– Чья участь – смерть, Вайнти, – сказала Ланефенуу. – Я приказала тебе прийти. Эти превосходные ученые организовали демонстрацию того, что было выполнено здесь от моего имени. Ты будешь смотреть со мной, потому что ты все это создала.

Вайнти знаками выразила благодарность и опустилась на хвост рядом с эйстаа, которая велела продолжать показ.

Зеленый кустарник все увеличивался в размерах, пока не стало видно мертвых животных, проткнутых шипами.

– Видоизмененные виноградные лозы и кустарники, – пояснила Акотолп. – Все они выращены и перекрещены с широколистными растениями, богатыми водой поэтому они могут противостоять огню, защищая другие растения. Все это не трудно было сделать: просто некоторые изменения в тех стенах, что защищают многие города. Несмотря на то, что все эти растения были выведены и выращены в достаточном количестве, чтобы давать семена, мы также сделали еще вот это существо.

Образ многоцветной, сверкающей ящерицы заполнил экран. Акотолп выступила вперед, чтобы указать на ряды узелковых утолщений на спине этого существа.

– Эти пузырьки развиваются, когда ящерица полностью созревает, лопаются, а потом снова вырастают. Вы можете заметить толстую кожу, покрытую слизью, которая защищает животное от ядовитой окружающей среды, которую оно сеет. Это великолепное достижение.

– Необходимо разъяснение, – резко произнесла Ланефенуу.

– Прими мои бесконечные извинения, эйстаа. Я продолжу. Смертельные растения, которые мы сейчас видели, были выведены, чтобы они распространились в городе который заняли устузоу. Разные формы самосохранения были учтены при выведении, и была придумана эта система. Когда пузырьки лопаются, из них выпадают семена ядовитых растений. Они вырастают, а ящерицы живут под их покровом, где не могло бы выжить ни одно животное. Итак, без дальнейших усилий с нашей стороны, без жизненных потерь йилан город сам вытеснит завоевателей. Это произойдет не сразу, но произойдет с неумолимой неизбежностью. Растения заполнят город, устузоу вынуждены будут уйти – и завтрашнее завтра будет вчерашним вчера.

– Восхитительно, – Ланефенуу выразила удовольствие и счастье. – Но как будут жить йиланы в этом городе смерти?

– Все очень просто. Уже разработаны паразиты и вирусы для уничтожения растений и ящериц – больше они ни на что не влияют.

– Это в самом деле блестящий план. Но почему он до сих пор не осуществляется?

– Единственная деталь, – сказала Акотолп. – Необходимо было вывести червя-паразита, который содержит в себе семена. Этот червь заражает ящериц, поражая пузырьки, рассеивающие семена. Яйца червя, которые тоже содержат проникающие в пузырьки семена, появляются в помете ящериц…

Она остановилась, так как эйстаа сделала жест, чтобы она заканчивала.

– Хорошо, Акотолп. Я знаю, эти детали приводят тебя в восторг как ученую, но мне они скучны и омерзительны. Заканчивай свой рассказ, Акотолп, и объясни, что будет дальше.

– Все готово, эйстаа, – сказала Вайнти, открывая дверь и указывая на солнечный свет. – Как только Укхереб и Акотолп добились успеха, я послала за тобой. Пока ты путешествовала, поколения ящериц были выращены и находятся здесь, в специально огороженном месте, которое я тебе сейчас покажу. Все в состоянии готовности – ждем твоей команды.

– Это восхитительно. Теперь скажу я. Пусть все это будет сделано. Альпесак будет очищен от вредителей и восстановлен. Поэтому, когда холодные ветры придут из Икхалменетс, Икхалменетс переберется в Альпесак. Приступайте сейчас же.

– Это уже начинается, эйстаа, – сказала Вайнти. – Начинается, но не заканчивается там, – добавила она, но так, чтобы никто не услышал ее слов. – Город будет очищен и снова будет принадлежать йиланам. Когда это произойдет, я попрошу разрешения, и мне его дадут. Я попрошу эйстаа, чтобы она разрешила мне использовать семейных ящериц, чтобы оставшуюся часть суши сделать невозможной для жизни устузоу. Потом я найду их и уничтожу. Таким образом я убью наконец Керрика – устузоу.

