Через пять минут Яромир не выдержал и все же прикрикнул:

— Да замолкни ж ты, зануда! — и с некоторой долей печали подумал, что первенство мира по занудству теперь утрачено им навсегда.

— Ну вот, опять, — обиделось существо. — И вчера, когда Томаш спросил меня про когерентность восприятия при воспита...

— Заткнись! — более уверенно повторил СБ-шник.

Существо замолчало, но в глазах его читалось, что этот эпизод тоже отложен в памяти и еще не раз будет помянут в тему и не в тему...

— О, уря! — с облегчением вздохнул Яромир Савельич. — Знаешь, когда ты молчишь, ты даже перестаешь мне не нравиться!..

Мягкий снежок сыпался из бархатно-серых туч, затянувших февральское небо. За этот месяц, проведенный в скандально известном Крымском Исследовательском Центре, Загорский так и не привык к этим вечнозеленым пальмам. И сейчас, направляясь к проникателю, более напоминающему варлонский "клевер", он все еще машинально искал взглядом хотя бы один увядший от мороза лист. Но — тщетно. Природа оказалась скупой на такие подарки.

— И куда мы летим?

"Опять оно открыло свой рот!" — обреченно подумал Загорский, но вслух лишь ответил: — На Риадан.

Ему дико хотелось вновь наорать на "Зануду", но сие создание, ко всем своим качествам, оказалось на редкость обидчивым, так что становилось жаль бедолагу. А если честно — Загорский опасался, что тот выльет свою обиду словесно...

— А что там, на Риадане?

— Моя работа и родина одного из твоих предков! И как это Крымчанам удалось эльфа изловить! Мы с моими ребятами месяц потратили, и так никого и не нашли... А еще у меня там друзья-товарищи, подопечные... Мальцов двоих проведать надобно: один — коронованный, а другой — совсем еще зеленый, -последнее определение Загорский не стал пояснять.

— Сыновья?

— Нет. Детей у меня нету. На детей — время надо, а его у меня нетути — работа!

— А из друзей кто? — не унимался спутник.

— Два охломона, бывший рецидивист-фанатик и сто восемнадцать протухших консервов.

— То есть?

— Слушай, дружище, а тебе спрашивать не надоело, а? А то скажи тебе, чтоб ты отвязался, так ты в обиду сразу, а не скажи — так ты меры своему любопытству не знаешь! Уморить меня своей болтов... своими расспросами хочешь?!

— Но мне интересно...

— Слушай, если не научишься чувствовать меру — напомню, кто твой хозяин. Тогда обижайся, не обижайся — не поможет... А сейчас — я лечу домой. Не на родину, правда. Но та металло-пластиковая родина мне менее родна, чем чужая планета с чужим народом, но живыми деревьями, небом и землей! Так вот, и сейчас у меня хорошее настроение... пока еще... Далее продолжать?

— Нет, — "Зануда" явно затаил обиду.

— Вот и чудненько. Насладись полетом и предвкушением нового! Небось в своем бараке-то поднадоело сидеть, а?

Напоминание о бараке явно навело на "Зануду" уныние.

Загорский любил шикануть. Вот и теперь его черно-багровый проникатель возник прямиком на стоянке посреди палаточного городка.

М-да... Конечно, в XXVI веке дома строятся-растятся быстро, но чтобы ТАК!..

Проникатель стоял посреди высоких стеклянно-пластиковых коробок, похожих одна на другую, и отражающихся одна в другой... И — ни единого деревца вдоль прямых, по линейке выверенных улиц. Солнце терялось в верхних этажах домов, ниспадая вниз серым сумраком. Серым, как асфальт под ногами...

Люди совершенно не обращали внимания ни на багровый проникатель, ни на его пилота, вылезшего наружу и теперь удивленно поглядывающего по сторонам... Казалось — все устремлены к неизвестной Загорскому цели и готовы идти к ней и день, и ночь.

— Это и есть зелень и солнечные купола? — подал свой голос "Зануда".

— Брысь и не отсвечивай! — вырвалось у Яромира Савельича. — Блин, хоть убей — не пойму, что тут такое творится! Всего лишь два года отсутствовал — а тут уже все иначе! Интересно, кто их дизайнер?! Поймаю -сто девятнадцатым сделаю!

— Сто двадцатым! — раздался вкрадчивый голос. — А вообще — с прибытием, Шеф!

