Он помолчал.

— Вкратце: на данный момент официальной вины на вас не возлагают. Неофициально многие всё равно будут думать, что «если бы вы не выстрелили, всё было бы иначе». Это реальность. С ней придётся жить.

— Я двадцать лет живу с тем, что «если бы я не выстрелил, всё было бы иначе», — сказал Пьер. — Одной формулой больше, одной меньше.

Блэйк посмотрел на него внимательно.

— В вашем случае, господин Дюбуа, есть отдельный пункт, — сказал он. — Для внешних отчётов вы будете фигурировать как «снайпер группы сопровождения», без имени. Внутри системы ваше имя будет рядом с формулировкой «действовал по приказу, оценка — в рамках допустимого риска».

Он чуть развёл руками.

— Это максимум, который сейчас получилось отвоевать.

— Сойдёт, — ответил Пьер. — Были варианты и похуже.

— Были, — подтвердил Ричард тихо.

Представитель клиента вступил снова:

— Со стороны наших заказчиков есть понимание, что без ваших действий конвой мог быть потерян полностью. Это не снимает вопроса о погибших на вспомогательном судне, но…

Он поджал губы.

— Сейчас принято политическое решение не эскалировать конфликт и не выносить этот случай в публичное поле как пример «безответственности охраны». Это не акт милосердия, господа. Это прагматика. Ваши услуги всё ещё востребованы.

Трэвис усмехнулся.

— То есть мы всё ещё стоим своих денег, — сказал он. — Это приятно.

— Это значит, — сказал Маркус, — что нас не списали. И значит, скоро мы снова окажемся там, где прошлой ночью.

— Или в ещё худшем месте, — подал голос Михаэль.

— Вероятно, — согласился командир.

Блэйк выровнял листы, заговорил уже более сухим, деловым тоном:

— На ближайшие трое суток вы остаетесь на базе. Проводятся дополнительные опросы, оформляются бумаги, дорабатываются протоколы. После этого будет принято решение о вашем возвращении на маршрут или изменении задач.

Он посмотрел по рядам.

— У кого-то есть вопросы по сказанному?

Вопросов «по протоколу» не было. Были вопросы совсем другие, но задавать их сейчас смысла не имело. «Сколько стоил каждый из этих двадцати двух?» «Кто в итоге заплатит?» «Когда это кончится?» — такие вещи в этих стенах не обсуждали.

Дэнни всё-таки поднял руку.

— Да? — кивнул ему Блэйк.

— Скажите, — медленно произнёс он, — а будет… что-то вроде… официального сообщения для семей тех, кто погиб на вспомогательном судне? От нас. Не от компании, не от страховщиков. От тех, кто был рядом.

В комнате на секунду стало ещё тише.

Представитель клиента чуть заметно скривился, как от кислого.

— Это… не предусмотрено протоколом, — начал он.

— Но это возможно, — перебил его Блэйк. — Если это будет грамотно согласовано.

Он посмотрел на Дэнни.

— Я не обещаю, что вас подпустят к прямым контактам. Но, возможно, вы сможете передать какое-то общее письмо. От группы. Без признаний вины, без юридических формулировок. Просто… человеческий текст.

— Если нам позволят человеческий текст, — тихо сказал Михаэль. — Это уже будет прогресс.

— Я передам ваш запрос, — сказал Блэйк. — Но не сейчас. Сейчас вам главное — держать себя в руках.

Он ещё раз обвёл всех взглядом.

— Это всё, что я могу сказать на данном этапе, — заключил он. — Формально вы свободны в пределах базы. Ожидайте вызовов на дополнительные беседы. И помните: то, как вы будете вести себя здесь, повлияет на то, дадут ли вам вернуться к работе.

Он кивнул Маркусу.

— Капитан, останьтесь на минуту. Остальные — по отделениям.

Команда поднялась. Стулья заскрипели, кто-то потянулся, кто-то сразу двинулся к выходу. Шум голосов, шагов. Уставшие лица, на некоторых — облегчение, на некоторых — пустота.

— Ну что, нас пока не отправляют на мясо, — сказал Джейк, вставая. — Уже праздник.

— Не расслабляйся, — отозвался Рено. — Нас пока маринуют.

Пьер не торопился. Дождался, пока поток схлынет, и только потом направился к двери. В коридоре его догнал Хортон.

— Это было лучше, чем могло быть, — сказал тот тихо.

— Это было всё равно дерьмо, — ответил Пьер. — Но не самое вонючее из доступного.

— В наш век это почти комплимент, — усмехнулся наблюдатель.

Они разошлись: Хортон — к своим бумажным войскам, Пьер — к лестнице. У двери его догнал Михаэль.

— Ну как? — спросил он.

— Пули пока отменили, — сказал Шрам. — Заменили их на бумагу и психологов. Выживем.

— Это ты говоришь, — заметил немец. — Остальным понадобится больше веры.

— Вера — не наш профиль, — ответил Пьер. — Наш профиль — смотреть на людей через стекло и решать, кто из них завтра проснётся.

— Ты решил за двадцать два, — напомнил Михаэль. — Даже если не хотел.

— За них решила система, — сказал Пьер. — Я просто был тем, кого поставили в конец цепочки.

Он посмотрел на него.

— Знаешь, что самое смешное? Они оставили нас в игре не потому, что мы были правы. А потому, что мы полезны.

— Это и есть их правда, — сказал Михаэль. — Вопрос в том, устраивает ли нас жить по чужой правде.

— Нас устраивает жить, — ответил Пьер. — Всё остальное вторично.

Они поднялись наверх. Люди по чуть-чуть расходились по комнатам, кто-то уже стоял в очереди в душ, кто-то курил в коридоре, игнорируя табличку «запрещено».

Через полчаса Маркус зашёл к ним в комнату. Закрыл за собой дверь, прислонился к ней спиной.

— Кратко, — сказал он. — Нас не списали. Это вы и сами услышали. Но есть нюанс.

— Конечно, — буркнул Джейк. — Без нюансов-то скучно.

— Компания и клиенты решили, что раз мы уже засветились в этом цирке, — продолжил Маркус, — есть смысл использовать нас на более «активных» задачах.

Он посмотрел на Пьера.

— Ко мне только что подошёл Блэйк. Есть предложение. Поверх конвоя хотят создать группу быстрого реагирования по береговым целям. Официально — «дополнительное сдерживание источников пиратской угрозы». По факту — рейды по базам на том берегу. Йемен, сомалийское побережье. Без флага, без официальной атрибутики. Работа грязнее, деньги больше, риск… сами понимаете.

В комнате повисла тишина другого сорта. Не та, тревожная, как ночью. А тяжёлая, с примесью чего-то тянущего.

— То есть, — медленно проговорил Трэвис, — вместо того, чтобы просто отбиваться от их лодок, мы пойдём к ним в гости?

— Примерно, — сказал Маркус. — Они хотят показать, что «делают выводы» и «устраняют причину, а не только следствие». Для этого им нужны те, кто умеет работать в маленьких группах, быстро и грязно.

Он ухмыльнулся безрадостно.

— Поздравляю. Вы все подходите под описание.

— У нас есть выбор? — спросил Пьер.

— Теоретически да, — ответил командир. — Практически… Ты сам всё понимаешь. Если мы откажемся, нас потихоньку снимают с хороших контрактов, переводят на мелочь, а потом сливают. Если соглашаемся — у нас есть шанс заработать, шанс сохранить команду и шанс…

Он пожал плечами.

— Шанс умереть на работе. Что, в общем-то, не новость.

Рено усмехнулся.

— Легион, второй сезон, — сказал он. — Только теперь без флагов и гимнов.

— Зато с хорошими бонусами, — добавил Джейк.

Дэнни молчал. Лицо у него было такое, словно он смотрит на карту, на которой лишь два маршрута: через болото и через горы. Оба — дерьмо. Но стоять на месте всё равно нельзя.

— Ладно, — сказал Пьер. — Нас не оправдали и не осудили. Нас просто переставили на другую клетку.

Он посмотрел на Маркуса.

— Когда ответ?

— Формально — завтра, — сказал Маркус. — Неформально я уже сказал, что мы готовы. Иначе вместо нас возьмут тех, кто реально не будет сомневаться, куда стрелять. И где заканчиваются «побочки».

— Ты решил за всех, — заметил Дэнни.

— Я решил сохранить команду, — жёстко ответил Маркус. — А дальше каждый решает сам. Хочешь — уходи. Я не держу. Но тогда уходи сейчас, пока это ещё возможно сделать тихо.

Повисла пауза. Никто не двинулся.