Вскоре компания собралась в каюте виконта. Выполняя приказ герцога, все надели парадную форму, шляпы с белыми перьями, белые перчатки. Правда, кружева на жабо и рубашках были слегка примяты, и физиономии Пиратов встревожены, хотя они пытались скрыть эту свою тревогу шуточками, наигранной бравадой и болтовней не без элементов черного юмора, который Анри уже не так шокировал – он, подобно хозяину каюты – Раулю – пытался хранить хладнокровный и безучастный вид. Между тем Пираты пытались восстановить последовательность пирушки – желторотые высказали предположение, что они вчера слишком расшумелись, и герцог рассердился на них за такое ужасное поведение. Люк и Гугенот, наиболее трезвые в компании, до конца сохранявшие ясность мысли, возражали, что ничего ужасного не было. ''Мы и не так пили в Париже, – сказал Гугенот, – А Д'Артаньян только смеялся…'' Обсуждение финала пирушки восполнило пробел в сознании Рауля: в свою каюту он был доставлен с помощью верного Гримо, который явился за ним и с помощью Гугенота дотащил бесчувственного гуляку. Гугенот хотел еще что-то добавить – так, во всяком случае, показалось Раулю, но остановился на полуслове. А желторотые продолжали трястись от страха. Серж де Фуа решил припугнуть их и зловещим голосом, безжалостно сгущая краски, припомнив кое-какие эпизоды из своей бурной юности, списал свои былые грехи на желторотых, заверив, что за такое вопиющее нарушение дисциплины, как их вчерашняя попойка, последует неминуемая кара – их всех закуют в кандалы и посадят в самые темные трюмы на хлеб и воду.

– Но зачем же тогда такое странное распоряжение, господин де Фуа, – с сомнением спросил Жюль де Линьет, – Зачем сажать в трюм людей в парадной форме?

– А форму конфискуют, – заявил Серж, – Отдадут другим, более достойным.

Шарль-Анри надвинул шляпу на глаза и шмыгнул носом.

– О, кузина! – прошептал он.

– Да, – продолжал Серж, – Там, в темном трюме, вы, господин де Суайекур, не сможете писать письма своей прелестной кузине.

– Лучше пусть меня расстреляют! – воскликнул Шарль-Анри, – Я ей обещал!

– Полно пугать ребят, Серж, – сказал Рауль, сжалившись над желторотыми, – Он шутит, мальчики. Он просто шутит. Вчерашняя гулянка тут не при чем, уверяю вас. Герцог разрешил пирушку. Здесь что-то другое.

– И, кажется, я знаю что, – сказал Люк,- Гугенот! Анри! Помните наш разговор в библиотеке капитана?

– А о чем вы говорили? – спросил Рауль.

Посетители библиотеки переглянулись. Гугенот собрался посвятить приятелей в суть вчерашней беседы с капитаном. Анри закусил губу – суровые слова капитана он совсем забыл!

– Дело в том, – начал Гугенот.

Зазвонил колокол.

– Пора, – скомандовал Рауль, – Потом расскажешь. Все на палубу!

– Господи Боже! – прошептал Шарль-Анри,- Защити нас, пожалуйста, прости нас, грешных, никогда не буду так напиваться, слово дворянина!

– Аминь, – насмешливо пробормотал Рауль.

Пираты Короля-Солнца побежали на палубу. х х х

На верхней палубе не было и следа гулянки Пиратов. Свежевымытая палуба сверкала на солнце. У основания мачты стояли Ролан де Линьет с барабаном, Бофор и капитан. Возле них – большая бочка, на ней перо и чернильница. Пассажиры и члены экипажа появились на палубе одновременно. Справедливости ради заметим, что моряки все-таки опередили парижан на полминуты и по сигналу капитана построились в шеренгу. Парижане сбились в кучу. Бофор кусал усы. Капитан улыбался. Бофор слегка кивнул своему адъютанту. Рауль ориентировался в ситуации и отдал команду построиться. Пираты, в свою очередь, образовали бело-синюю шеренгу. Капитан держал в руках бумагу. По приказу герцога Ролан ударил в барабан, который достался ему ценой упорной борьбы.

– Какие церемонии, черт возьми, – прошептал де Невиль.

– Господа, – обратился к присутствующим герцог, – Сегодня мы – капитан де Вентадорн и я должны познакомить вас с чрезвычайно важным приказом. Все зарубите на носу и распишитесь! Прошу, капитан.

– Барон де Сабле, выйти из строя, – велел капитан.

Помощник капитана, молодой де Сабле, подошел, взял из рук Ришара де Вентадорна бумагу и развернул перед капитаном. Последний внимательно оглядел общество. Взял рупор. На несколько минут воцарилась тишина. Опасения Люка и Гугенота подтвердились: усиленный рупором голос капитана флагмана ''Корона'' поведал собравшимся о строгом запрете на дуэли во время плаванья и об ужасной каре, грозящей нарушителям сего приказа.

– Я так и знал, – прошептал Гугенот.

Герцог де Бофор, встретившись взглядом с Анри де Вандомом, успокаивающе моргнул:

''К тебе-то это не может относиться ни в коей мере, ты ведь не полезешь драться ни с кем из них, не правда ли, мой ангел?''

Но ''ангел'' прищурился, задрал нос и вызывающе спросил Ришара де Вентадорна:

– А если мы откажемся?

Капитан усмехнулся и выразительно посмотрел на герцога.

''Будь проклят тот день, когда я дал себя уговорить этой дрянной девчонке, – подумал Бофор, – Она всех перебаламутит! Я ж ее, маленькую дрянь, никогда в жизни пальцем не тронул, а сейчас, Бог свидетель, так и взял бы в охапку, уволок в каюту и отшлепал по мягкому месту!''

Молчание герцога не предвещало ничего доброго.

– Можно вопрос, монсеньор? – любезно спросил Серж де Фуа.

– Спрашивайте, – вздохнул герцог.

– Но герцог еще не ответил на мой вопрос! – опять воскликнул Анри де Вандом.

– Цыц! – рявкнул герцог, – Спрашивайте, господин де Фуа, надеюсь, ваш вопрос поумнее.

– Я только хотел узнать у вашей светлости и уважаемого господина капитана – разве нельзя, принимая во внимание наше происхождение, в вашем приказе заменить виселицу – извините! – нок-рей – на расстрел?

– Да, – сказал де Невиль, – Мои предки в гробах перевернутся, если вы посмеете вздернуть меня на ноке рея.

– Нок-рей, это который? – шепотом спросил Ролан у де Сабле.

Помощник капитана показал барабанщику нок-рей. Ролан поднял глаза и зажмурился. Он хотел опять забарабанить, но сжал в кулаке палочки и опустил руку. Он хотел сказать, что если его, Ролана, вздернут на рее, его славный предок, крестоносец, верный рыцарь Людовика Святого, доблестный рыцарь Жоффруа отомстит за такое варварство! Он превратится в призрака, нет, лучше в вампира и перекусает всех – адмирала, капитана и весь экипаж. И тогда королевский флагман станет кораблем-призраком с вампирами на борту! Но эти слова показались Ролану очень глупыми и застряли в горле. Страшилками о вампирах можно было развлекать пажей Людовика, те слушали Ролановы россказни, разинув рты! А здесь над ним только посмеются эти усатые дядьки!