Айлин снова принялась ворочаться и глухо стонать во сне. Но теперь сквозь стоны иногда слышалось сдавленное, невнятное бормотание. Я замер. Прислушался.

«Нет… Нет, уйди… Прошу… Сгинь… Не приближайся…»

Кошмар входил в свою решающую фазу. Похоже настала пора её будить. Толку от такого сна всё равно не будет никакого. Только больная голова и трясущиеся поджилки.

Я осторожно коснулся плеча девушки. Та нервно вздрогнула. Сжала кулаки, но не открыла глаза. Лишь глухо простонала в ответ. Я потряс. Опять ничего. Лишь глухой, сдавленный стон. Я осторожно перевернул девушку на спину и собирался было осторожно шлёпнуть её по щеке, как вдруг её глаза открылись.

И в них была лишь бездонная, непроглядная тьма. Ни зрачка, ни радужки — только чернота. Я уже видел такое. Дважды. И ни разу это не предвещало ничего хорошего для тех, кто оказывался рядом. Тело среагировало быстрее, чем голова. Я подскочил. Навалился на неё сверху. Руки тут же вцепились в её запястья — вокруг кистей девушки уже начинала клубиться тьма. Айлин дёрнулась. Попыталась вырваться. Не получилось. Силы оказались не равны.

Внезапно девушка рванулась вперёд. Её руки плечи едва не вывернулись под неестественным углом. Зубы щёлкнули прямо у моего носа. Я невольно отпрянул, судорожно размышляя, что ещё можно сделать. Бить не хотелось. Но иного варианта привести её в чувство не просматривалось. Из ладоней девушки уже торчали призрачные, усеянные десятками мелких зубов пасти. Ещё несколько мгновений и они вцепятся мне в спину. Минута — и будут доедать мои ошмётки, размазанные по стенам комнаты.

Тело опять среагировало быстрее, чем в голову пришла мысль. Закрыло глаза, подалось вперёд и ударило. С размаху. Лоб в лоб. В голове яркой вспышкой боли взорвался сноп искр. Тело девушки обмякло. Глаза закрылись. Она откинулась на подушки и замерла.

Лишь на мгновение. Но и его хватило, чтобы меня прошиб холодный пот. Перестарался? Довёл до сотрясения? Или, может, вовсе… В животе всё похолодело. Я просто отказывался в это верить. Не мог допустить мысли, что всё закончилось вот так глупо. После всего того, что мы вместе…

Додумать мысль я не успел. Девушка глухо застонала и открыла глаза. Нормальные. Человеческие. Я невольно выдохнул. Отпустил её запястья, отодвинулся в сторону и откинулся на подушки. Мать вашу, ну и побудочка.

Айлин снова глухо застонала, затем осторожно коснулась лба, посреди которого уже начинал наливаться лиловый синяк. Закусила губу, но не смогла сдержать болезненный стон. Вопросительно посмотрела на меня. Я прикрыл глаза.

— У тебя опять это случилось.

— Приступ? — голос девушки нервно дрожал. Тяжелый, вязкий кошмар, перемешавшийся с болезненным пробуждением ещё не отпустил её.

— Угу, — кивнул я, тоже невольно потирая лоб. Похоже сегодня мы оба будем чрезвычайно «красивыми», — Надо бы что-то с этим уже сделать. Они становятся всё чаще и чаще.

— Еслиб я знала, что, — девушка тяжело вздохнула и немного помолчала, о чём-то задумавшись. Затем всё-же добавила, — После того, как это однажды выпустишь, его уже не запихнуть обратно. Оно… становится частью тебя. И медленно, но неотвратимо растёт, поглощая всё остальное. Иногда мне кажется… Что то, чем я тогда стала в замке — и есть моё истинное лицо. А это — лишь часть маски, которой я пытаюсь убедить себя и окружающих в том, что всё в порядке. Не знаю, есть ли нечто подобное у тебя, но если вдруг обнаружится — постарайся не выпускать это. Потом это кровавое безумие удержать не получится.

По моей спине пробежали мурашки. Нет, не потому что в комнате вдруг стало холодно. Просто я уже слышал эти слова. В одном из своих снов. Вот только сны те не сулили нам в будущем ничего хорошего. Лишь пламя, кровь и смерть. И, похоже, они потихоньку начинали сбываться. Быть «пророком» тоже своего рода проклятие. Ты знаешь, что будет дальше, но не можешь сделать ничего, чтобы это изменить. Впрочем, так может только казаться.

