– Идемте, – голос Даниэлы звучал устало. – Нам здесь больше нечего делать.

– Если еще хоть раз подойдешь к моей дочери, считай себя покойником, – Хуан Антонио толкнул Альберто и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Вернувшись домой, Даниэла долго не могла успокоиться:

– Это просто предел бесстыдства! Как только у Альберто язык повернулся сказать обо мне такое?

– Ты еще удивляешься? – пожал плечами Хуан Антонио. – Что еще можно ждать от этого типа? Но я этого так не оставлю. – Одно плохо, – продолжал он, – ребенку Моники будет нелегко жить. Его все будут ненавидеть из-за отца.

– Но мы все равно будем любить этого малыша, – возразила ему Даниэла. – Нравится тебе или нет, но он наш внук.

– Так-то так, но я бы предпочел, чтобы мои внуки появлялись на свет при других обстоятельствах.

– Я тебя понимаю, но что теперь поделаешь, – Даниэла горестно развела руками. – Забудь, что Альберто отец этого ребенка, ведь Лало тоже сын Альберто. И если ты хочешь, чтобы Моника вышла за него замуж, значит ты должен любить и своего внука.

…Даниэла на цыпочках подошла к двери спальни и тихонько приоткрыла ее. Моника лежала, уткнувшись лицом в подушку и изредка всхлипывала. Даниэла зажгла настольную лампу и присела рядом с дочерью:

– Тебе надо попытаться успокоиться. Я на собственном опыте убедилась, что не нужно склонять голову под ударами судьбы.

– Отец, наверное, очень расстроился, да? – Моника повернулась к Даниэле. – Мне кажется, он никогда меня не простит.

– Нет. Он тебя очень любит. Конечно, он возмущен, ему это неприятно, – Даниэла старалась говорить спокойно. – Если Альберто опять подойдет к тебе, не замечай его и обязательно поставь меня в известность.

– После трепки, которую задал ему отец, он вряд ли на это осмелится.

– Ты плохо его знаешь, он не из тех, кто легко отступает.

– Что теперь будет? Ведь Лало наверняка обо всем узнает.

– Он будет очень переживать. Он так страдал из-за Альберто в детстве, а теперь ему придется страдать еще больше.

В тот же день Хуан Антонио позвонил в сыскное агентство и поручил одному из детективов не только следить за каждым шагом Альберто Сауседо, но и собрать о нем подробную информацию.

Проводив Альберто, Иренэ Монтенегро вернулась в гостиную. Там она застала свою служанку Матильдэ, убиравшую со стола.

Иренэ чувствовала, как волнение все сильнее охватывает ее. То, что она узнала от Альберто, не могло оставить ее равнодушной. Перед ее внутренним взором отчетливо встал образ Даниэлы. Она вспомнила об их последней встрече восемь лет назад. «Интересно, какая она сейчас», – подумала Иренэ, садясь в кресло. Иренэ налила бокал вина, отпила глоток и задумалась. Она вспомнила свою жизнь с Леопольдо, и ее охватило чувство брезгливости. «Пока этот извращенец издевался надо мной, Даниэла жила в свое удовольствие с Хуаном Антонио, – Иренэ ощутила прилив жгучей ненависти. – Ну ничего, теперь настал и ее черед».

Из состояния задумчивости ее вывел голос Матильдэ, тихонько напевавшей себе под нос. Иренэ не смогла удержаться и поделилась со служанкой своими мыслями. Однако Матильдэ не одобрила ее намерений.

– Вы сейчас живете спокойно, ни в чем не испытываете нужды. Зачем вам создавать себе трудности?

– Иногда я чувствую себя такой одинокой, – ответила ей Иренэ. – Только теперь я боюсь заводить знакомства, потому что люди ищут дружбы со мной ради моих денег. Иногда я задаю себе вопрос: неужели в жизни обязательно нужно стремиться к богатству?

– Что толку в деньгах, если нет счастья, – поддержала хозяйку Матильдэ.

Иренэ на минуту задумалась, потом поднесла бокал к губам и проговорила:

– Деньги мне, по крайней мере, дают независимость и возможность делать все, что захочется. А сейчас мне хочется отомстить. Пусть Хуан Антонио и Даниэла убедятся, что последнее слово осталось за мной.

