– Фелипе для меня умер.

– Вы не меняетесь, – покачала головой Даниэла.

Джина повела плечами и упрямо сказала:

– Он имел возможность все исправить, а вместо этого оскорбил меня.

Даниэла улыбнулась:

– Вы все равно поженитесь, запомни мои слова.

– Нет, нет, я еще с ума не сошла! – воскликнула Джина.

– Ладно, поживем – увидим.

– Да я скорее выйду замуж за первого встречного, чем буду терпеть скачки и лошадей.

Даниэла молча улыбнулась.

Моника сидела на стуле. По щекам ее текли слезы. Дениз сидела рядом и пыталась ее утешить.

– Ну перестань, не плачь, все будет хорошо.

Но та безутешно качала головой.

– Мы были так счастливы, Дениз, у нас была такая чудесная семья, Лало меня любил, но появился Альберто, и все погибло.

Она зарыдала во весь голос.

– Безвыходных положений не бывает, – сказала Дениз. – Так всегда говорит моя мама.

– Нет, Дениз, для меня все потеряно. Я сама во всем виновата.

– Поговори со своей мамой, она все поймет.

Моника трясла головой и произносила сквозь слезы:

– Нет, нет, я на это не решусь! Лучше думать, что она любит меня и прощает, чем убедиться, что это не так.

– А что с Лало? – спросила Дениз.

– Я всегда буду казнить себя за то, что предала его. Он настоящий человек, не то, что Альберто.

И она опять залилась слезами. Дениз встала, и, достав платок, стала вытирать ей щеки.

Несмотря на все потрясения и переживания, Даниэла готовилась к презентации своей новой коллекции. Она пригласила Алехандро еще раз обсудить подбор тканей. Фабрикант был в восторге от ее эскизов и не скрывал восхищения. Он представлял себе, как красиво заиграют его материалы в этих платьях. Даниэла и Алехандро были поглощены своим профессиональным разговором, когда неожиданно открылась дверь и в офисе появился не кто иной, как Альберто.

– Кто тебе разрешил сюда приходить?! – с возмущением спросила Даниэла.

– Я хочу знать, где Моника, – развязно произнес вошедший.

– Не знаю, – ответила Даниэла. – Но если бы и знала, не сказала бы. Убирайся отсюда! – она указала на дверь.

Однако Альберто не двигался с места.

– Вы слышали, что сказала сеньора? Прочь! – воскликнул Алехандро и, сжав кулаки, направился к наглому типу. Тот отскочил в сторону, спрятался за манекеном и издевательски протянул:

– У тебя смелые кавалеры… Но имей в виду, ты человек конченый. Мы с Иренэ приготовили тебе славный сюрприз.

– Ты сошел с ума?! – возмутилась Даниэла.

– Нет! Очень скоро откроет свои двери Дом моделей Иренэ Монтенегро. И клянусь, мы сделаем все, чтобы разорить тебя.

– Что Иренэ понимает в дизайне? – усмехнулась Даниэла.

– Увидишь! – был ответ.

– Я не боюсь вас, уходи! – повторила она.

– Бедная Даниэла! Мне даже страшно подумать, что с тобой будет! – сказал Альберто и вышел.

– Что это за тип? – изумленно спросил Алехандро.

– Человек, который восемь лет назад, как я полагала, был моим мужем. Я тебе рассказывала, помнишь?

Алехандро сел.

– Он производит впечатление умалишенного. Я думаю, тебе нечего опасаться.

– Я не боюсь, – вздохнула Даниэла. – Но иногда это бывает невыносимо.

После работы она все рассказала Джине.

– Дом моделей Иренэ Монтенегро? – поразилась та. – Извини, но это смешно.

– Так сказал Альберто, – развела руками Даниэла.

– От этих людей одни неприятности, – расстроенно сказала Мария.

Джина махнула рукой:

– Глупости. Что Иренэ может? Кто купит платье, сделанное ею?

Даниэла покачала головой:

– Не надо недооценивать ее. У Иренэ большое состояние, и она может нанять хороших дизайнеров.

– Таких, как вы, все равно нет, сеньора, – сказала Мария.

– И я того же мнения, – подтвердила Джина.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась Даниэла.

