– После того как потеряли управление?

– Да – но всего лишь на какое-то время. А результатом этого приключения было…

– Ой! – вскрикнул Вандом, – Я догадываюсь! Даже я, невинный ангел, как вы изволили выразиться, и то сообразил, что было результатом подобного приключения! Вы подцепили какую-то гадость, несчастный? Что же вы сидите? Бегите к доку Дюпону, он поможет!

– Что за чушь! Я здоров как бык! Вот олух! Я вовсе не о том!

– Вы просто не представляете, как вы рисковали! С вами правда все в порядке?

– Ну конечно. И разве это риск?

– Еще какой! Ох, слава Богу! Тогда что вы имели в виду, сударь? Неужели вы сделали ребенка несчастной девушке?

– Снова здорово! Что за дрянь лезет тебе в голову, пажик?

– Но вы же поете о креолке…

– Далась тебе эта креолка! Это всего лишь залихватская песенка.

– А почему вы так уверены, что ваше приключение не имело последствий…для бедняжки?

– Ну ты и младенец! У женщин… бывают такие времена, когда не грозит появление нежелательного потомства.

– А точнее?

– А точнее – выясняйте у акушерок, у всяких там повивальных бабок. Мне эта тема не нравится.

– Мне тоже. Вы сами ее затронули. Но вы дешево отделались! Только я не понимаю, раз вы здоровы, и ваша милашка… в порядке – все обошлось без последствий, разве нет?

И тогда Рауль рассказал Анри де Вандому про свое отчаянное решение – письмо Великому Магистру, не упоминая только объект, где это письмо было написано – базилику Сен-Дени, не желая профанировать Сен-Дени после своих грешных откровений. Неназванный архитектурный объект мог бы подсказать Бофорочке тайну псевдонима ее рыцаря. Но Рауль поведал пажу только то, что письмо он отослал со своим слугой Оливеном.

– Час от часу не легче! – всплеснул руками Вандом, – Вы решили стать иоаннитом? Теперь я понимаю, что значит ''сжечь корабли''.

А вы уверены, что нужно было сжигать корабли?

На это виконт ничего не ответил. Теперь-то он очень и очень сомневался в том, что в то утро принял верное решение.

– То мартовский кот, то рыцарь-монах! Все крайности у вас!

– Не мартовский, – уточнил виконт, – Апрельский. Все это произошло первого апреля.

Вандом хихикнул.

– Великий Магистр Мальтийского Ордена не принял ваше заявление за розыгрыш? – лукаво спросил он, – Вот так прошение, написанное в День Дураков!

– Я не поставил даты. Именно потому, что был День Дураков.

– А как же мы? Пираты Короля-Солнца? А как же ваша яхта?

– Первого апреля у меня еще не было яхты. И вас со мной не было.

– Но вы еще не были Пиратским Вожаком! Это же понятия… взаимоисключающие. Вы нас бросите и уйдете к иоаннитам? Предадите наше Братство? А кто-нибудь из Пиратов знает?

– Нет. Я же сказал – только Оливен.

– И этот ваш Оливен не проболтается? Он знал содержание письма?

– Еще бы!

– И он не выразил свой протест?

– Пытался что-то возразить.

– Понятно. Вы ему доверяете? Он надежный человек?

– Да.

– Что же вы его не взяли с собой?

– Бедняга так просился… Но я не захотел. Зачем славному парню лишние… печальные переживания? А вот сейчас мне его очень не хватает. Думаю, мне очень пригодился бы Оливен.

– Я все-таки не понимаю. Ностальгия по эпохе крестовых походов? Вы можете раздобыть у Бофора каперское свидетельство и по окончании кампании пиратствуйте себе на здоровье! Зачем же расставаться со свободой? Я, сударь, не такой уж и темный – немного наслышан о законах братьев-рыцарей. Да ваши Пираты на смех вас поднимут, если вы заикнетесь…

– А вы не болтайте.

– Я не разболтаю. Смотрите, как бы не разболтал ваш верный Оливен. Если этот парень вас очень любит, он непременно попытается помешать вам.

Бофорочка вспомнила все уроки аббатиссы, посвященные крестовым походам и рыцарским орденам. Госпожа аббатисса преподавала своим девочкам весьма приукрашенную историю крестоносцев. Но хитрая наставница умела увлечь свою юную аудиторию, и ее малышки обожали таинственных героических иоаннитов и прочую доблестную публику. Подражая рыцарям Госпиталя, воспитанницы аббатиссы активно занимались благотоворительностью – уроки настоятельницы имели реальный результат. И, усвоив из этой сложной и противоречивой эпохи только позитивную информацию, лучшая ученица аббатиссы имела о рыцарях-иоаннитах представление идеализированное, знала то, что хотела ей внушить ее эрудированная воспитатаельница.

– Я… не очень-то представляю, как вы будете мыть ноги нищим! – фыркнул Анри де Вандом.

– Запросто. Так и буду, – лихо сказал виконт, – А вы полагаете, мальтийские рыцари только этим и занимаются?

– Мальтийские рыцари – это рыцари Госпиталя, сударь!

– А то я не знаю. Но главная цель Ордена – война с Полумесяцем!

– Так-то оно так, но они еще и больных лечат. А я очень сомневаюсь, что вы будете заниматься чумными, прокаженными и прочими мизераблями! Пустая затея! Ничего у вас не получится!

– Вот как? – возмутился Рауль. – Да с какой стати я тут с вами болтаю?

Он сам себе удивлялся – с чего это он так разоткровенничался с Анри де Вандомом.

– Простите, сударь, я к вам в собеседники не навязывался, – сказал Анри.

– Да! – отважился Рауль, – Я сам навязался вам в собеседники. Мне нужна твоя помощь. Ты, именно ты, маленький Вандом, сможешь сделать то, что я мог бы поручить Оливену.

– Что именно? – с готовностью спросил паж.

– Да, сущий пустяк. Вытащи мне занозу. Сможешь?

Он протянул руку пажу.

– Это вы… вчера? Из-за меня? Что же вы врачу не показали? Очень больно?

– Вот еще! Буду я беспокоить дока по таким пустякам!

– Мне нужна булавка. А можно вашу брошку? Я отцеплю, да?

– Давай.

Анри отцепил золотую брошку и ловко вытащил занозу.

– Молодец, – сказал Рауль, – У тебя легкая рука. Я почти ничего не почувствовал.

Легкая рука Анри вернула брошку с сапфиром на прежнее место. Паж схватил Рауля за руку и поцеловал то место, где была заноза.

– Что это с тобой? – удивился Рауль.

– Вы меня спасли. Это в знак благодарности. И все-таки вы недоговорили… Дело не в занозе. В чем дело?

– Я тебе скажу… попозже.

– Уважаемый господин де Бражелон, Пиратский Вожак, не знаю, как еще к вам обратиться, чтобы вы мне доверились. Попробую в стиле любимого мной эпоса – О, Рауль, отважный рыцарь, сын Великого Атоса, Наследник Мушкетеров, Малыш Шевретты, – поверьте, что паж Анри скорее умрет, чем предаст вас! Насколько я вас знаю, вы не отличаетесь ангельской кротостью, и, если вы так долго терпели меня, что-то вам от меня нужно?