— Бертрам, — обратился к подошедшему Загорский, — Поясни хоть ты, что все это значит! Они что — с ума посходили?

— Было бы с чего сходить, — вальяжно ответило длинное, метров под восемь, зеленое существо, выныривая из подворотни.

— О, Сашка?

— Ага!

— Подрос, паршивец! Вымахал-то как за два года!

— А я еще и так умею! — зеленое и чешуйчатое выпустило струю жиденького пламени. — Нравится?

— О, хоть одна радость в жизни! Что они с городом сделали, изверги?

— А сейчас все города такие, ти-по-вы-е! — старательно выговорил малознакомое слово зеленый.

— Вот это и есть зеленый малыш! — пояснил Загорский "Зануде".

На удивление, у закутанного в черное существа не нашлось ни вопросов, ни комментариев или возражений.

— А что на это все юное Величество говорит? — спросил Яромир у Бертрама.

— Без малейшего! У нас нету связи со старыми городами, уже с пол-года. А с Растер-Гоув вообще связь пропала еще год назад!

— Ну так слетали бы! Аль слабо?

— Шеф, пошли в Башню, там поговорим...

— Ты не вертись, ты ответ давай!

— Шон никому выездную визу не подписывает, только членам правления.

— Какую визу?! Какие члены правления?! Что вы тут наваяли в мое отсутствие?!

— Мы — ничего, это они сами додумались!

— Да я не о тебе с ребятами, я об этих балбесах. Если это комедия, то мне не смешно! А ну-ка идем к Шону!

— А может не надо, Шеф?

— Надо, надо... — ОЧЕНЬ ласково улыбнулся Загорский.

Бертрам открыл дверь мэрии и первым шагнул внутрь. Из глубины помещения донесся знакомый голосок Шона Али:

— Я же говорил тебе, скелетина — виза только членам правления!

— Сам ты... это самое... без правления! — рыкнул от двери Яромир. -Что это вы тут напридумывали?! Что за визы? Что за дизайн? На кой все деревья поизвели?

— Деревья мешают проводам и воздушным коммуникациям, — заученно и ровно ответил Шон. — Дизайн был принят Планетарным Советом. А что до визы — то Вам она полагается, по рангу полагается. Вам куда?

Обалдевший Яромир машинально ответил:

— В Горт-2 и Растер Гоув. Шон, дружище, очнись, чего ты несешь!

— Я в сознании... — так же ровно ответил Али. — В Горт-2 визу выписать невозможно: город на осадном положении. А в Столицу — сколько угодно. Вот, пожалуйста.

— Э-э-эт-та к-как это?! На осадном положении?! Кто Горт-то осаждает?

— Мы. Силы Земного Содружества.

— Ч-чего?!.. Ребята, вы не перегрелись часом?

— Горт отказался признать земные критерии ценностей, а поэтому представляет угрозу для земного образа жизни.

— Дружище, ты хоть понимаешь, что ты несешь?!

Шон холодно ответил, протягивая Яромиру какой-то клочок бумаги с пятью печатями:

— Вот Ваша виза на въезд в Растер Гоув. Лайнер отправляется через сорок минут. Вы еще успеете пройти таможню.

— Лайнер?! Слушай, у меня тут проникатель прямо под мэрией... Ты че, спятил?! На фиг мне лайнер?!

— Проникатель придется сдать, — холодно ответил Шон. — Не волнуйтесь. Мы его выдадим Вам, когда Вы будете покидать планету. В пределах же Риадана частный транспорт может способствовать нарушению введенного паспортного режима и подписок о невыезде между населенными пунктами.

Загорский метнулся на улицу, к своему проникателю. В спину ему полетела фраза:

— Не пытайтесь воспользоваться проникателем: блокирующее поле надежно обездвиживает его.

К удивлению Шона (если он еще мог удивляться) проникатель мигнул и исчез. Он словно не заметил поля. А может — просто не знал о его существовании.

— Нам повезло, что этот проникатель не земной, — уже у башни сказал Яромир. На соседней стоянке пылились и покрывались грязью десятки навеки замерших земных проникателей.

— А этот чей — варлонский, что ли? — спросил Бертрам.

— Нет, варлоны еще через Ворота Прыжка скачут... Это Артовский... С Арды... Правда — я его немножко примарафетил... Закатывайте-ка его в башню, запирайте ворота, и рассказывайте подробно все, что случилось за последние два года. С самого дня появления тут Шептуна.