— Ага! С муляжами пушек и имитацией реактора. Вы бы еще двигатели из картона поставили!

— Впервые слышу. Всегда считал, что это боевая гордость земной армии, которая не имеет права подвергаться такой насмешке.

— Музейно-боевая гордость. Вы о последнем плане реставрации слышали: предполагается взять корпус современного линкора, и к нему укрепить носовую часть и палубные надстройки "Агамемнона", потому что старый корпус, видите ли, износился, и реставрации не подлежит! Каково?!

— Ну, скорее всего это хороший материал для одного моего знакомого писаки.

— А из этого не делают секрет. Более того — объявлен сбор средств для выкупки подходящего линкора. Можете пошарить по Интернету, там это есть.

— Кстати о выкупке линкоров, помнится Вы продаете Земле свои "скалярии"...

— Продаем. Все, кроме двух. Две остаются на почетном покое — это места паломничества представителей касты Воинов.

— Музеи! — съехидничал СБ-шник.

— Нет. Дань уважения. Кораблям. Настоящий Корабль должен или быть свободным — в полете, или стоять на заслуженном отдыхе, готовый к полету в любую секунду. Иначе это оскорбление Корабля. Лучше уж взорваться бесследно или упасть в недра звезды, чем быть музеем, облапываемым праздными туристами, или забегаловкой, залитой шашлычным соусом!..

Загорскому не нашлось что ответить и он просто гордо замолчал, мысленно отметив, что теперь он сам себе напоминает кого-то до боли знакомого, чей корабль торчит рядом, у шлюза.

И лишь идя по коридорам в центральную рубку, Загорский сказал: — Так Вы что, продаете "скалярии" вместе с вооружением?

— Разумеется, — ответил старик-хранитель. — Классический Ритуал Приветствия требует, что бы подходил с открытыми орудийными портами.

— Ага, из которых можно пальнуть в любую секунду! Помнится, в сороковых годах 23-го века один ваш корабль так поприветствовал первый встреченный им земной корабль. Только в 2248 успокоились тогда, да?

— Это было недораз-зумение-е-е! — голос сказавшего это был странен, и лишь несколько секунд спустя Загорский сообразил, что слышит варлона. — Вы тогда были агрес-сивны. Как центаврийцы. Вспомни, кто стрелял первым?

Яромиру Савельевичу не нашлось чем возразить, но он знал как отомстить наглой фигуре, сокрытой скафандром, и, ничего не говоря, он развернулся и направился прочь, увлекая с собой хранителя. Сзади доносилось раздосадованное шипение.

— Оригинальный старик этот хранитель корабельного кладбища... Считает, что он мембарец.

— Знаю, мне уже сообщали. Вернемся к заданию. Итак, он сообщил Вам, что...

— Он утверждает, что все переговоры между землянами и Мембарией велись не через него, и что его поставили перед фактом уже тогда, когда договор был подписан. Причем он говорит, что одобряет эту сделку, мотивируя это...

— Знаю, своей забавной теорией о судьбе и чести кораблей... — Дракон произнес это утвердительно, без малейшей вопросительной интонации...

— По этой же причине корабли продаются в полном комплекте: с оружием и прочиим. Впрочем — тут есть и плюс: оружие соответствует кораблям, так что в нынешние времена годится разве что центаврийцев вздрючить...

— Или обстрелять какой астероид... Например, Химеру...

— Ну, это уже будет сложнее... — пожал плечами Загорский.

— А дальнейшая судьба этой гордости аквариумов известна? — спросил вдруг фельдмаршал.

— В том-то и дело, что нет. В договоре идет речь о продаже, а не об аренде флота, так что вряд ли "Скалярии" вернутся в свою паутинку...

— Прийдется проверить... У меня есть серьезные опасения, что после окончания эксплуатации переселенцами корабли могут быть проданы террористам, например — этим воякам из "Сопротивления Лукавому"...

— Такое старье они и сами на любой свалке найти смогут!

— Не на любой... Заботливо обхоженные корабли редко встречаются даже в портах Внутренних Рейдов, а тут — такая забота, чуть ли не религия! Их бы с их корабельными теориями — да в Нанарбек, руины отстраивать!..

— Во-первых, этим они и без совета земных спецслужб занимаются, ну, а во-вторых, на той свалке такая охрана, что террористы давно могли бы увести эти корабли, даже не заплатив и ни разу не выстрелив.

— Тогда поясните мне, что сейчас делает в среде лидеров переселенцев Шон Али, идеолог СЛУКовцев!

— Последние пол-года он вообще отошел от дел и занят только проблемами переселенцев...

— В тихом омуте... — многозначительно изрек Дракон. — Так что потрудитесь, проверьте... Лично. Сейчас, насколько мне известно, он вылетел пассажирским рейсом на Риадан, в городок у Большой Реки, которая Мать Чего-То Там... Так что если воспользоваться "Призраком" или проникателем, то можно даже увидеть прилет лайнера...

— Я понимаю, что просьба начальства — это приказ, но — посылать начальника отдела в слежку за террористом-одиночкой, тем более — бывшим террористом...

— Не забывайте: ВОЗМОЖНО бывшим... Это раз. В городе же проживают не только земляне и риаданцы, это два. Опыт прямого общения с варлоном, причем выведший варлона, невозмутимого варлона, из себя — есть только у Вас, это три. А четыре — это то, что данное задание полностью попадает под действие Комиссии по Контактам с высокоразвитыми цивилизациями, то есть под Ваш отдел. А пять... Впрочем, этого достаточно.

— Можете считать, что я заинтригован пятой причиной... — Загорский немного помолчал и добавил: — Принимаю к исполнению. Кстати — Рабинович мне советовал посетить местные бани...

— Считайте это пятой причиной: будете знать, как потчевать шефа фиолетовой клубничкой... Идите-идите... И не забудьте попросить Рафика отписать меня от этой гадости...

Загорский знал, где искать Малдера. Тот развалился в запасничке 14-го отдела на старом потертом диване, который достался им в комплекте с шифоньером и журнальным столиком после списания их в подшефном институте. Вообще-то Загорскому эта мебель была совершенно не нужна, но фельдмаршал так старался завладеть ею, что грешно было не подсидеть шефа. И теперь, впервые за последние лет тридцать, диван использовался по прямому назначению. Дэвид обложился книгами и микрофильмами, а из-под дивана торчал уголок нотебука. Он был полностью поглощен "Властелином Колец" и не заметил, как над ним склонилась фигура шефа.

— Ну, как чтиво? — неожиданно раздалось над ухом Малдера.

— Гэндальфа жалко: в пропасть уронили... балрогом.

— И тут балроги! Они хоть на настоящих-то похожи?

— Как описанное пиво на пятизвездочный коньяк: ни рожи, ни виду.

— Ладно... Я пока не за этим пришел... Тут мембарцы Вам счет за стоянку транспорта предъявили, — На лице Загорского появилась та самая ухмылка, которая никогда не предвещала ничего хорошего. Малдер еще не понимал в чем дело, но уже стал искать взглядом, в какой угол можно забиться. Он с надеждой посмотрел на шифоньер, и тот в ответ скрипнул.

Тогда, чуть успокоившись, Дэвид ответил:

— Они паркуют велосипеды?

— Ага. Черные такие, пятнистые, паукообразные, знаете ли. Двухсотпятидесятилетней давности... Для прогулок... по Галактике...

Малдер, кажется, начал догадываться, откуда ветер дует, но на всякий случай переспросил:

— И какое же отношение имеет сие транспортное средство ко мне?

— Помнится, каждый раз, когда я бывал у тебя в гостях, в твоей квартире варлон ногу бы сломал от изобилия бутылок из-под портвейна, кока-колы и пакетов попкорна. Так вот, такая же картина была обнаружена мембарскими спасателями на борту одного "паучка". Странное совпадение, не правда ли, агент Малдер?

— Странное... Такие вкусы — и у Теней? Я всегда считал, что они были поцивилизованнее нас...

— Помнится, у Вас в роду альфалоны были... Чет-то я не припомню ни одного альфалона со светящимися глазами...

— А Артагорт утверждал мне, что я похож на неразвоплощенного назгула.

— Ага, Кольца тебе только и не хватает! Да плаща с капюшоном — в жутиках сниматься! — а про себя Загорский отметил, что, похоже, Толкинизм таки заразен, как это и утверждали в двадцать первом веке... И тут до него дошло — АРТАГОРТ!!!