Я перевел дух и собрался с мыслями. Теперь придется прятаться от всех! Я сидел за скалой и размышлял о своей печальной участи.

Между тем открыли порт, убрали ограждения, народ хлынул со всех сторон, откуда-то появились шатры, палатки, стали продавать всякую снедь, вино, цветы, простенькие сувениры.

Народ пил, плясал, глазел на фокусников – один малый дышал огнем подобно дракону, и на него с ужасом и восхищением пялились мои тулонские ровесники, иные факелами жонглировали, а ребятня помладше окружила кукольный театр, где показывали сказку в духе времени – храбрец-солдат обращает в бегство целую шайку разбойников в чалмах и покоряет прекрасную принцессу.

Люди в военной форме были героями этой ярмарки. Народ на них бросался, едва завидев бело-синие куртки королевской гвардии, словно стая гончих на охоте Людовика XIV, их качали, угощали и цветочки им вручали.

Но я сидел в своем укрытии, проклиная свою участь. А хотелось побродить по ярмарке, поглазеть по сторонам, посмотреть пьесу, что играли уже не куклы, а живые актеры, послушать невероятно интересные песни – сто пудов, в Фонтенбло такое не услышишь, это не для нежных ушек жеманных фрейлин, они все бы в обморок попадали, начиная с тихони Лавальер!

А песни мне ужас как понравились! Матросы пели о море и дьяволе, о татуированных креолках, виселице и ударах ножа, коке, утонувшем в котле с супом, скелете, охранявшем сундук с пиратским кладом, влюбленной в капитана девице, переодевшейся юнгой.

И есть уже хотелось. А денег нет, и приходится скрываться.

Вдруг послышались шаги. Я ничком бросился на землю и затаился. У меня отчаянно забилось сердце, когда послышался знакомый звук – с таким звуком шпага вылетает из ножен. Я сжался в комочек. Кончено! Сейчас меня обнаружат – и прости-прощай Африка!

Звонкий и нежный голос, принадлежащий, по всей вероятности, человеку еще очень молодому, спросил:

– Кто здесь?

Конечно, я промолчал.

– Мусульманский шпион?

Раздался звук, напоминающий шелчок пистолета.

– Выходи или я стреляю! Сдавайся! Да здравствует Франция и Сен-Дени!

– Не стреляйте! Я свой!

– Значит, хуже, чем шпион язычников! Заговорщик! Может, новый теракт замышляешь? Бросай оружие и выходи, или я пристрелю тебя на месте, Богом клянусь!

– Я не заговорщик, сударь! Идите сами сюда!

– Сено к лошади не ходит!

– Зато Магомет идет к горе!

– А… Магомет! Я так и подумал, что ты алжирский шпион!

– Да нет же, идите сюда, не бойтесь! Я свой, свой, клянусь честью! А прячусь я здесь, за скалой, потому что…

– Почему?

– Идите сюда, я расскажу.

– Если это ловушка, учти, Бофор повесит любого, кто коснется меня хотя бы пальцем!

– Это не ловушка, сударь, слово дворянина!

– Сейчас увидим, что ты за дворянин!

Обладатель звонкого голоса в два прыжка оказался возле меня. Это был стройный юноша небольшого роста, в голубом бархатном берете с белым пером и легкой накидке, одетый в красивую форму бофоровых пажей.

Этот юноша, лучше сказать, мальчик, очень миловидный и изящный, понравился мне с первого взгляда. Паж Бофора был примерно одного роста со мной, и по годам мы, скорее всего, были ровесники. У него по плечам струились золотые локоны, а у меня из-под шляпы свисали грязные космы, паж смотрел на меня широко открытыми глазами, а я, наверно, напоминал затравленного волчонка. Паж взглянул мне в лицо и с улыбкой засунул за пояс пистолет. Все так же продолжая доверчиво улыбаться, мальчик вложил в красивые ножны свою короткую шпагу и протянул мне руку.

– Теперь я вижу, что ты друг. Но скажи, от кого ты прячешься и кто ты такой?

– Легче ответить на второй ваш вопрос, господин паж! Я шевалье Ролан де Линьет!

– Де Линьет? Виконт де Линьет ваш брат? – спросил паж взволнованно.

– Да, сударь, так же как и графиня де Фуа, в прошлом мадемуазель де Линьет – моя сестра.

– Рад с вами познакомиться, господин де Линьет-младший. Я наслышан о вас.

– Вот как? От кого же?

– Э… От моей кузины. Моя кузина, мадемуазель де Бофор, в детстве знавала вашу сестрицу, разумеется, до ее печального замужества. Итак, малыш Ролан?

– Может быть, вы представитесь, господин паж.

– Я Анри де Вандом, – сказал златокудрый паж, – А вы, де Линьет, соблаговолите объяснить, почему вы тут прячетесь от всех.

– Я хочу пробраться на корабль, а меня не пускают!

– Кто?

– Все кому не лень. Сначала – сержант Гастон, потом – Серж де Фуа и в конце концов – виконт де Бражелон.

– От сержанта до адъютанта! – улыбнулся паж, – Прием, именуемый градацией. По восходящей. Вам не хватает для полного счета самого…

– Бофора! – воскликнули мы в один голос и захохотали.

– Я вам помогу, Ролан, – пообещал паж и подал мне руку, которую я на этот раз пожал не так осторожно, как в первый, а сжал изо всех сил, так, что паж чуть не ойкнул, но тут же улыбнулся.

– Но все должно быть в тайне, господин де Вандом.

– Зовите меня Анри. Красивое имя, правда?

– Еще бы! Вы можете гордиться, у вас имя величайшего короля!

– О да! Вы тоже можете гордиться, Ролан, у вас имя величайшего рыцаря!

– Вы очень любезны, Анри!

– Вы тоже, Ролан!

– Вы мне очень понравились!

– Вы мне тоже!

– Так мы друзья?

– Конечно! Я очень счастлив иметь такого друга как вы, Анри! Ведь я совсем одинешенек. Можно, я вас поцелую?

Анри отступил назад.

– Нет, вот это лишнее, – сказал паж краснея, – Что мы, девчонки?

– Простите, это от одиночества.

– Я понимаю, но я терпеть не могу телячьи нежности и всякие сюсюканья! Будем друзьями без этих поцелуев. Теперь мы вместе, и я вам обязательно помогу! Скажите, вы, наверно, голодны?

– Как волк!

– Я стащу вам что-нибудь со стола у Бофора – герцог опять начал свои возлияния.

– Не уходите!

– Я скоро вернусь, не бойтесь, Ролан, друг мой! – воскликнул Анри и убежал, а я затаился в своем убежище. Минуты ожидания казались часами. Мне ужасно захотелось спать. Я считал, что Анри отсутствовал очень долго, и, когда мальчик наконец появился с большим пакетом, я воскликнул: