Рация зашипела:

— Пост один, смена через тридцать минут. Готовься.

— Понял.

Тридцать минут. Ещё полчаса, и Рено займёт его место. Пьер спустится, отдохнёт, попьёт воды, поест что-нибудь. Потом снова на пост. Круг замыкается.

Он снова поднял бинокль. Осмотрел горизонт. Слева, справа, прямо, назад. Ничего. Пустота. Только вода, небо, суда конвоя. Французский катер впереди, белый след пены за кормой.

Пьер подумал, что всё это странно. Война без окопов, без укрытий, без линии фронта. Враг где-то там, за горизонтом. Может появиться откуда угодно — с лодки, с дрона, из воды. Не видишь его, пока он не рядом. В Зоне хотя бы знал, откуда ждать. Мутанты, бандиты, аномалии — всё на земле. Здесь враг может прилететь с неба, из-под воды, с любой стороны. Непривычно.

Но привыкаешь быстро. Пара дней и вот уже Пьер смотрит на море как на знакомый ландшафт. Каждое судно на горизонте — потенциальная угроза. Каждое пятно на воде — может быть скиф. Каждый звук в небе — может быть дрон. Мозг адаптируется. Легионер умеет адаптироваться.

Рация:

— Пост четыре. Радар показывает новый контакт. Сектор два-семь-ноль, дистанция восемь миль. Судно среднего размера, движется перпендикулярно. Наблюдаем.

Пьер повернулся, посмотрел в бинокль. Ничего. Восемь миль — ещё далеко. Подождёт.

Прошло десять минут. Рация:

— Контакт идентифицирован. Рыболовецкое судно, Йемен. Курс не меняет. Угрозы нет.

Снова выдох. Снова ложная тревога. Пьер привык. Таких тревог за день десятки. Каждый контакт проверяют, идентифицируют. Большинство безопасны. Но один раз может быть не так. И тогда секунды решают.

Тридцать минут прошло. Рация:

— Пост один, смена. Рено поднимается.

— Понял.

Пьер встал, размял ноги. Колени затекли от долгого сидения. Спина болела. Он собрал вещи — бинокль, рацию, флягу. Винтовку оставил. Рено будет её использовать. Спустился по лестнице вниз. Жара там ещё хуже — воздух стоит, душно как в бане.

Рено поднимался навстречу, автомат на плече, бинокль на шее.

— Как там? — спросил он.

— Тихо. Два ложных контакта. Рыбаки.

— Ясно. Иди отдыхай.

Пьер кивнул, спустился на палубу. Там чуть прохладнее. Ветер дул слабо, но хоть что-то. Он прошёл к борту, сел на ящик. Достал флягу, допил остатки тёплой воды. Отвратительно. Но надо.

Трэвис сидел рядом, жевал жвачку, пялился на море.

— Как смена?

— Нормально. Скучно.

— Лучше скучно, чем весело, — сказал Трэвис, усмехнувшись. — Веселье здесь означает кто-то стреляет.

— Верно.

Они сидели молча. Море шумело, судно качало слегка. Вдалеке французский катер маневрировал, проверял что-то. Экипаж на танкере справа менял вахту — моряки переговаривались, один махал руками.

Пьер закрыл глаза. Усталость навалилась. Не физическая — та терпимая. Ментальная. От постоянного напряжения, от ожидания, от того, что каждый контакт может стать последним. В легионе было так же. В Зоне тоже. Привычка.

— Эй, француз, — окликнул Трэвис.

Пьер открыл глаза.

— Что?

— Ты когда-нибудь думаешь, что всё это хуйня? Сидим тут, жаримся на солнце, охраняем корабли с китайским ширпотребом. За сто тысяч баксов. А где-нибудь владелец корабля лежит на яхте с шлюхами и коктейлями.

Пьер пожал плечами.

— Всегда так. Мы инструменты. Они деньги. Это жизнь.

— Ты не злишься?

— Зачем? Я согласился. Никто не заставлял.

Трэвис задумался, кивнул.

— Справедливо.

Рация зашипела:

— Пост два, доклад.

— Пост два, чисто.

— Пост три?

— Пост три, чисто.

— Пост четыре?

— Пост четыре, новый контакт. Сектор один-восемь-ноль, дистанция шесть миль. Движется быстро. Проверяем.

Пьер насторожился. Быстро. Не рыбаки. Он встал, подошёл к борту, достал бинокль. Посмотрел в указанном направлении. Ничего ещё не видно.

Прошло две минуты. Рация:

— Французский катер запрашивает контакт. Идут на перехват.