После того как Хуан Антонио, Даниэла и Моника вышли из квартиры Альберто, он некоторое время молча стоял, прислонившись к стене. Потом, словно очнувшись, Альберто быстро подошел к окну и, спрятавшись за портьерой, осторожно выглянул на улицу. Увидев, как семья Хуана Антонио садится в машину, он облегченно вздохнул: «Слава Богу, пронесло!» Взглянув в зеркало, Альберто криво ухмыльнулся: «Ничего, в тюрьме бывало и похуже». Он прошел в ванную и наскоро привел себя в порядок.

Через несколько минут Альберто вышел из подъезда, опасливо озираясь по сторонам. Спустя полчаса он уже сидел в кресле в гостиной Иренэ. Опытный взгляд Альберто сразу остановился на новой прическе хозяйки. «Она ждала меня и заранее приготовилась к нашей встрече», – от этой мысли Альберто сделалось приятно на душе.

– Да, Хуан Антонио все такой же бешеный, как раньше, – Иренэ сочувственно посмотрела на своего гостя.

– Пусть теперь орет и машет кулаками, сколько угодно, Моника все равно останется в положении.

– Ты никогда не теряешь чувства юмора, – Иренэ протянула Альберто бокал вина.

– Я нисколько не сожалею о том, что сделал. Это еще только цветочки.

– А ягодки будут впереди, – подхватила Иренэ, весело улыбнувшись. – Хотела бы я сейчас взглянуть на Монику. В детстве она была очень страшной и большой занудой.

– Ну, она очень симпатичная дурочка, – Альберто обнял Иренэ за талию и усадил к себе на колени.

– Такая же дурочка, как и ее мамаша. Должна же она быть на кого-нибудь похожей. – Глаза Иренэ злобно сверкнули. Альберто погладил ее колено, но Иренэ не реагировала на такое проявление нежных чувств, судя по всему, сейчас ее мысли были заняты другим:

– Если Моника больше не захочет с тобой встречаться, мы вряд ли сможем сделать что-нибудь серьезное.

– Ты забываешь одну мелочь, Иренэ, – в голосе Альберто звучало самодовольство. – Моника по уши влюблена в меня.

– Так-то оно так, – возразила ему Иренэ, – только ни Даниэла, ни Хуан Антонио теперь даже близко ее к тебе не подпустят.

– Ничего, я сам к ней пойду, – Альберто явно не собирался унывать. – Я не успокоюсь, пока она не станет моей женой. Клянусь всем святым, она еще будет ненавидеть Даниэлу.

Иренэ показалось, что она ослышалась. Она встала, прошлась по комнате и, глядя прямо в глаза Альберто, сказала:

– Мне тебя жалко. Если ты женишься на этой соплячке, тебе придется терпеть ее до конца своих дней.

Альберто расхохотался:

– Нет уж, это ей придется меня терпеть, да и теще я тоже устрою веселую жизнь.

Вернувшись к себе, Альберто застал дома Давида, который, как всегда, возился на кухне. Взглянув на разбитое лицо своего товарища, Давид невесело улыбнулся:

– И поделом тебе, ты сам этого добивался.

– Выходит, ты защищаешь Даниэлу, а не меня? – удивился Альберто. – Почему ты никак не поймешь, что у меня на душе? По-моему, я поступаю справедливо.

– Даниэла правильно сделала, что отправила тебя за решетку, – возразил ему Давид. – Ты что, рассчитывал, что она будет жить с тобой как ни в чем не бывало, узнав о том, что ты ее обманул и присвоил огромную сумму ее денег?

Альберто на минуту оторвался от еды и пристально поглядел на Давида, в его глазах промелькнула злоба. Однако Альберто счел за лучшее переменить тему разговора. Сейчас в его планы вовсе не входило ссориться с Давидом.

…Джина вошла в кабинет Даниэлы. Только что ей в голову пришла отличная идея о том, как помочь Монике, и она решила поскорее рассказать о ней своей подруге.

– Слушай, давай отправимся в морской круиз, как тогда, восемь лет назад. И ты можешь взять Монику с собой.

– Нет, – возразила Даниэла, – скоро у нее начнутся занятия в университете, так она скорее отвлечется от своих мыслей.

Джина глубоко вздохнула. При мысли о круизе на нее нахлынула волна приятных воспоминаний. Она не спешила уходить, ей очень хотелось поделиться ими со своей подругой.