– Я был уверен, что с рождением ребенка она переменится… Ах, Летисия, Летисия, – качал головой Федерико.

Алехандро уехал, но Даниэла находилась под впечатлением разговора с ним. «Почему пропал Хуан Антонио?», – мучительно думала она. Самые черные ее предположения, оправдывались. Но Моника не соглашалась с ней.

– Если папа не напоминает о себе, то только потому, что ты вела себя глупо. Кто тебе мешает самой сделать шаг навстречу и позвонить ему?

– Конечно, сеньора, – поддержала ее Мария. – Сеньор, вероятно, полагает, что вы его забыли.

– Скорее всего, он просто не любит меня, – сказала Даниэла.

Моника всплеснула руками:

– Мамочка, ты прекрасно знаешь, что это не так.

У Даниэлы разболелась голова. Она встала и в отчаянии произнесла:

– Ладно, хватит об этом. Как только я пытаюсь забыть о нем, все из кожи вон лезут, чтобы напомнить мне о Хуане Антонио. Мне необходимо привыкнуть к тому, что он ушел из моей жизни.

У Моники опустились руки. Ей больно было слышать эти слова.

Сония и Хуан Антонио, распрощавшись с Мануэлем, поехали домой. Хуан Антонио был подавлен. Сестра старалась утешить его:

– Я миллион раз говорила тебе, что твоей вины в этом нет.

Хуан Антонио покачал головой.

– Я иногда думал, что если Летисия умрет, то я избавлюсь от нее.

– Но это же не значит… – начала Сония.

– Я никому в этом не признавался, – продолжал, не слушая ее, Хуан Антонио, – но мысли мне приходили самые ужасные.

Сония погладила его по руке:

– Изменить ты ничего не в силах. Лучше подумай о дочке, которую она тебе оставила. Ты нужен девочке, Хуан Антонио. Кстати, она прехорошенькая.

Хуан Антонио улыбнулся. Что правда, то правда, девочка была красивой.

Черт встретился с мужчиной в светлом костюме на шумном перекрестке.

– Ты уверен, что это был он?

– Да.

– Ты абсолютно уверен? – настаивал Черт.

– Да, это был Альберто, я его отлично знаю.

– Почему же в отеле тебе сказали, что он не зарегистрирован? – задумался Черт.

– Он оттуда вчера не выходил, я следил за дверью до трех часов утра.

– Альберто мог сменить имя, если, конечно, он не остался у кого-то из проживающих. Вот что, лучше всего мне самому ехать туда и выслеживать его. Знаешь, если мне удастся разделаться с ним, мне не хватит жизни, чтобы отблагодарить тебя.

Однако мужчина в светлом костюме был лишен сентиментальности. Он молча протянул руку, намекая, что хорошо бы расплатиться сейчас. Черт достал несколько ассигнаций и дал ему. Тот пересчитал деньги и, удовлетворенно кивнув, пошел вниз по улице. Черт огляделся по сторонам и остановил такси.

– Да простит меня Бог, – сказала Джина, – но раз она умерла, может быть… ты не будешь отказываться от Хуана Антонио?

– Не надо так говорить, – поморщилась Даниэла.

Моника была подавлена.

– Какой кошмар! Ведь Летисия того же возраста, что и я.

Утром Даниэла и Моника с Хуаном Мануэлем вместе поехали в Дом моделей. Они собирались сначала заехать в парк, а потом сделать кое-какие покупки. Но в офисе их ждали Джина и Сония, которая принесла потрясшую всех новость.

– Девочка прехорошенькая, – сказала Сония. – Я сразу почувствовала к ней нежность…

– А почему папа нам ничего не сообщил? – недоумевала Моника.

– Он не решился. Хуан Антонио чувствует за собой вину. Он сожалеет о том, что произошло с Летисией, но понимает, что теперь этот тяжелый груз свалился с его плеч.

Все смотрели на Даниэлу, но она сопротивлялась уговорам.

– Прекрати сомневаться, – сказала Сония, – Хуан Антонио перестал появляться у тебя только потому, что ты сама избегала его.

– Теперь у тебя уже нет повода так себя вести, – вступила в разговор Джина.

– Похоже, что нет, – согласилась Даниэла.

