— День добрый, пани та пановэ! — Загорский окинул взглядом присутствующих, — Как вы тут без меня поживали? И откуда тут это очаровательное создание? — он кивнул в сторону девушки в зеленом наряде.

— Собственно — это ко мне, — полковник Гельберг оставался невозмутим, — Насколько мне помнится, ни одна инструкция не возбраняет посещение штатскими служебных лиц, если те не находятся на секретных объектах. А приемная секретным объектом не является согласно параграфу два вывешенного на двери приемной регламента.

— Штангенциркуль ты наш! — рыкнул Загорский, — Ты хоть бы с дамой меня познакомил, да стул бы ей предложил, а то я не уверен, что ей комфортно на твоих коленях. Вот так оставишь вас на пару деньков — и уже в приемной не СБ, а бордель! И не надо цитировать мне Даля, его определение слова "бордель" мне известно! Ладно, так что тут нового произошло? А то в городе такие взгляды на меня кидали, пока я сюда шел...

— А кроме взглядов ничего не кидали? — осведомилась милым голоском девица.

— Нет. А должны были?

— Не знаю. Собственно — ничего особенного не произошло, если не считать, что вчера ночью Ваши подопечные из Вашей же башни решили на практике проверить почерпнутые из книг знания о мотоциклах. К счастью, сия замечательная мысль пришла им ближе к полуночи, так что видел их не весь город, а у тех, кто видел скелетов в кожанках и на мотоциклах — был огромный шанс убедить себя, что все это лишь сон...

— Какие скелеты?! Какие мотоциклы?! — обалдел Загорский. — Что за бред?!

— Скелеты — обычные, вмеру нахальные, с косами и цепами. А мотоциклы — с ближайшей автостоянки, их там более нету.

— И... где же они?

— На переплавке, как и всякий утиль. Назад в башню ваши всадники пешком добирались... Опять же — через весь город...

— Какие к черту скелеты! — заорал Загорский, усиленно делая вид, что он тут ни при чем, — Тут что, в мое отсутствие кто-то в моей башне фильм ужасов снимал?!

— Ну... те самые, которые Вы оживили... — неуверенно начал Гельберг.

— Они что же, сами Вам это сказали? — язвительность шефа 14-го не знала границ.

— Так точно, когда въехавшего на своей таратайке в витрину сюда для дознания доставили.

— У Вас и скелеты говорят... Хорошо же, небось, это дознание выглядело... Что ж Вы его не задержали?

— Дык он же мне удостоверение свое прямо в физиономию ткнул! Вами лично подписанное! Я, ясный пень, не поверил и запер его в кутузке. Так он по частям через окно сбежал и на улице-то собрался, терминатор недобитый, блин! Мистика сплошная!

— Стыдно, полковник! И Вы, в наше-то время, верите до сих пор в магию?

— А что мне еще остается? Тут вот намедни с Земли пришел Вам ответ на Ваш запрос по "Некрономикону"... Я его в папку "Входящие" положил...

— Ладно... Замнем для ясности... Надеюсь — твоя красавица на рынках сии сплетни не станет размножать делением? В смысле — делиться с окружающими?..

— Фи, офицер, а ведет себя как поручик! — скривилась леди. — Я, между прочим, не сплетница, и даже не журналистка, в отличие от подошедшего сейчас к двери с той стороны...

— Вы видите сквозь двери? Вы, кажется, несколько старше нынешнего странного поколения...

— Я просто не страдаю плохим слухом, — мило улыбнулась красавица, -а журналист там спорит с Коваленко, стоит ли ему входить, или пусть все сам майор Вам пересказывает...

— Что там еще случилось! — громко сказал Загорский, — Заходите оба!

Голоса за дверью смолкли, а затем вслед за Коваленко в комнату зашел высокий молодой человек в черном — Артагорт.

— И он тут!.. — простонал Загорский.

— Я же говорил, что мне не стоит заходить... — Арт уныло обратился к Коваленко. — Он еще не готов...

— То есть "не готов"? К чему? — Загорский машинально напялил на голову гоблинский шлем. Но, на удивление, шлем синхронно дублировал произносимые Артом слова, словно других мыслей в голове журналиста просто не водилось...