Значит, военные тоже заметили. Пьер смотрел в бинокль. Катер развернулся, пошёл в сторону контакта. Скорость увеличилась, белый след пены вытянулся.

Ещё минута.

— Контакт идентифицирован. Скиф, три человека на борту, оружие визуально не подтверждено. Французский катер перехватил, остановил. Проверка.

Скиф. Маленькая быстроходная лодка. Любимое средство пиратов. Но без оружия — может, просто местные.

Пьер ждал. Трэвис встал рядом, тоже смотрел в сторону катера. Молчали.

— Контакт чист. Рыбаки. Отпустили. Возвращаются.

Выдох. Трэвис расслабился.

— Бля, я уж думал, сейчас начнётся.

— Рано, — сказал Пьер. — Мы ещё близко к военным. Пираты не идиоты. Подождут, пока катер уйдёт.

— А когда он уйдёт?

— Через два часа. В середине пролива.

— Тогда там и начнётся.

— Может быть.

Пьер вернулся на ящик, сел. Время шло. Ещё час до следующей смены. Он достал сухпаёк — печенье, сыр, консервы. Поел без аппетита. Запил из новой фляги — вода холодная, принесли из рубки. Лучше.

Рация продолжала шипеть. Доклады, проверки, контакты. Всё чисто, всё чисто, всё чисто. Монотонно. Убаюкивает. Но нельзя расслабляться.

Французский катер развернулся, пошёл обратно к конвою. Занял позицию впереди. Ещё час, и он уйдёт. А дальше ЧВК сами. Двенадцать человек на трёх судах против всего, что может вылезти из Сомали или Йемена.

Пьер закурил. Затянулся, выдохнул дым. Ветер подхватил, унёс в сторону. Жара не спадала. Солнце двигалось к западу, но всё ещё жарило.

— Пост один, доклад.

— Пост один, чисто.

— Пост два?

— Пост два, чисто.

— Пост три?

— Пост три, вижу что-то. Сектор ноль-четыре-пять, дистанция… хрен знает, далеко. Может, облако.

— Проверь.

Пауза.

— Ложная тревога. Облако.

— Принято.

Пьер усмехнулся. Облака здесь редкость, но бывают. Издалека похожи на дым или судно. Мозг видит угрозы везде.

Смена пришла. Пьер снова поднялся на пост. Рено спустился, устало кивнул. Жара достала всех. Пьер занял позицию, взял винтовку, бинокль. Снова осмотрел горизонт. Ничего. Пустота.

Рация:

— Французский катер покидает конвой. Желаем удачи.

— Спасибо. Удачи вам тоже.

Катер развернулся, ушёл на север. След пены растворился. Конвой остался один.

Тишина. Только ветер и вода. Пьер смотрел на море. Где-то там, за горизонтом, пираты загружали РПГ. Проверяли моторы скифов. Точили мачете.

Охота началась. Вопрос только, кто кого поймает.

Пьер лёг удобнее, прильнул к прицелу.

Ждал.

Волк терпелив.

Пьер сидел на ящике, спиной к контейнеру, пил воду из фляги. Жара спала чуть-чуть — солнце клонилось к горизонту, тени удлинялись. Всё было тихо. Море спокойное, конвой шёл ровно, скорость не менялась. Рутина. Третий час смены. Глаза слипались от усталости и монотонности. Пьер зевнул, потёр лицо. Хотелось спать.

Рядом Трэвис чистил автомат, разобрал, протирал детали тряпкой. Напевал что-то себе под нос. Джейк лежал на палубе, закинув руки за голову, пялился в небо. Михаэль стоял у борта, курил, молчал, как всегда.

Рация молчала. Последний доклад был десять минут назад. Всё чисто.

Пьер закрыл глаза. Секунду отдыха не помешает.

— КОНТАКТ! — рявкнуло из рации так громко, что Пьер подскочил.

Голос Ричарда, но не спокойный офисный, а напряжённый, почти кричащий.

— Всем постам, контакт на радаре! Сектор ноль-девять-ноль, дистанция три мили, движется быстро, прямо на нас!

Пьер сорвался с ящика, схватил винтовку. Сердце ударило в грудь. Адреналин хлынул в кровь. Три мили — это хреново близко. Это меньше шести километров. Скиф за десять минут покроет.

— Боевая тревога! — рявкнул Маркус по рации. — Все на позиции! Живо!

По судну взревел сигнал — пронзительный, противный, бил по ушам. Пьер бросился к лестнице, полез наверх. За спиной грохот ботинок — остальные тоже бежали. Трэвис матерился на бегу, Джейк орал что-то, Михаэль молчал, но двигался быстрее всех.