– Но это верная смерть.

– Для животных – да. Но только иди осторожно. Ноги Керрика дрожали, когда он осторожно делал шаг за шагом по затвердевшему песку. Когда они подошли поближе к убитому оленю, Неннэ схватил его за руку, останавливая.

– Виноградная лоза, которая обвила ногу оленя, посмотри, как она поднимается из песка. Как раз на том месте, где находится олень, рядом с травой, которую он ел. Почему олень не увидел ее и не обратил внимания?

– Я думаю, что знаю. – Керрик нагнулся и откопал наполовину засыпанную песком раковину моллюска, потом бросил ее так, что она упала рядом с трупом оленя.

Песок тотчас же рассеялся в разные стороны, и из него показался росток с шипом на верхушке, который пронзил раковину.

– Лежат под самой поверхностью, – сказал Керрик. – Они высвобождаются, если что-то надавит на них сверху.

– Они могут здесь расти в любом месте, – сказал Неннэ, осторожно отступая назад по своим же следам, которые они только что проложили. – Это место смерти, где все погибает.

– Не совсем так. Посмотри туда, где основание стены. – Они стояли, не двигаясь и едва дыша, когда листья зашуршали и раздвинулись. Появилась в оранжевую и пурпурную крапинку голова, ее глаза оглядели все вокруг, потом она спряталась. Но через минуту снова показалась, на этот раз вместе с туловищем. Это была ящерица какого-то непонятного вида. Она стремительно передвигалась по песку, потом, как вкопанная, остановилась. Только ее глаза двигались, когда она смотрела по сторонам. Уродливое создание с плоским толстым хвостом, с раздутыми выпуклостями на спине, блестящими на солнце, как будто они были мокрые. Потом она снова стала стремительно продвигаться вперед, оставляя после себя след, покрытый слизью. У пучка травы она остановилась и начала жевать ее какими-то боковыми движениями челюсти. Керрика бросило в дрожь, он натянул тетиву и отвел ее назад, отпустив стрелу.

– Хорошо, – сказал Неннэ, кивая головой в знак одобрения, когда стрела пронзила ящерицу. Последняя отскочила в сторону и потом неподвижно легла. Они обошли кругом, подошли к ней со стороны океана, наклонились и стали рассматривать ее.

– Уродливая, – сказал Неннэ. – Из нее капает слизь, как из слизняка.

– Возможно, это защита от яда, который содержится в зеленой стене, возможно, и от шипов тоже. Это животное было выращено, чтобы жить там, где все остальное погибает. И в этом есть смысл. Йиланы, которые выращивают вещи, делают все со смыслом.

– Хоть она и ранена, но эти уплотнения на спине – смотри: одно открылось.

– Это воспринимается вовсе не как уплотнения или раны. Видишь, они расположены в определенном порядке. – Концом лука Керрик ткнул в открытое уплотнение и пошевелил внутри, пока оттуда не посыпались коричневые крупицы.

Неннэ наклонился пониже и посмотрел на них.

– Они сухие, я ничего не понимаю. Они похожи на семена.

Керрик медленно выпрямился и повернулся, чтобы посмотреть в сторону смертоносного зеленого барьера и, несмотря на теплое солнце, почувствовал озноб.

– Я это понимаю слишком хорошо. Мы столкнулись лицом к лицу с нашим поражением, Неннэ. Верное поражение. Я не знаю способа выиграть эту битву, и нет никакой возможности для нас, чтобы выжить.

Один из молодых священников развел огонь и подбросил свежих дров. Свет от пламени высветил небольшую группу людей, окружавших Саноне и сидящих по другую сторону костра от Керрика. Он хотел поговорить со всеми охотниками, но это было не по правилам саску. Священники – мандукты принимали решения, а остальные повиновались им. Они переговаривались между собой шепотом, пока Керрик пристально смотрел в огонь, стараясь также заглянуть в будущее, но видя лишь одно отчаяние в этом теплом свете.

– Мы не можем согласиться, – сказал Саноне, поворачиваясь спиной к Керрику. – Это только твои предположения, догадки, но не доказательства. Мы должны подождать и посмотреть.