– Так что волноваться тебе нечего, – заключила ее подруга.

Хуан Антонио пригласил в ресторан Мануэля и Сонию, не предупредив ни ее, ни его, что будет кто-то третий. Он немного опасался, что, увидев друг друга, бывшие влюбленные оскорбятся. Но все прошло на удивление спокойно. Похоже было, что они решили стать просто друзьями. Сония поведала, как Долорес катала ее на своем мотоцикле.

– Лолита просто прелесть. Я ее очень люблю, – сказала она.

– Да, мама говорила, что виделась с тобой, – кивнул Мануэль.

– Она меня сумела развеселить, хотя я была в тот день страшно подавлена.

– Я сам убедился, что детям с ней веселее, чем на аттракционах в парке, – улыбнулся Хуан Антонио.

– Мне бы хотелось почаще видеться с ней, – вздохнула Сония. – После ухода Рамона мне так одиноко.

Хуан Антонио встревожился. Мужчины переглянулись. Мануэль спокойно сказал:

– О Рамоне я судить не могу, а вот об одиночестве – да. С тех пор как умерла Ракель, я чувствую, что переменился. И прежним мне уже не стать.

Грусть охватила всех троих. Но на душе у них было не так тяжело, как раньше – может быть, оттого, что каждый из них, будучи одиноким, почувствовал вдруг боль другого.

Херардо беспокоила судьба Моники. Видел он и то, что Эдуардо по-прежнему любит девушку. Он всем сердцем хотел помочь им обоим, но не знал, что предпринять.

– По правде говоря, я не возьмусь сейчас давать советы, – сказал он, отрываясь от экрана телевизора. – Возможно, Монике необходимо побыть одной. Не случайно же она исчезла.

– Я не могу не думать о ней, папа, – произнес Эдуардо.

– Любовь есть любовь, – вздохнул Херардо. – И если ты любишь ее, как прежде…

– Я никогда ее не забуду, – прервал его Эдуардо. – Если бы еще не этот ребенок, его ребенок…

Херардо внимательно посмотрел на него:

– А ты не думаешь, что можешь стать для этого ребенка отцом? Если она опомнилась и хочет вернуться к тебе…

Эдуардо снова не дал ему закончить.

– Я не уверен, что готов к этому. Но о чем тут говорить. Боюсь, она относится ко мне, как к доброму другу, и только.

Он встал и пошел к себе в комнату.

Алехандро, из головы которого не выходил дневной инцидент, заехал к Даниэле. Но той не было дома. Джина радушно встретила его и пригласила в гостиную. Ей хотелось прощупать фабриканта…

– Даниэла поехала к подруге своей дочери, – объяснила она.

– Вот как? Значит, она все-таки решила отыскать… Монику?

– Она ведь прежде всего мать, – сказала Джина. – Ах, Алехандро, Даниэла – самая благородная женщина в мире.

– Да, я уже заметил это, – подтвердил гость.

– Между нами говоря, – подмигнула Джина, – она тебе нравится?

От неожиданности Алехандро не сразу нашелся, что сказать.

– Знаешь, для меня было сильным потрясением, когда я понял, что собой представляет моя жена. Честно говоря, я совсем разочаровался в женщинах. Но благодаря Даниэле я переменил свое мнение.

– Ты не ответил на мой вопрос, – Джина была настойчивой. – Она нравится тебе?

– Да, – признался Алехандро. – Но я знаю, что она может быть для меня только другом.

– Сейчас она и думать не хочет о любви, – сказала Джина. – Но со временем… Как знать? – заговорщически произнесла она.

Даниэла действительно переступила через свою гордость и поехала к Маргарите. Она не выдержала: Монике необходима была помощь. Маргарита обрадовалась, увидев мать своей несчастной подруги.

– Я всегда полагала, что мы с тобой хорошие приятельницы, – сказала Даниэла.

– Да, – кивнула девушка. – Но мне было стыдно обращаться к вам из-за Рамона.

– Я очень люблю Сонию, и мне жалко, что так вышло, но в жизни не все бывает, как хотелось бы.

Маргарита виновато опустила глаза.

– Я пыталась бороться с собой. Но наши с Рамоном чувства оказались сильнее.