– Кто такой «уларуак»? – спросил Ортнар.

– Они охотятся на них в море. Я никогда не видела ни одного, но, должно быть, они очень большие – больше, чем мастодонт. – Она показала на ребра на потолке паукарута. – Они от уларуака. – Кожа тоже от уларуака – целым куском. В основном мы питаемся его мясом. Парамутаны могут есть любое мясо, все равно какое. – Она указала на мертвую птицу, привязанную за ноги к ребру наверху. – Но почти вся их еда, лодки, все идет от уларуака. Они говорят, что из-за погоды, из-за длинных зим их долго не было. С каждым годом ледник все ниже опускается на юг, и в воде – я не поняла что – но что-то изменилось. Поэтому уларуака стало труднее убивать, а это наихудшее, что может случиться с парамутанами. Нам надо подождать, что будет дальше.

Прошло какое-то время, и люди начали возвращаться в паукаруты. Калалек вернулся первым. Он пролез через вход паукарута и впереди себя просунул кружево из очень тонких костей; за ним последовали остальные. Он радостно помахал кружевом – было это какое-то сложное переплетение, связанное кишками, и закрепленное по углам. Армун потихоньку заставила его говорить, когда он указал на важность этой вещи, одновременно переводя на марбак то, что говорил. Керрик был первым, кто понял, о чем говорит Калалек.

– Кости – это своего рода карты. Они используют их, чтобы найти путь в океан. То же самое со своими картами делают йиланы. Попроси его показать, где мы сейчас находимся.

Наконец все стало ясно. Керрик, пересекший океан, понял значение этого.

– Это зимы. Они изменили океан, также, как и землю, изменили все вещи, которые существуют здесь. Мы на просторах ледникового покрова, протянувшегося через северный океан к землям на другой стороне. Я был на той земле, хотя это не на севере. По некоторым причинам уларуака больше нет на этой стороне океана, и, кажется, теперь он весь там. Иккергак, большая лодка, которая только что причалила, наверняка пересекла океан до той стороны, и они видели их. Что парамутаны собираются делать?

Калалек наглядно продемонстрировал ответ на этот вопрос. Он показывал на невидимые линии, преодолевал воображаемые волны. Его можно было понять без перевода Армун.

– Они опускают иккергаки в воду и готовят их к длительному путешествию. Они хотят пересечь океан до того, как лед начнет ломаться, и там поохотиться за уларуаком – и вернуться до наступления зимы.

– Тогда нам тоже пора уходить, – сказал Керрик. – Мы возьмем их пищу и ничего не дадим взамен. – Но когда он говорил это, то уголком глаза смотрел на угрюмо улыбающегося Ортнара.

– Да, время отправляться на юг, – сказал он. – Но не мечтай о такой длительной прогулке.

– Тебе не придется ходить, – быстро сказала Армун, дотронувшись до его руки. – Я знаю парамутан. Они помогут нам. Они привели меня сюда и не раздумывали. Они хотят, чтобы мы остались, но, если мы будем настаивать, они весной возьмут нас на юг. Я знаю, возьмут.

– А вдруг им понадобятся все иккергаки для охоты? – спросил Керрик.

– Понятия не имею. Сейчас спрошу и все выясню.

– Мы должны уехать как можно скорее, – сказал Ортнар. – Мы должны вернуться в саммады.

Лицо Керрика потемнело при этих словах, его рот скривился, так как мысли об их возвращении навеяли воспоминания. Вместе с воспоминаниями вернулся давно забытый страх.

Первая его мысль была о Вайнти, которая была предметом его вечной ненависти. Она была там, создавала план уничтожения тану, саску и всех устузоу в мире. Он покинул город, и йиланы угрожали этому городу, пока он должен был найти Армун. Итак, это он сделал. Они снова были вместе и все в безопасности. А могли бы они быть вообще в безопасности? Нет, пока Вайнти жива, пока она живет своей ненавистью. Они вернутся в город. Назад к йиланам и хесотсанам, в мир устузоу и мургу, в мир борьбы, которой нет конца. Нет конца борьбе, которая не даст разрушить саммады.