– Мы должны ждать, пока не начнем умирать здесь? Неужели тебе не ясно, что произошло? Посмотри на юг, на пляж, который похож на пустой лагерь. Вовсе ничего не значит, что сейчас там нет мургу. Растения, которые там произрастают, ядовиты и смертельны, но их могут вырастить где угодно, и они могут приносить урожай. Почему бы не выращивать их на этом берегу? Здесь подходящие условия для их роста. Их посадили там, чтобы они разрастались, а когда они созреют, их семена распространятся и дадут свои ростки. И эта ящерица, которую мы убили, – яркий пример этому.

– Это только догадки…

– Возможно, но здесь есть и доля правды. Подумайте об этом существе, которому предназначено жить там, где все остальное погибает. Зачем разводить такую тварь в первую очередь, если растения нужны для защиты? Нет, они имеют более ужасное значение. Они нужны, чтобы распространяться. Распространяться здесь. Маленький мургу будет бегать и сеять семена, и куда бы он не побежал, он везде будет оставлять семена. Он прибежит сюда, в Дейфобен, и наш город наполнится смертью, и тогда мы будем вынуждены покинуть его или умереть.

– Если маленькие мургу попробуют прийти сюда, мы убьем их! – выкрикнул один из мандуктов, а остальные забормотали в знак согласия, Керрик едва сдерживал гнев.

– Убьешь? Ты такой превосходный убийца со своим луком и смертельными стрелами, что ты можешь охотиться и днем, и ночью в пределах всего этого огромного пространства, под каждым кустом и деревом, убивать каждого мургу, как только он появится? Если ты так думаешь, то ты очень глуп. Вы все очень глупы. Я испытываю те же чувства, что и вы, – я не хочу в это верить. Но я должен. Мы вынуждены будем покинуть это место – как можно скорее.

– Нет, этого не должно случиться. – Саноне поднялся на ноги. – Нас сюда привел Кадайр, он не оставит нас теперь.

– Может быть, вместо него тебя привел сюда Карогнис, – сказал Керрик. Он слышал тяжелое дыхание со всех сторон, он надеялся, что они, наконец, могут все понять. – Мы не сможем убить всех этих существ, когда они начнут приходить сюда. Мы не сможем остановить рост семян. Мы должны уйти, пока не умрут первые из нас.

– Этого не может быть, – сказал Саноне. – Они этого не сделают, потому что этот город станет безжизненным и ненужным. То, что убьет нас, так же быстро убьет и мургу.

Керрик не обратил внимания на крики одобрения и закричал громче всех остальных:

– Вы рассуждаете как дети. Неужели вы думаете, что мургу создали бы и вырастили эти плантации, не имея ни малейшего понятия, как уничтожить их? Когда этот город будет снова принадлежать им, все насаждения, несущие смерть, будут сметены с лица земли.

– Если они это смогут сделать, то сможем и мы.

– Нет. У нас нет тех знаний, какие есть у них. – Саноне поднял руку, и все замолкли. – Мы разгневались, а с гневом уходит и мудрость. Мы говорим такие вещи, о которых потом будем жалеть. Допустим, все, о чем сказал Керрик, сбудется. И если это действительно будет так – будет ли у нас выбор? Если они смогут уничтожить это место, то смогут ли они последовать за нами и уничтожить нашу долину или любое другое место, которое мы выберем для лагеря? Может быть, Кадайр привел нас сюда, чтобы мы умерли; может быть, это часть его замысла. Мы не можем знать. Оказывается, у нас почти нет выбора. Легче остаться.

Впервые Керрик молчал, потому что он не мог ответить на слова Саноне. Неужели это был единственный выход? Остаться здесь и умереть или бежать через всю эту безграничную землю. И по возвращении найти смерть. Не говоря ни слова, он завернулся в оленью шкуру, встал и пошел в свое помещение, где он спал. Это был долгий и трудный день, и он очень устал. Но он не мог спать. Лежа в темноте, он искал выход, тропу, по которой они могли бы пройти и которую до сих пор не заметили. Весной они пошлют за Херилаком, и он придет с тану. Они развернут атаку на острове, где были йиланы, прогонят их оттуда. Захватят в плен ученую, заставят ее раскрыть секрет смертоносных растений. Убьют ящериц, когда они появятся, выкопают растения, когда они будут расти. Многое могло бы быть сделано, и оно должно быть сделано.