Моника подпрыгнула от радости:

– Мамочка, если ты снова будешь с папой, значит, я могу спокойно выйти замуж за Лало. Ведь я буду знать, что ты теперь не одна. Бедный Лало совсем извелся из-за того, что мы все откладываем и откладываем свадьбу. Маргарита с Рамоном уже поженились, а мы все никак…

– Кстати, если в доме будет дочка Хуана Антонио, ты не будешь так скучать по Хуану Мануэлю, когда Моника увезет его, – сказала Джина.

– По Хуану Мануэлю я всегда буду скучать. И мне кажется, будет логичнее, если дочь Летисии будет жить у бабушки с дедушкой, – возразила Даниэла.

– Славное будущее ее ждет рядом с Анхеликой! – возмутилась Моника.

– Ладно, хватит говорить глупости, – сердито сказала Даниэла. Она была недовольна тем, что практически дала себя уговорить. – Нам пора ехать.

Через два часа Даниэла и Моника возвращались домой.

– Мамочка, имей в виду, я хочу выйти замуж до того, как поступлю в университет, – говорила Моника, поднимаясь по ступенькам.

– Хорошо, дома поговорим, – отозвалась Даниэла.

Словно из-под земли перед ними вырос Альберто с револьвером в руке.

– Попались, голубушки! – зловеще произнес он, направляя на них оружие. – Отлично, я избавлюсь сразу от обеих!

Даниэла загородила своим телом Монику и Хуана Мануэля. Раздался выстрел…

Моника и Даниэла закричали. Но произошло нечто странное. Альберто согнулся, скривившись от боли, и, сделав несколько нетвердых шагов, упал. Моника с ужасом смотрела на окровавленное тело, распростершееся у ее ног. Ребенок заплакал. Даниэла держалась за голову, не отводя глаз от своего бывшего мужа. Из-за колонны появился Черт с пистолетом в руке. Он подошел к лежащему Альберто и перевернул его ногой. Альберто застонал и приоткрыл глаза.

– Узнаешь меня, блондинчик? – ухмыльнулся Черт.

– Черт… – прохрипел тот. – Я ранен…

– Нет, – захохотал Черт. – Ты уже сдох.

И он дважды выстрелил. Альберто дернулся и затих.

Даниэла и Моника, рыдая, смотрели на эту ужасную сцену. Из-за поворота выехала полицейская машина. Два человека в форме выскочили и бросились догонять Черта.

– Какой ужас, мамочка! – заливалась слезами Моника.

– Успокойся, девочка, все уже позади, – говорила Даниэла.

Альберто прохрипел что-то и вдруг вытянулся на асфальте. Даниэла осторожно наклонилась к нему. Он был мертв.

Выходя с кладбища, Роберто приблизился к Хуану Антонио и Мануэлю. Они пожали друг другу руки и пошли рядом.

– Знаете, я решил оставить свою жену, – поделился с ними отец Летисии. – Я не хочу, чтобы она погубила то немногое, что мне осталось в жизни.

– Я понимаю вас, – сказал Хуан Антонио. – Она очень жестокосердная женщина, раз не пришла даже на похороны своей дочери.

– Да, это ужасно, – согласился Мануэль.

Роберто остановился и сжал руку Хуана Антонио:

– Берегите мою внучку. И знаете что, ей нужна мать.

– Она ни в чем не будет нуждаться, обещаю вам, – твердо сказал Хуан Антонио.

Убитый горем Роберто посмотрел на него глазами, полными слез.

– Вы позволите мне иногда видеться с ней?

– Разумеется!

– До свидания. Большое вам спасибо за все, – проговорил Роберто, глотая слезы. Он еще раз пожал руки Хуану Антонио и Мануэлю и удалился.

– Хороший человек, – сказал Хуан Антонио, глядя ему вслед.

– По-моему, тоже, – согласился Мануэль. – И кстати, он совершенно прав, что девочке нужна мать.

– Да, вторая мать, – задумчиво произнес Хуан Антонио.

У могилы остался только Федерико. В руках он держал одну розу. Какая-то сила удерживала его у этого места, когда из виду скрылись все.

«На твою беду ты не сумеешь меня забыть, даже если я умру», – вспомнились ему слова Летисии.

– Да, ты была права, – пробормотал юноша.

Он положил на могилу цветок и выпрямился. Уйти он был не в состоянии.