буду возвращаться с севера, я зайду за вами. Тем временем все, что вы должны сделать, – это остаться в живых. – Они дрожали от страха. – Самки могли бы это сделать, – добавил он со злостью.

Ортнар своим ножом нарезал веток, чтобы сделать укрытие, потом вырезал длинные шесты, чтобы на них положить ветки. Двое йилан наблюдали за ним с огромным интересом.

– Я мог бы это тоже сделать, даже лучше, – сказал Надаске. – Руки устузоу неуклюжие, даже больших пальцев у них не хватает.

– Тогда попробуйте сами, – предложил Керрик, протягивая им кремневый ножик.

Ортнар увидел, что они начали двигаться, и отпрыгнул от них, держа перед собой свой нож. Керрик вздохнул:

– Ортнар, это всего лишь их порыв построить самим себе их собственное укрытие. Я думаю, что твои способности лучше использовать, если ты возьмешь хесотсан и раздобудешь для нас свежего мяса.

– С удовольствием это сделаю, – сказал Ортнар, обрадованный, что он будет подальше от них. Надаске и Имехею тоже было так же приятно, что он ушел.

– Злой, молчаливый, – сказал Имехей. – И я боюсь каменного зуба на палке.

– Он охотится для вас, поэтому давайте быстрее закончим эту работу. Возьмите мой каменный зуб и нарежьте побольше веток. Они нам пригодятся, чтобы доделать укрытие. Но сначала я покажу вам секреты хесотсана, чтобы вы сумели защитить себя и добыть себе свежего мяса. В озере водится рыба и животные, которые живут в раковине: их легко будет поймать, если вы будете знать, как это делается.

Керрик покончил с инструкциями по хесотсану как раз перед тем, как вернулся охотник. Он знал, что Ортнар отреагирует очень агрессивно, если увидит у йилан оружие. Оружие убрали с глаз долой, в укрытие, которое было уже почти закончено. Когда Керрик давал последние наставления, он сказал:

– Вяленое мясо будете употреблять только в том случае, когда у вас не будет свежего мяса или рыбы, так как запас мяса небольшой, чтобы его хватило надолго.

– Боль – в руках, усталость – тела, – просигнализировал Надаске. Имехей в знак согласия отсвечивал разными цветами. Керрик держал себя в руках.

– Убедительно требую вашего внимания. Вы должны все делать как я сказал или вы умрете от голода. Медленная смерть, когда мышцы будут медленно истощаться, кожа будет свисать свободными складками, зубы будут гнить и выпадать…

Вопль агонии Надаске и движения покорности означали, что они приняли все во внимание.

– Этого не случится, если вы будете умны, потому что здесь вокруг для вас достаточно развлечений. Самой большой опасностью для вас здесь могут быть самки йилан, которые найдут вас, если вы не примете меры предосторожности.

Теперь он видел, что их внимание выражалось через широко раскрытые глаза и молчание.

– Вы уже слышали о птицах, которые летают и возвращаются назад с картинками. Поэтому большую часть времени вам лучше находиться в укрытии и посматривать, нет ли поблизости огромных птиц. Когда ветви укрытия засохнут, замените их новыми. Делайте все как я вам говорю, и тогда вас не найдут и не отправят снова в ханале или на пляжи.

Керрик и Ортнар ушли на рассвете, двое йилан смотрели им вслед широко раскрытыми глазами, полными страха. Однако сюда они попали по своему собственному желанию. Керрик сделал для них все, что мог; обеспечил их едой и оружием. Он надеялся, что они выучатся охотиться до того, как иссякнут запасы вяленого мяса. Если так случится, по крайней мере, у них есть один-единственный шанс, которого нет у тану. Они могут вернуться к своим. Но хватит. Он для них сделал все, что мог. Теперь ему нужно подумать о себе и о длительном походе, который им предстояло совершить. Подумать об Армун, которая была где-то на севере. Живая.

Озеро и укрытие остались далеко позади, в начале извилистой тропы, по которой они шли.

Энге сплела из широких пальмовых листьев для себя укрытие, затем закрепила его между стволами деревьев, чтобы защитить себя ночью от штормовых ветров. Начался сезон дождей здесь, на побережье Энтобана, и земля под деревьями никогда не просыхала. Чтобы избежать сырости, она сделала настил из веток и теперь сидела на них, глядя в наполненную солнцем даль. Огромные разноцветные стрекозы, каждая длиной в руку, носились в воздухе перед ней – однако на них она не обращала внимания. Вместо этого она была поглощена собой, своими воспоминаниями о словах Угуненапсы, которые, несмотря на свою простоту, содержали глубокий смысл. В выдолбленной тыкве она хранила воду, которую набрала из ближайшего ручья; еще у нее была еда, которую принесли из города ее фарги. Больше ей ничего не нужно было. Она была благодарна этой возможности, что ее размышлений не прерывали. Дни стояли теплые, и не о чем было больше просить. Внутренний голос настолько овладел ее вниманием, что она не заметила, как из леса вышли Эфен и Сатсат и направились к ней. Только когда они уже стояли перед ней и их тела закрывали ярко-голубое небо, тогда она узнала их.

– Вы здесь, – сказала она, знаками больших пальцев показывая, что она желает их видеть.

– Мы принесли тебе свежего мяса, Энге, – сказала Сатсат. – То, которое лежало рядом с тобой, испортилось из-за жары.

Энге одним глазом посмотрела вниз;

– Да, так оно и есть. Я не заметила.

– Ты не только не заметила, но даже ничего не съела. Ты похудела: можно даже разглядеть твой скелет, все кости выступают из-под кожи. Есть – это значит жить.

– Я вкушала слова Угуненапсы, живую жизнь нескончаемой красоты. Но вы правы: телу тоже нужна жизнь. Расскажите мне о городе. – Она ела холодное мягкое мясо и внимательно слушала их.

– Как ты нам и говорила, мы смешались с фарги и прошлись по городу, увидели жизнь Йебейска. Через амбесед течет ручей, который пересекают множество золотых мостов, а фарги толпами собираются в амбеседе. Богатые поля, животных не счесть, в гавани – урукето – видимо-невидимо. Теплое солнце, город восторгов.

– А что вы скажете о Дочерях Жизни? Из них есть кто-нибудь в городе?

Эфен оперлась на хвост, как это сделала Сатсат, выражая этим беспокойство и неудачу.

– Сначала я расскажу о дневных событиях, чтобы таким образом объяснить события, произошедшие ночью. Дочери здесь есть, мы видели их, но не смогли поговорить с ними. Они работают в садах; сидят там, как пленники, за высокой стеной ядовитых шипов. Каждый день они приносят фрукты зверям к выходу, но уйти не могут. Фрукты забирают, а на их место кладут мясо. Там большая охрана. Мы спросили и в ответ услышали только, что внутри находятся Дочери Смерти. Больше никаких других вопросов нам не разрешили задавать и велели немедленно уходить. Когда Омал услышала это, она дотронулась до наших больших пальцев и сказала нам, чтобы это послание мы передали тебе. От них не должны скрывать правду Угуненапсы – правду ее учения, которую мы получили. Она сказала, что ты все поймешь. Потом она пошла дальше и обратилась к страже, которая побила ее и свалила на землю, а потом заперла ее вместе с другими.