— Уходим. Быстро.

Группа вышла из ангара. Пошли обратно тем же путём. Контейнеры, площадка, причал. Бежали, уже не прячась. Времени мало.

Катер ждал. Прыгнули, мотор завёлся. Поплыли.

Пьер сидел, смотрел на берег. Ангар вдали, тёмный. Внутри трупы, кровь, C4 с таймером.

Восемь минут.

Семь.

Шесть.

Катер набрал скорость. Берег удалялся.

Пять минут.

Четыре.

Три.

Пьер смотрел. Не отрывался.

Две минуты.

Одна.

Вспышка. Яркая, белая, на секунду осветила весь порт. Потом звук — глухой, раскатистый, ударил по ушам даже на расстоянии. Волна пошла по воде, катер качнуло.

Дым поднялся столбом. Чёрный, густой. Огонь внутри, оранжевый.

Потом вторая вспышка. Ещё ярче. Ещё громче. Первый склад взорвался. Ракеты детонировали. Взрыв огромный, гриб вверх, осколки во все стороны.

Третья вспышка. Четвёртая. Остальные склады. Цепная реакция.

Порт горел.

Рено присвистнул.

— Охуеть. Половину города снесло небось.

Джейк смотрел, разинув рот.

— Бля…

Маркус сказал в рацию:

— Объекты уничтожены. Возвращаемся на базу.

— Принято. Отличная работа.

Катер шёл в темноту. Порт остался позади, горел, дымил. Огонь отражался в воде.

Пьер смотрел. Думал о трупах в ангаре. Пятеро убитых. Молодые ребята, может. Охраняли склад. Получали деньги. Теперь мёртвые.

О боевике, которого отпустили. Побежал домой. К жене, детям. Повезло ему. В этот раз.

О людях в порту. Которые жили рядом. Спали. Проснулись от взрывов. Смотрят на огонь. Не понимают, что случилось. Завтра узнают — склады взорвали. Ракет больше нет. Кто-то порадуется. Кто-то испугается. Кто-то разозлится.

Война пришла к ним ночью. Незваная. Чужая. Оставила трупы, огонь, дым.

А они уплыли. В темноту. На корабль. Там душ, еда, сон. Завтра отчёт: операция успешна, цели уничтожены, потери минимальны.

Цифры в таблице.

Пьер отвернулся от берега. Закрыл глаза.

Работа сделана.

Катер причалил к кораблю в три часа ночи. Все вылезли молча, тяжело. Снаряга воняла потом, порохом, на Рено брызги крови — чужой. Джейк хромал, подвернул ногу, когда выпрыгивал из ангара. Трэвис бухал из фляги, не прячась.

Маркус махнул рукой:

— На палубу. Разбор через десять минут.

Поднялись. Угол под навесом, ящики, на которых можно сесть. Все скинули броню, разгрузки, повалились кто куда. Пьер сел на ящик, винтовку положил рядом. Вытер лицо — грязь, копоть, солёная корка.

Джейк достал сигареты, закурил. Протянул пачку. Рено взял, Михаэль тоже. Трэвис отпил ещё раз, передал флягу Джейку. Тот хлебнул, скривился.

— Что за дерьмо?

— Виски. Хороший.

— Хреновый.

Дэнни сидел отдельно, обхватил голову руками. Карим стоял у борта, курил, смотрел на воду. Маркус разговаривал по рации с Уэллсом, тихо.

Тишина минуты три. Все молчали. Усталость, напряжение, адреналин ещё не выветрился.

Джейк затянулся, выдохнул дым.

— Слушайте, а в том первом складе… там же не только ракеты были. Я видел в углу детские вещи. Одежда, игрушки.

Все посмотрели на него.

— И чё? — спросил Трэвис.

— Ну просто… там дети жили, чтоль? Рядом со складом с ракетами?

Трэвис пожал плечами.

— Может. У этих так принято. Семьи прямо на базах живут. Чтоб не видно было, что военный объект.

Дэнни поднял голову.

— Поэтому мы и не бомбили с воздуха. Именно поэтому пошли пешком. Чтобы убедиться, что гражданских нет.

— Ну да, убедились, — буркнул Рено. — Один охранник был. Молодой парень. Мы ему горло перерезали. Он даже не успел понять, за что.

— Он был вооружён, — сказал Дэнни твёрдо. — Он охранял военный объект. Он комбатант. Это законная цель.

— Законная, — повторил Рено с усмешкой. — Удобное словечко.

— Это не словечко! — Дэнни повысил голос. — Это международное право! Женевская конвенция! Комбатанты — законные цели! Мы действовали по правилам!

Карим обернулся от борта.

— По каким правилам? Мы пришли ночью на чужую землю, убили пятерых человек, взорвали склады. Для местных это выглядит так: приехали чужие, убили людей, взорвали всё, уплыли. Никаких правил они не видят.