Армун посмотрела на него, и его мысли передались ей. Так как он думал словами мургу, его телодвижения отзывались эхом на каждое слово; его лицо искажалось гримасами и становилось все угрюмее.

Они вернутся назад.

Но к чему?

Когда урукето покинул гавань Йебейска, Амбаласи приказала плыть на запад, прямо в открытое море. Это был самый кратчайший и быстрый путь, чтобы исчезнуть из поля зрения, если бы за ними наблюдали с материка. Элем забралась на верхушку плавника и увидела, что ученая была уже там и смотрела на темные очертания энтеесанта, плывшего рядом с ними. Элем издала вежливый звук, чтобы привлечь к себе внимание:

– Я никогда не командовала урукето, только служила на борту. Есть проблемы…

– Реши их, – твердо сказала Амбаласи, показывая движениями конец беседе. – Кто сейчас у руля?

– Омал, йилан с утонченным умом, которая быстро все усваивает.

– Я же говорила, что ты можешь командовать. Теперь посмотрим карты.

Когда они покинули нижнюю часть плавника, то прошли мимо Омал, которая стояла, прижав руки к узелкам нервных окончаний, с помощью которых управляли урукето. Она сквозь прозрачный диск смотрела на море. Перед ней сидела серо-розовая птица, которая смотрела в ту же сторону. Амбаласи остановилась и большими пальцами провела по перьям этой птицы, та отозвалась в ответ.

– Новый компас, – объяснила Элем, – намного лучше прежних.

– Да, конечно. Это мое изобретение. Точный, надежный, и к тому же хороший компаньон в длительных путешествиях. Если сразу же его установить в правильном направлении, он будет указывать путь, пока не умрет.

– Я никогда не понимала…

– Я понимала. Намагниченные частицы в любой части черепа. Где карты?

– Здесь.

Несмотря на то, что освещение было слабым, стоило лишь отвернуть край карты, как она ярко засияла под темно-пурпурным пятном на теле урукето.

– Этот чертеж сделан в огромном масштабе, – сказала Элем. – Здесь Энтобан, а если пересечь океан, то здесь будет Гендаши.

– А эти цветные разводы?

– Эти вот, изображенные холодными красками, небесные ветры, которые проносятся через атмосферу, как огромные реки. В тропиках они усиливаются, потому что солнце нагревает воздух, потом они движутся на север и на юг и находятся под влиянием вращения планеты. Мне это чрезвычайно важно в моих исследовательских работах, но для практической навигации вот эти теплые оранжевые и красные разводы показывают океанические течения, которые ведут нас.

– Объяснение – в деталях.

– Прелесть скитаний. Сейчас мы вот здесь, к западу от Йебейска. Согласно твоим инструкциям мы продолжаем плыть на запад, пока не стемнеет. Тогда мы будем где-то здесь, в этом красном течении, идущем на юг. Оно будет нести нас всю ночь. Затем на рассвете мы будем держать курс к месту нашего назначения. Точность – плавания; желание – знание места нашего назначения.

– Сейчас неопределенно. Покажите мне, что вы будете делать, если это Гендаши.

– Страсть к перечислению. В Гендаши мы должны следовать по этому течению, так как оно направляется на юг и на запад, к середине океана. Это наиболее интересная территория, богатая флорой и фауной. Когда мы доберемся до этого места, мы выберем нужное течение, чтобы приплыть к месту назначения. То, что нам нужно, протекает здесь мимо Аксехента к зеленым землям, расположенным за ним.

Амбаласи внимательно изучала карту, глядя на Йебейск, потом ее правый глаз передвинулся через океан к Гендаши.

– Вопрос. Мы плывем в огромную арку на юго-западе к середине океана, потом еще одна арка на северо-западе, где место нашего назначения. Подумайте, насколько будет быстрее, если просто пересечем океан вот так. – Она провела большим пальцем очень быстро по карте. Элем отступила назад; у нее перехватило дыхание, грудная клетка покраснела.