Даниэла вздохнула.

– Отношениям Сонии с Рамоном уже давно пришел конец. К сожалению, Сония не желает это признать.

– Я так благодарна вам, Даниэла, – сказала Маргарита. – Вы на самом деле удивительная женщина.

Но та досадливо поморщилась:

– Я в этом не уверена. Слишком часто я веду себя как гордячка, а это никуда не годится. Ну ладно, дело не в этом, я приехала, чтобы узнать, где Моника. Я очень боюсь за нее.

– Я тоже беспокоюсь за Монику, – сказала девушка. – Но, увы, мне неизвестно, где она. Надо надеяться, она объявится сама. В конце концов ей должно надоесть одиночество. Жизнь – суровый учитель.

– Да, это верно, – подтвердила Даниэла. – Что ж, будем ждать и умолять Господа, чтобы Альберто не нашел ее раньше нас.

Она обняла Маргариту. Та попрощалась с ней, плача. Глаза Даниэлы оставались сухими, но в душе у нее была настоящая буря.

А между тем та, о ком беспокоились столько людей, находилась в роддоме.

– Мальчик, сеньора! – торжественно объявил врач под оглушительный плач ребенка.

Дениз и ее мать сидели в холле. Медсестра вышла к ним и радостно произнесла:

– Родился! Чудесный мальчик!

Мать и дочь, плача, обнялись.

– Бедная Моника, она так боялась, – сказала Ромелия, вытирая слезы. – Я думаю, надо сообщить ее семье. Даже если она против.

– Да, так будет лучше, – согласилась Дениз. – Я сейчас же пойду и позвоню Маргарите – пусть она передаст все матери Моники.

– Мы должны что-то сделать для Моники. Она все время очень грустная. Так нельзя. Семья ей сейчас просто необходима.

Хуан Антонио был мрачнее тучи. Летисия пришла к нему на работу за деньгами и вела себя так, как будто ничего не произошло.

– Вот деньги, – сказал он, не глядя на нее. – Тебе совершенно ни к чему приходить за ними самой. Я буду присылать их.

Летисия, с лица которой не сходила улыбка, возразила:

– У меня по крайней мере раз в месяц будет предлог видеть тебя.

– Нам незачем видеться. Мы все обсудили, – холодно произнес Хуан Антонио.

Летисия подошла к нему.

– Через три месяца родится наш ребенок, – а это не пустяк. В такой важный момент я буду совсем одна!

– Я дам указания в твоем отеле, чтобы меня оповестили, когда начнуться схватки. Я сразу отвезу тебя в роддом.

– Наш ребенок еще не родился, а я уже чувствую, что от своего отца он не получит ничего, кроме милостыни.

Хуан Антонио поиграл желваками и сказал:

– Если бы это был действительно мой ребенок…

Летисия дала ему пощечину.

– Прекрасно, – усмехнулся он. – Ты еще и обижаешься?

– Как ты смеешь меня оскорблять? – прерывающимся голосом произнесла Летисия. – Ты прекрасно знаешь, что, кроме тебя, у меня никого не было.

– Не будем спорить, – спокойно сказал Хуан Антонио. – На самом деле это меня не волнует.

– Да, я тебя не волную, как и твой ребенок. Впрочем, чего еще ожидать от такого человека. Отцовские чувства у тебя всегда были слабы. Вот и Монике ты позволил пасть так низко.

Хуан Антонио вскинул голову, но взял себя в руки.

– Не тебе меня судить. Может быть, ты готова бросить в меня первый камень?

– Если меня и есть за что упрекать, то уж не за то, что я любила тебя.

– Точнее сказать, хотела пожить за мой счет. Ничего у тебя не вышло, Летисия. Я вовсе не выживший из ума старик, как ты думала.

– Нет, конечно, не выживший из ума старик. Ты – бессердечный старик! – зло сказала Летисия.

– Слушай, что тебе надо? Мне надоело все это слушать, – сказал Хуан Антонио, направляясь к двери, чтобы открыть ее.

– Как скажешь, мой господин, – усмехнулась она. – Я всегда готова выполнить любое твое желание.

Она ушла, а Хуан Антонио остался наедине со своими мыслями.

Чем ближе была презентация, тем напряженней шла работа над коллекцией. Ткани были готовы – Алехандро потрудился на славу. Даниэла и Джина остались очень довольны. Теперь нужно было шить платья. Сколько раз это все уже происходило в жизни Даниэлы – но она всегда волновалась, как впервые. И всегда казалось, что ей не успеть. Но всегда все было готово в срок…

– Кажется, еще ни одна коллекция не доставалась нам так трудно, – сказала Джина.