— Но мы же не просто так! — Дэнни встал. — Эти склады снабжали хуситов! Оттуда шли ракеты, которые топят суда! Мы остановили это! Мы спасли жизни!

— Чьи жизни? — спросил Карим спокойно. — Моряков? Да. А жизни тех пятерых в ангаре? Они не в счёт?

— Они сами выбрали воевать!

— Ты уверен? — Карим затушил сигарету. — Ты видел того парня, которого мы отпустили. Он говорил: его заставили. Может, правда заставили. Может, ему выбора не было. Работай охранником или семья голодает. Ты уверен, что он сам выбрал?

Дэнни открыл рот, закрыл. Не нашёлся что ответить.

Трэвис засмеялся.

— Какая разница, выбрал или нет? Мы пришли, он стрелял, мы его убили. Вот и вся философия. Зачем копаться?

— Потому что это важно! — Дэнни развернулся к нему. — Мы не звери! Мы не убиваем просто так! Мы выполняем задачу! Мы защищаем торговлю, стабильность, людей!

— Да заткнись ты уже со своей стабильностью! — рявкнул вдруг один из бойцов второго плана, Диего. Пьер его почти не знал, тихий парень. Но сейчас он встал, лицо красное. — Я не подписывался стрелять по ебучим полубеженским лагерям! Мне говорили: охрана конвоев, чистая работа! А мы щас лезем на берег, режем людям глотки ночью, взрываем склады рядом с жилыми домами! Это не охрана конвоев! Это наёмничество грязное!

— Ты подписал контракт, — сказал Маркус, подойдя. — Пункт пять: участие в специальных операциях по запросу заказчика. Ты согласился.

— Я не знал, что это значит!

— Теперь знаешь. Поздно.

Диего сжал кулаки, сел обратно, уткнулся лицом в ладони.

Дэнни снова заговорил, голос дрожит:

— Мы делаем меньшее зло. Понимаете? Если бы мы не уничтожили склады, хуситы запустили бы ещё десять ракет. Погибли бы сотни моряков. Мы спасли их. Да, пятеро погибли сегодня. Но сколько мы спасли? Двести? Триста? Это стратегическая необходимость. Это правильное решение.

— Правильное решение, — повторил Рено. — Всегда находятся слова. Стратегическая необходимость. Меньшее зло. Коллатеральный ущерб. Хуйня это всё. Слова для отчётов, чтоб спалось лучше.

— Это не хуйня! — Дэнни почти кричал. — Иначе бы там был чистый военный объект! Без детских вещей, без семей рядом! Они сами прикрываются мирными! Это их вина!

— А если завтра окажется, что там правда дети были? — спросил Карим тихо. — Внутри склада. Спали где-то в углу. Мы не проверяли. Взорвали и всё. Что тогда скажешь?

Дэнни побледнел.

— Там… там не было детей. Мы бы услышали, увидели…

— Может и не увидели. Темно было. Мы быстро работали. Может, пропустили.

Тишина. Тяжёлая.

Трэвис отпил из фляги, хмыкнул.

— А мне похуй, честно. Были там дети, не были — мне без разницы. Нам платят за работу. Мы сделали работу. Всё. Не надо себе мозги ебать. Завтра новая цель будет, послезавтра ещё одна. Будем философствовать каждый раз? Тогда нахрен увольняйтесь, идите домой, плачьте в подушку. А если остаётесь — делайте работу и не ноете.

— Ты ебанутый, — сказал Диего.

— Я реалист. А ты нытик.

— Да пошёл ты…

— Сам иди.

Пьер сидел, молчал. Слушал. Смотрел на них. Дэнни цепляется за идеологию, потому что без неё развалится. Карим видит правду, но ничего не может изменить. Трэвис прячется за цинизм. Диего только понял, во что ввязался. Рено привык, но устал.

Все врут себе. Каждый по-своему.

Дэнни повернулся к нему.

— А ты чё молчишь? Скажи что-нибудь. Ты же легионер, ты такое видел. Я прав ведь? Правильно мы сделали?

Пьер посмотрел на него. Устал. От спора. От работы. От лжи.

— Нет, — сказал он ровно.

Все замолчали, уставились на него.

— Что «нет»? — спросил Дэнни.

— Ты не прав. И остальные тоже. Вы все пытаетесь найти смысл там, где его нет. Меньшее зло, стратегия, необходимость — это всё хуйня для отчётов. Реальность простая. Наверху сидят люди, которым похуй на тех, кто внизу. Им нужен результат. Склад взорван — галочка. Пять убитых — цифра. Может, дети были — не важно, не попало на видео. Отчёт чистый, цель достигнута, миссия выполнена. Нас используют как инструмент. Сегодня это был порт. Завтра будет деревня. Послезавтра ещё один «случайный» склад, где окажутся семьи внутри. И каждый раз будут те же слова: стратегия, необходимость, меньшее зло. А на самом деле кому-то наверху просто нужна галочка в таблице.