Саагакел надулась от гнева, ее отвисшие щеки дрожали от ярости. Амбесед был пуст, и в нем было так тихо, что можно было отчетливо слышать, как журчала вода под золотыми мостами – потому что все сразу же разбежались при первом знаке, выражающем ее недовольство. Осталась только одна беспомощная фарги, принесшая ей неприятную весть. В молчании Саагакел пыталась побороть свои эмоции: это простое создание не несло никакой ответственности и не должно было принуждено умереть только из-за того, что принесло это известие. Саагакел верила в справедливое правление, а в убийстве этой молодой фарги не могло быть справедливости. Но она могла бы убить ее, в самом деле могла бы, одним словом. Зная это, она ощутила удовольствие от своей власти и откинулась на нагретое солнцем дерево, чтобы испытывать приятные ощущения как от тепла, так и от его города, что окружал амбесед. Когда она заговорила снова, ее голос прозвучал с необычайной силой:

– Поднимись, молодая фарги, и посмотри в лицо своей эйстайи, и знай, что твоя жизнь будет долгой, если ты будешь служить мне и моему городу.

И тут фарги перестала дрожать и встала. Ее глаза были влажны от восхищения ее эйстаа, ее тело было готово к любой команде. Саагакел уловила готовность фарги выполнять свой долг, и ее голос оставался таким же нежным, когда она снова заговорила:

– Повтори еще раз, зачем ты должна была прийти, и расскажи мне обо всем. Я тебе не причиню никакого вреда – это обещание эйстайи.

Тело фарги стало неподвижным от напряжения, потому что она изо всех сил пыталась вспомнить в точности всю информацию.

– К Саагакел, эйстаа Йебейска и самой высшей из нас, обращается одна из ее слуг, – движения и цвета фарги самых грустных оттенков. – За два дня на рощи, где пасутся окхалаки, обрушилась болезнь. Многие из них не в состоянии двигаться, а еще больше умерло. Нужна помощь, чтобы спасти живых.

Это может быть и не случайность. Глаза Саагакел сверкнули гневом, но ее тело было неподвижным, под контролем. Фарги ждала ответа в сосредоточенном молчании. Нет, это не случайность. Несколько лет тому назад среди окхалаков распространилась некая болезнь, но Амбаласи вылечила их. Теперь, всего лишь несколько дней спустя после того, как Амбаласи заключили в тюрьму, болезнь вернулась.

– Пойди и скажи: я хочу видеть членов моего совета. Иди через эти ворота – там ты их найдешь.

Они пришли, дрожа от страха, увидев ее в жутком гневе. Мысль развеселила Саагакел: хорошо еще раз было напомнить им, что она занимала высшее положение в городе и что ее власть абсолютна. Когда первые из них при виде ее от страха, еле передвигая ноги, направились к ней, хорошее настроение вернулось к эйстаа.

– Мне сказали, что окхалаки вымирают в огромных количествах, и вы, а также все остальные знают, что их мясо я люблю больше всего. Я вижу, что тень Амбаласи упала на эти мертвые тела. Ступай в сад ты, Остуку, ступай быстрей, потому что ты очень растолстела, и эта прогулка пойдет тебе на пользу. Ступай и приведи Амбаласи ко мне немедленно. Это мой приказ.

Мысль о том, что окхалаков просто заразили, внезапно осенила ее и вызвала очередной приступ гнева; она тотчас же послала за куском мяса, отрезанного от ляжки окхалака. Ей доставили его с огромной быстротой. Она вонзила зубы в сочное мясо, оторвала огромный кусок и с жадностью пережевывала, когда небольшая процессия проследовала в амбесед. Остуку шла впереди, а двое из охраны шли с обеих сторон. Амбаласи была между ними. Она медленно передвигалась, опираясь на широкие плечи свей спутницы.

– Я приказала привести одну Амбаласи, – сказала Саагакел. – Другую уберите!

– Тогда и меня тоже убери, – сказала Амбаласи, показывая негодование, вызванное оскорблением. – Ты упрятала меня в этот сырой сад, чтобы я в этом возрасте спала на земле. Ночью так холодно и сыро, что теперь я вынуждена опираться при ходьбе на нее. Она сильная, она должна остаться. Без нее я не могу передвигаться.