– Это потому, что мы обе в подавленном настроении, – отозвалась Даниэла. – Но если бы не работа… – она не договорила.

– Да мы бы просто сошли с ума, – подхватила Джина.

В дверь робко постучали.

– Кто там? – спросила Джина.

– Можно? – нерешительно заглянула Маргарита.

– А, проходи, проходи, – кивнула Джина.

– Заходи, Маргарита, – приветливо сказала Даниэла. – Рада тебя видеть.

– У меня потрясающие новости, – взволнованно произнесла девушка. – Вчера вечером я нашла дома записку: звонила Дениз, моя подруга из Монтеррея.

Даниэла побледнела.

– Что-нибудь о Монике?

Маргарита, не отвечая, продолжала:

– Сегодня утром я позвонила туда. Моника у Дениз. У нее родился ребенок. Мальчик.

Даниэла схватилась за голову.

– Боже мой, какое счастье! Слава Богу! Господи, моя Моника, – она закрыла глаза и покачала головой. – Моя Моника стала матерью! Джина, ты представляешь?

Джина радостно засмеялась и спросила:

– А почему же она раньше ничего не сообщала?

– Дениз и так позвонила тайком от Моники, – объяснила Маргарита. – Она говорит, что Монике очень не хватает вас, Даниэла. Но она не может набраться смелости позвонить вам.

– Вот дурочка, – с нежностью в голосе произнесла Даниэла. – Мальчик!

Маргарита протянула ей листок бумаги.

– Это адрес Дениз в Монтеррее.

– Когда ты поедешь? – спросила Джина.

– Как можно раньше, – со слезами на глазах ответила Даниэла. – Первым же самолетом.

– Я полечу с тобой.

– Нет, нет. Лучше мне лететь одной. Неизвестно, сколько я там пробуду. Должен же кто-то присмотреть за Домом моделей.

– Хорошо, – улыбнулась Джина. – Такая уж у меня доля – трудиться, не покладая рук.

Даниэла сняла телефонную трубку:

– Роса, закажи один билет на Монтеррей. На первый же рейс. Да, да, для меня. – Она положила трубку и засмеялась: – Может быть, уже сегодня я увижу своего внука!

Над входом только что приобретенного предприятия уже сверкала золотом новая надпись: «ИРЕНЭ МОНТЕНЕГРО». В офисе царило лихорадочное возбуждение. Альберто с его злым и цепким умом проверял, что сделано.

– Платья готовы, приглашения разосланы… – рассказывала Иренэ.

Альберто внимательно выслушал и потер руки.

– Через три дня празднуем открытие твоего дома. Ты рассчитываешь на успех?

– Конечно! – воскликнула его сообщница. – Надеюсь, у нас будет много заказов.

– Посмотрим. Что ж, торговцы в курсе дела. Я их убедил иметь дело только с тобой.

– Как ты думаешь, они сдержат обещание отказаться от Даниэлы?

Альберто пожал плечами:

– У нас ниже цены.

– По-моему, они слишком низкие. Откуда нам тогда взять прибыль?

– Сначала надо вложить средства. Потом, когда люди привыкнут к твоей марке, мы изменим условия продажи.

– Мы угрохали столько денег на оборудование! – озабоченно сказала Иренэ.

– А как же иначе наладить производство? – объяснял Альберто.

– Если наше дело провалится, я окажусь на улице!

– Ты не из тех, кто так просто сдается, – усмехнулся мужчина.

– Тебе, правда, понравились платья?

– Я уже сто раз повторял, что понравились.

– Начальница пошивочной мне совсем заморочила голову – то ткань не подходит к покрою, то цвета не сочетаются… Пришлось менять кое-что, и я не знаю, хорошо ли вышло.

– У тебя отличный вкус. Все будет хорошо, – Альберто обнял ее за плечи.

После вечера, проведенного с Хуаном Антонио и Мануэлем, в душе Сонии что-то произошло. Ей даже показалось, что боль разрыва с Рамоном утихла. Сонии захотелось мира, и она позвонила Рамону, назначив свидание в парке. Рамон опасался бурного разговора, но все же приехал. Эта женщина слишком много сделала для него, чтобы можно было не прислушаться к ее просьбе.