— Один на носу, — сказал Пьер. — Что-то держит. Дистанция — около километра. Ещё немного, и смогу понять, что именно.

— Фиксируем, — отозвался Ричард. — Идентификация угрозы в процессе.

На этих словах где-то в глубине его черепа что-то щёлкнуло. Как будто кто-то поставил галочку в графе.

Слева, ближе к балкеру, две другие лодки продолжали идти параллельно, не пытаясь сблизиться. Внизу, на нижней палубе, послышался голос Рено, перекрывающий ветер:

— Если эти красавчики полезут, я их положу, даже если сверху скажут молиться.

— Рено, — гаркнул Маркус, — держи язык при себе, но ствол — заряженным.

— Ствол всегда заряжен, — спокойно ответил тот. — С языком сложнее.

Наверху Хортон продолжал что-то записывать в блокнот. Шрам поймал краем глаза: аккуратный почерк, короткие фразы, стрелочки, пометки полей. Всё по инструкции.

— Что ты там пишешь? — спросил Пьер, не отрывая глаз от прицела.

— Характеристики обстановки, — ответил тот. — Реакцию экипажа, последовательность действий. Нам важно понимать, как вы принимаете решения.

— Мы принимаем их быстро, — сказал Шрам. — Иногда быстрее, чем вы успеваете придумать для этого правильные слова.

Он увидел это почти одновременно в оптике: на носу лодки фигура подняла что-то тяжёлое на плечо. Сначала это было просто темное пятно. Потом силуэт сложился в слишком знакомую форму: труба, рука, настройки прицела.

— РПГ на носу, — сказал Пьер, уже сжимая спуск. — Дистанция — примерно восемьсот. Курс с небольшим упреждением на нос конвоя.

Внизу наступила короткая, плотная тишина.

— Подтверждаешь? — спросил Маркус.

— Подтверждаю, — отрезал Шрам.

— Карим? — Маркус.

— Они по радиоканалу орут, что «идут за своей добычей», — ответил переводчик. — Вполголоса смеются. Никаких разговоров про рыбу.

— Ричард? — спросил Маркус.

— Формально у нас есть визуальное подтверждение вооружения и агрессивного курса, — быстро сказал координатор. — Следующий шаг протокола — голосовое предупреждение и предупредительный…

— Они уже поднимают трубу на уровень, — перебил его Пьер. — Через двадцать секунд он будет на рабочем угле. Ему хватит одного выстрела, чтобы поджечь бак с топливом.

Он видел, как фигура на носу поворачивается, целясь не в них, а чуть дальше, туда, где шёл контейнеровоз. Моторка чуть изменила курс, забирая вперёд. Вода вокруг неё закипела под днищем.

Слева ещё одна лодка начала смещаться, занимая удобную позицию для второго захода. Рыбацкая стая начала превращаться в охотничью.

— Маркус, время, — сказал Шрам. — Если ты сейчас скажешь «ждать», они будут стрелять первыми.

На мостике кто-то нервно выругался. Капитан конвоя начал что-то кричать в рацию на своём языке, голос сорвался.

— Карим, предупреди, — коротко сказал Маркус. — Общий канал, на английском и арабском. Максимально чётко.

Переводчик нажал тангенту, заговорил ровно, без паники:

— Неидентифицированная лодка на курсе конвоя, вы движетесь с выключенными огнями, вооружены. Немедленно меняйте курс и снижайте скорость. Это последнее предупреждение.

Ответа не последовало. На носу лодки человек с РПГ сделал небольшой шаг, упираясь ногами, как будто готовился к скачку.

— Они слышали, — сказал Карим, вслушиваясь. — Там кто-то ржёт. Сказали что-то типа: «Пусть попробуют попасть».

— Всё, — сказал Пьер. — Комедия окончена.

Он чуть глубже лёг на приклад, выровнял дыхание. Ветер слабо дул сбоку, но на такой дистанции поправка была минимальной. Ствол лёг туда, куда нужно: чуть выше головы фигуры, с учётом качки. Палец уже лежал на спуске.

— Маркус, — сказал Ричард, и в голосе впервые появилась нервная нотка. — Согласно протоколу, у нас ещё есть шаг с предупредительным огнём…

— У нас есть шаг, после которого пойдёт дым и трупы, — перебил его Шрам. — И потом ты будешь рисовать стрелочки в своих отчётах.