— Не готовы, — по доброму так улыбнулся Артагорт, — Потому что до сих пор не можете простить поражения своего, на конкурсе. А подобная злость — она сродни ревности, и не способствует ни хорошему пищеварению, ни приятной беседе.

— Я никогда, никого, ни к кому не ревновал.

— Угу... А операцию "Эхо-2" Вы запустили исключительно в честь памяти моего предка...

— В честь Вашей памяти, давайте будем точны. А если серьезно — просто стало обидно за потерянное на поиски интересного материала для статьи время.

— И Вы решили отыграться, используя служебное положение... Ладно... В честь моей памяти... А скелеты — в Вашей компетенции, — этим ведь стоит обрадовать читателей завтрашних газет?..

— Ладно, Вашего предка в Вашем лице...

— Именно, истину глаголите, — Артагорт улыбнулся. Было в его улыбке что-то такое, неуловимое, как пуля и бесполезное, как черная дыра прямо по курсу. Или — безболезненное, если не свернешь с курса? — Я думаю мы прекрасно друг друга поняли?

— Я думаю, что люди нашего уровня... Ведь все мы люди? Так вот, люди нашего уровня всегда найдут общий язык. Но ведь Вы пришли ко мне не для разбирательства по поводу ночных скелетокатаний?

— К Вам — разумеется. Кого же кроме читателей "Вечернего Диптауна" может заинтересовать вылазка ночных рокеров... Нас с Вами интересует другое: меня — чтобы Вы отцепились от моей многострадальной головы, Вас -информация о Белом Шуте.

— Белом Шуте? Ну что же, считайте, что мы с Вами договорились, если, конечно, Вы не будете выкидывать таких штучек, как пару столетий назад.

— Я ничего не выкидывал. А во второй раз я вообще промахнулся в это несчастное здание.

— Кстати, рецепт "промахивания" не запишешь?

— Охотно, он там на стенке отмечен. Как полетишь на Арту — сам почитаешь... К счастью, они хоть не додумались превратить сей домик неизвестного архитектора в Храм Двойной Молнии. Так что надписи вполне сохранились. Но — ближе к делу. Тут Коваленко пытался меня расспросить, но я толком так и не понял, что же именно из информации о Шуте Вас интересует.

— Его нынешнее местонахождение — во-первых. И его досье — во-вторых.

— Скромно и со вкусом... Милое такое маленькое желание, достойное Всепланетного информатория. Или Хранилища Мыслей, отпираемого колечком Гомбо... Итак: родился, не крестился — у него другая вера. Жил — тут. Ушел — туда, — Артагорт многозначительно ткнул пальцем в потолок. — Отличается умом и сообразительностью, хотя и не птаха. А если серьезней, то Вас скорее всего заинтересуют лишь два момента: во-первых, он действительно сражался один против целого войска, и не проиграл. А во-вторых, его сейчас нет на Риадане.

— И где же его следует искать в таком случае?

— В любой точке Вселенной, отличающейся от Риадана.

— Мн-да... Исчерпывающая информация. А хоть намек на более точное его нахождение имеется?

— Более чем. Вот его-то и побоялся Вам пересказывать Коваленко... Он уверен, что Вы бы решили, что он спятил... Потому-то он меня с собою и... пригласил... поделиться воспоминаниями, скажем так.

— Ну, раз так — делитесь, я не настолько консерватор, чтобы все отметать с ходу!..

— Тогда не снимайте свой шлем, пожалуйста. Так я смогу не просто пересказать словами, но и показать Вам эти воспоминания...

— Валяйте, я готов, — вздохнул Яромир.

— Начинаю.

Вспыхнуло видение...

...Какой-то призрак, говорящий с Ингвальдом на пороге его дома... Юный Соронсон — толще, чем в жизни, но все же вполне узнаваем...

— ...Я здесь, ибо послан Серебряным Кругом. И я пришел за тобой. Беда пришла в Риадан, и рыцарю скоро потребуется оруженосец.

— Сколько времени прошло...

— Полтора года прошло в Риадане. Сейчас там начало лета, и если сил Круга не хватит, то новую весну встречать будет некому.

— Но почему ты решил, что я поверю твоим словам и последую за тобой?

Скрытое вечной тенью лицо чуть усмехнулось, и в тишине замершего на миг города оглушительным громом прозвучал шепот Странника: