— Она продалась эльфам за вечную молодость!

— Моя дочь... Нет! Она мне больше не дочь!

— Но я просто люблю его...

— Продажная шлюха!

— Не-е-е-ет!.. Любимый, спаси...

Но молодой эльф мог только смотреть на костер, в пламени которого гибла его Любимая. Его руки были надежно связаны магией.

— Я люблю ее...

— Но она человек.

— Да он человеческий шпион!

— Он продался за ее золото!

— Убить его!

В тот вечер между холмом эльфов и селением людей протянулась радуга. К утру она рассеялась. Через много лет бессмертная душа девушки переродилась, или обрела покой в раю... А у эльфов бессмертных душ нет. Любовь..."

Какой-то шум отвлек мальчишку от созерцания страниц... Славик оглянулся. Ну надо же — думал, что хоть тут будет укромное местечко, а тут уже и Мерлин, и Игроки!..

Мерлин собрал Игроков на заброшенной стройке неподалеку от моста, за которым тянулась территория Директ-Коммендатуры.

— Мне надо оказаться там, внутри, и уничтожить эту чертову машину!

— Там защита...

— Я знаю. Но я все продумал. Смотрите: охрана тут, по периметру, -Мерлин прутиком принялся чертить в пыли. — А внутри только роботы и автоматы. Система оповещения срабатывает на любую магию. Если сигнал пойдет прямо из центра — пока охрана поспеет туда, пройдет пять минут и тринадцать секунд. Я это проверял, запуская магических "мушек". Мне, чтобы сжечь машину, достаточно двух минут с копейками. Так что я успеваю.

— И как ты окажешься там? Да ты только приблизишься к забору, как взревет вся сигнализация базы. Ты же нашпигован магией, как рождественская индюшка! А стреляют они мгновенно, — хмыкнул Броник Дегриз.

— Знаю. Поэтому я должен возникнуть сразу в центре, — он выделил это "СРАЗУ".

— Это невозможно. Там искажающие поля Защиты.

— Возможно. У меня есть Палантир. Настоящий, хотя и небольшой. Кто-то из вас должен пробраться туда и установить его у Машины Правосудия. Тогда я смогу спроектироваться в комнату через него. Смотрите, я покажу, как его активировать... — Знающие Мерлина заблаговременно ретировались к железным столбам. — Надо нажать вот здесь... — в панике остальные кинулись туда же. Остались лишь Владислав и Димка. Мерлин же тем временем продолжал: — Вот так. А пока он не активирован — он излучает магии не больше, чем пустая стекляшка... Кто возьмется за это?

— Считай меня маньяком, но я пойду... — коротко ответил Славик.

— Я с тобой, — добавил Димка, — И не отговаривай, у меня свой зуб на дядьку! С собой не возьмешь — все равно полезу!

— Мы с тобой! — подошли Дегризы. — Не то, чтобы нас это заинтересовало, но просто нам до чертиков надоела эта планета, и мы желаем вернуться обратно на Плюк. А этому мешают Поля. Вот и все.

Менестрель повертел в руках флейту...

— Я не пойду с вами. Но я заиграю у другого сектора. И когда там начнется тревога — ломитесь. Но не говорите, где именно полезете: я боюсь боли, и поэтому не хочу знать, чтобы не проговориться...

Когда ребята ушли, к Мерлину подошел черный силуэт в алом шутовском колпаке. Огляделся вокруг... Отбросил ржавую шпагу времен прежних войн.

— Бардак, бардак, бардак... Эх, не было Шуту работы... — и подтекстом фразы прозвучало: — Где мой клинок...

Мерлин провел рукой, и из сгустившегося на миг сумерка воздуха сиянием возник иной клинок, не виданный ранее на Риадане: сверкающее шпажное лезвие с солнечным бликом на режущих кромках, тусклый огонь древних рун ближе к рукояти и диковинная чаша гарды из черепа носфаратума, почти человеческого черепа. Юный маг протянул оружие Шуту и произнес при этом:

— Это Клинок Мести.

— Когда-то его звали Шпагой Печали, — заметил Шут, внимательно оглядывая череп гарды, — А еще — Молнией Канцлера. Мне знакома эта древняя сталь... — Шут склонил голову в поклоне признательности: — Благодарю тебя.

А затем рыцарским движением Шут преклонил колено и обратился к волшебнику:

— Благослови, Мерлин!..

И Мерлин произнес, впервые назвав вслух Подлинное Имя клинка:

— Благословляю тебя и Эстерниен. Доброй Дороги. Хоот векки.

Эхом отозвался преклонивший колено, серебром зазвучали древние руны слов:

— Эммер цусам. Флейк цу флейк!

Повинуясь мальчишескому озорству, Мерлин пропел полузабытую строчку из песни:

— "Значит, Дорога благословила тебя..."

— Вот только трава по колено осталась лишь в детских снах, — вздохнул Шут.

— Но остались еще детские сны... Значит — не все потеряно...

Коридоры были серыми и унылыми, утомляющими своим однообразием. Славик сбился со счета этажей и переходов, и стройный Мерлинский план теперь казался маразмом и безумием.

Казалось — не хватало только плесени на стенах, так это сооружение смахивало на склеп или заброшеную цитадель вампиров. Не верилось, что такой угрюмый вид имеют коридоры сияющего своей респектабельностью здания. Сияющего снаружи... Так порой гнилое нутро обнаруживается у вполне порядочных на вид людей: сегодня с тобой и клянутся в верности до гроба, а завтра продаются за вчерашний борщ и готовы всадить нож в спину.

Здание гнило еще с момента постройки: редко когда блистает непорочностью построенное на костях... Склад, устроенный в церкви, и тот проживет дольше, чем склад, построенный на руинах церкви...

А что же будет, если на месте руин старой церкви построить новую? Причем — той же веры, той же концессии? Что тогда? Ведь это все равно не реставрация! Впрочем — Второе Средневековье и его Новая Инквизиция внятно иллюстрировало эту гипотетическую модель...

Все это не имело ни малейшего отношения к зданию Директ-Коммендатуры, так же, как и сама Комендатура лишь названием была сходна со своей далекой предшественницей из начала двадцать третьего века. Названием да одной единственной фамилией: Аббингтон. Неужели истории повторяются так дешево? И снова будет кто-то молиться, с ужасом глядя на восходящую в зенит Грозовую Звезду?.. Сломанный шпиль, свечи в руках паломников, и звезды, зажигаемые светом этих свечей... И пепел кинувшегося в Оружие, пожертвовавшего собой...

Образы разрушились громким шепотом Димки:

— И куда ты прешь! Нам же тут налево, а не прямо! Мерлин говорил...

— Ты помнишь все, что он нам втирал?! — изумленно вскинулся Славик. — Он же треплется, как радиола! И колдует на уровне пятиклассника.

— Зато его колдовство работает и среди сигнализаций-распознавалок!

— Ага! Потому что МЫ тащим его к месту приложения! Потому что Дегриз-младший нарвался на луч, предназначенный нам! Потому что старший сгинул хрен знает где! И все ради эфемерной надежды! Пусть только попробует не сработать, я такое потом этому некоронованному экстрасенсу устрою, что век креслом пользоваться не сможет, да и табуретками тоже!

— Тише! — Димка прижал палец к губам. В наступившей звенящей тишине отчетливо цокали кованые подошвы армейцев из охраны Директ-Коммендатуры.

Как назло — вокруг ни открытой двери, ни ниши... Только окно, круглое и запыленное, разделенное на четыре фрагмента, занявших два этажа. В каждой секции — по манекену. В ближайшем — фигура менестреля с флейтой из бамбука. А в соседнем... А что, это мысль! Успеть бы: шаги ближе и ближе!

— Я думаю, что после случая в семнадцатом секторе вряд ли скоро кто угодно решится вторгаться сюда.

— Не знаю, Мальден, мне не очень верится в твою идею, что это просто детишки баловались, без всякой злой цели. Ты же знаешь, сколько злодеяний творилось во все века в мире, прикрываясь детьми. Младенцев кидали на клинки противника, как в "Легенде о Нарайяме", ребят гнали перед отрядами пехоты, прикрываясь ими, как щитом... Прикрываясь заботой о детях, писались разгромные статьи, по которым потом начинались громкие процессы, например -"Дело "кристаллистов"". И тут — кто-то послал мальцов, проверить ли тылы наши и оборонные линии или посеять панику и левые мысли, или скомпрометировать нас, попади мы в этих юных диверсантов — не все ли едино, зачем именно посылали? Скорее всего — ребята были местные, чтобы в случае выстрела — наверняка и наповал, это не наши с тобой супермены в коротких штанишках!