Он поймал момент, когда качка свела между собой два колебания — их палубы и нос волны, на которой был пиратский катер. «Ноль» в движении. Такие мгновения чувствовались кожей, даже если не считал.

— Маркус, решение, — сказал он, не повышая голоса.

На мостике тишина сжалась в узкий ком. Её можно было почти потрогать.

— Работай, — сказал Маркус.

И воздух вокруг стал ещё чуточку плотнее.

Всё сжалось в точку.

Пьер выжал спуск так, как делал это сотни раз: без рывка, без героизма, просто довёл палец до конца. Винтовка коротко подпрыгнула в плечо, глушитель глухо хлопнул. Пламени почти не было видно, только лёгкий рывок воздуха и знакомый металлический вкус на языке.

Пуля ушла в ночь, на секунду превратилась в ничто, а потом мир снова сложился.

Он увидел, как фигура с РПГ дёрнулась. Не красиво, не кинематографично: просто плечо будто кто-то выбил из сустава. Труба качнулась, нос лодки чуть ушёл в сторону. В этот же момент катер попал на гребень волны, его качнуло, человек на борту попытался удержаться, срываясь ногами.

Выстрел всё равно произошёл.

Из трубы вылетел огненный комок, на секунду осветив нос лодки и бледное лицо стрелка. Только направление было уже не тем, которое он выбрал секунду назад. РПГ ушёл чуть выше, чем надо, и чуть ближе к ним, чем к контейнеровозу.

Ракета пролетела в воздухе короткую дугу и ударила не в борт «их» судна.

Она попала в борт серого, ничем не примечательного судна, которое шло сбоку, чуть позади конвоя, прикрываясь им, как тенью. Небольшое вспомогательное судно с цистернами на палубе, о котором все до этого момента просто знали: «идёт рядом». Кто-то из логистов когда-то сказал, что это баржа с топливом для портов и местных баз. Нейтральный фоновый объект, одна из десятков железных туш, которыми был набит пролив.

Теперь этот фон вспыхнул.

Сначала был хлопок. Глухой, как удар гигантского кулака по воде. По корпусу их катера пробежала вибрация, палуба дрогнула. Шрам через прицел увидел, как с борта серого судна вырывается столб огня. Огненный язык лизнул вверх, разрезал ночь, как нож.

Потом пришёл звук.

Грохот накрыл поздно, с задержкой, как всегда бывает на расстоянии. Воздух дернулся, в уши ударила волна, кто-то внизу ругнулся, кто-то вскрикнул. Катер чуть качнуло боковой волной. Вода вокруг загоревшегося судна вспучилась, взлетели клочья пены.

— Ч-ёрт… — выдохнул кто-то в гарнитуре. Кажется, Джейк.

На вспомогательном судне что-то рвануло вторично. Пламя пошло шире, ползком, как будто кто-то перевернул горящую кастрюлю. На палубе стояли цистерны, бочки, какие-то контейнеры. Одна из больших ёмкостей уже была расколота — из неё, как кишки, лезли пламя и чёрный дым. Люди в оранжевых жилетах метались по палубе, их фигуры были тонкими, чёрными на фоне огня.

— Попадание в лодку! — крикнул кто-то.

Но лодки было уже почти не видно — в свете пожара она казалась маленькой тёмной щепкой. Мужик с РПГ лежал на палубе, половину его тела закрывал борт. Ещё один пират сзади на секунду поднялся, пытаясь осмотреться, и тут же смылся волной: катер подбросило, мотор взвыл, вода вокруг закипела.

— Что это было? — спросил Маркус. В голосе не было паники, только очень чёткий, холодный интерес.

— Ракета ушла выше, — сказал Пьер. — Попала в борт судна с цистернами. Вспомогательное.

Он на секунду оторвался от прицела, глянул голым глазом.

— Там ад.

Со вспомогательного судна в эфир сразу полетели крики. Карим побледнел, вслушиваясь.

— Они орут, что у них пожар на палубе, — сказал он. — Просят помощи. Говорят, что на борту топливо и…

Он запнулся.

— И газ. Баллоны.

Как по подтверждению его слов, на палубе серого судна что-то захлопало — сначала одиночные хлопки, как выстрелы из пистолета, потом чаще. Это лопались и взрывались маленькие ёмкости. Пламя поднималось выше, превращая судно в факел.

Контейнеровоз, который шёл в середине, начал резко менять курс, уходя от огня. Балкер тоже попытался отвернуть. Вода вокруг белела, винты бешено взбивали волну.