У Анри больше не было сил ни молиться, ни думать. Глаза закрыты. Слез нет. Анри заплакал в первую минуту, когда понял, что не может спуститься с мачты. Он не слышал, что орали ему снизу. Его подбадривали, но он не различал голоса – все сливалось в каком-то гуле. Так, наверно, и умирают. Голова Анри кружилась, сознание гасло. Так, наверно, сходят с ума… Так сходят с ума. Он сойдет с ума и бросится вниз… Все это были не мысли, а обрывки мыслей. Анри, оказавшись в форс-мажорной ситуации, не мог мыслить логически. Собрав последние остатки воли, Анри заставил себя сосредоточиться. Гул стал отчетливее. Скандировали имя Бражелона. И его имя – Анри де Вандома. Какие дураки! Молчали бы лучше. А снизу кричали: "Держитесь! Смелее!'' Анри заставил себя открыть глаза. Вниз не смотреть, – говорил себе паж, – Не смей смотреть вниз. Вниз нельзя смотреть. Я сойду с ума. У меня сердце разорвется… Но почему Бражелон? Он-то тут при чем?

– Вот и я, – заявил Бражелон. Он был совсем рядом на вантах.

– Я за вами, Вандом. Как жизнь молодая?

– Я вас сюда не звал, – промолвил Анри.

– Я сам явился.

– Вы зря старались, господин де Бражелон, – сказал Анри умирающим голосом,- Я не смогу перелезть к вам. Поздно. Все пропало.

– Так уж и пропало!

– Неужели мое общество вам не надоело?

– Милое общество.

– Вам угодно издеваться? Лезьте вниз. Все пропало. Прощайте. И не поминайте лихом.

– Знаем мы эти слова, – фыркнул Бражелон.

Он понял, что сейчас никакими силами не заставить Анри перебраться с салинга грот-мачты к нему на ванты. Но и он устал, поднимаясь на пятидесятиметровую высоту! И Рауль переводил дух, собираясь с силами для прыжка к Вандому. Он понял по лицу Анри, что несчастный паж в состоянии, близком к обмороку. И с этакой наигранной бравадой / он и сам содрогался от ужаса, забравшись так высоко /, Бражелон сказал пажу:

– Гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе.

И оказался рядом с Вандомом. Внизу заорали что-то приветственное. Анри отпустил мачту и бухнулся к нему на грудь.

– Ну, тихо, тихо, – успокаивал его Рауль, – Мы выберемся, Анри.

– Зачем вы полезли за мной, господин виконт?

– Объясняю, маленький Вандом. Ты – один из нас, и раз уж я ваш Вожак, атаман, командир – я в ответе за тебя.

– Один из вас? Да я самый никудышный из Пиратского Братства!

– Что за чушь! У тебя, маленький Вандом, много достоинств.

– Вы это из жалости говорите. Вы слишком снисходительны. Какие у меня достоинства?

– Анри! Я не за тем лез сюда, чтобы говорить комплименты. Прекрати лепетать, и дай сосредоточиться. Сядем здесь, у мачты. Дайте мне перевести дух. Обдумаем варианты.

Они уселись рядышком, держась за руки. Внизу затихли.

– О, зачем вы…

– Ты опять? Меня просила присмотреть за тобой матушка, покидая корабль. Я обещал. А я всегда выполняю свои обещания. И, наконец, если тебе и этого мало, Ролан успел поведать мне, что ваша дурацкая затея корнями уходит в ларошельское пари мушкетеров. Все! Итак, наши варианты…

– Неужели есть варианты?

– И довольно много. Один вариант – прыжок в парус. Но парус ветхий, и матросы сомневаются, выдержит ли. Не факт. Не пойдет.

– Не пойдет, – эхом пискнул Анри.

– Вариант второй. Мы с салинга перебираемся на перты – вот эти тросы, что под реем, по ним лезем до нока грот-брам-рея или грот-бом-брам-рея, что-то и я запутался…

– До нока, а дальше?

– А дальше – ныряем в море. Вы когда-нибудь ныряли в море со скал? Нырять умеете?

– Нет, – сказал Анри, – Не умею. Ролан умеет. Он говорил, что в Сен-Мало нырял со скал и все тужил, что в Тулоне не успел нырнуть ни с одной скалы. Но мы все были так заняты в Тулоне. Правда, Ролан выразил надежду, что по возвращении…

– Не о Ролане речь, а о тебе. Что правда, то правда – в Тулоне мы все были очень заняты. А Ролан и в Алжире найдет подходящую скалу. Значит, и этот вариант придется забраковать. Этого и следовало ожидать.

– Видите, все пропало!

– Пока я карабкался по вантам, у меня созрел план…

– Какой такой план?

– Вашего спасения, господин де Вандом… Только не душите меня…

– Хотите печенья? – вдруг спросил Вандом, – С орехами или с изюмом?

– Самое время подкрепиться перед опасной дорогой, – пошутил Рауль, – Давайте с изюмом.

– Вкусно? – спросил Анри.

– Просто объеденье! Ну, Анри, поели, теперь за дела!

Он достал свои шарфы и платки и стал связывать их в виде веревки.

– Ну, помогайте же, – велел он Вандому. Анри стал затягивать узлы.

– Для чего вам веревка? – спросил паж.

– Для страховки, – ответил Рауль, – Положитесь на меня, Вандом.

– А если развяжется?

– Затяните узлы, и не развяжется.

– А если оборвется?

– Не должна.

– А если все-таки…

– Можете помолчать? Готово! А теперь слушайте. Это веревка – страховка. Мы с вами будем в одной связке. Я удержу вас, в случае чего. Сейчас я подсажу вас на ванты, и мы начинаем спуск. Это наиболее рациональный вариант.

– Даже не пробуйте, – пролепетал Анри, – Не выйдет. Ничего у меня не выйдет.

– Черт! – выругался Рауль, – Черт, черт, черт!

Теперь и он растерялся. Этот вариант казался ему самым надежным. Уговоры не помогали. Анри твердил свое – зря вы это затеяли, все кончено… Рауль прислонился к мачте и засвистел буканьерскую песенку, проверяя узлы своей веревки.

– Еще хорошо, – заметил он, – что на ''Короне'' салинговая площадка с барьерчиком. Нам повезло. Бывают салинги без всяких барьеров.

Красотка-креолка, ты мне отдалась…

Морская любовь, мимолетная страсть…

– А Ролан пел иначе, – вспомнил вдруг Анри, – Морская помолвка… минутная страсть…

– Ролан сам не понимал, о чем пел.

– А вы понимаете? Вы хотите такой участи для своих наследников?

– При чем тут мои наследники?

– Понимаю. Вы, как и Ролан, хотите поднять мое настроение?

– Вроде того, – проворчал Рауль.

Во времена Людовика Четырнадцатого, когда еще не было ни вертолетов, не работали службы спасения, Рауль ломал голову над очередным вариантом помощи несчастному пажу.

– Дай руку, – сказал он.

Он пощупал пульс. Вздохнул. Мгновенный спуск по канату с привязанным Анри – но у малого сердце может не выдержать. Этот вариант слишком рискованный. Он подойдет, если мачту обстреливают вражеские пушки, и она может рухнуть в любой момент. Или при шторме. В себе он был уверен. Чтобы не ободрать о канат ладони, можно было бы обмотать руки хотя бы рукавами рубашки. Но Анри, несчастный Анри! А море начинало темнеть. Только этого не хватало.