Я осторожно подвинулся ближе. Коснулся плеча девушки. Обнял. Она нервно вздрогнула, но не отстранилась. Едва слышно всхлипнула

— Всё-всё, тихо… — я осторожно прижал её к себе, — Мы со всем справимся. И с этим тоже. Найдем способ. Или тех, кто отыскал его до нас.

— Во сне… — девушка отстранилась и тыльной стороной ладони вытерла навернувшиеся слёзы, — Там была тварь и… Она пыталась украсть моё лицо.

— Знаю, — я кивнул. Немного помолчал, сел на край постели и добавил, — Тоже видел эту хрень. И тоже не мог ничего сделать — ни убежать, ни дать сдачи. Но это был всего-лишь сон. И он уже закончился.

— Не думаю, что это был просто сон, — девушка тоже села на край постели и достала из тумбочки небольшое зеркальце. То самое, которое я одолжил у Алерайских пиратов, — Скорее послание. Мол, даже не думайте в урочище лезть. Иначе там и останетесь.

— Может и так, — я взял со спинки стула штаны и принялся их натягивать. Сил на постельный спорт в последнее время не было ни у меня, ни у Айлин, так что и шмотки поутру не приходилось собирать по всей комнате, — Но говорит это лишь об одном — тварь, что засела в центре урочища сама боится нас. Боится, что у нас всё получится. Боится, что мы доберёмся до башни и затолкаем ей зубы в глотку до самой задницы.

— В таком случае, чем быстрее мы с ним покончим, тем лучше, — резюмировала девушка.

— Ага, — хмыкнул я, — может хоть тогда у нас получится нормально поспать.

Отряд покинул крепость далеко за полдень. Сборы заняли гораздо больше времени, чем я предполагал. Пока собрали все пожитки, пока загрузили телеги… Ещё и ось у одного фургона сломалась под тяжестью наших пожитков. Пришлось вытаскивать из него всё барахло и менять на скорую руку. В общем времени потеряли изрядно.

Двигались медленно и тяжело. Ночью прошёл дождь. Дорогу размыло. Колёса загруженных до предела фургонов утопали в грязи. Душный, пропахший мокрым багульником воздух гудел мошкарой. Лошади нервно фыркали и били бока хвостами, пытаясь её отогнать, но назойливый гнус уже почувствовал горячую кровь и отступать не собирался. Люди молчали.

— Знаешь, — Айлин легонько ткнула свою кобылу пятками в бока и поравнялась со мной, — Мне всё не дают покоя те трое, что тебе периодически снятся.

— В последнее время снятся мне только кошмары, — я покачал головой и напротив придержал поводья Гневко, слегка осаживая коня.

Относительно кошмаров я был не одинок. С тех пор, как край урочища подобрался почти под самые стены крепости они мучали всех без исключения. Командиры ходили злые. Солдаты — уставшие и раздражённые. У прислуги всё валилось из рук. Судя по рассказам местных, для урочища это было обычным явлением. Внутри его границ спать и вовсе не получалось ни у кого. Были, конечно, отчаянные смельчаки, которые пытались вздремнуть, нацепив на голову шлем или забравшись в какую-нибудь землянку. Вот только почти все они или сгинули в топях или сошли с ума от увиденного. А те немногие, кто каким-то чудом сохранил рассудок, давно покинули эти края.

— И всё-же… Как думаешь, почему они именно до нас докопались? — настаивала девушка, — По миру ходят сотни, если не тысячи итераций.

— Сложно сказать, — я равнодушно пожал плечами, — Возможно они догадываются, кем были наши прошлые итерации. А может им кто-то об этом рассказал.

— И боятся, что мы решим им отомстить за предательство? — Айлин отпустила поводья, достала из сумки белый платочек и смочила его отваром кровоцвета. Приложила ко лбу, по которому уже вовсю растекалось фиолетовое пятно. Всё-таки я перестарался, когда пытался её обезвредить.

— Именно, — кивнул я, и тут же едва заметно поморщился. У самого голова тоже побаливала. Последствия сотрясения снова напомнили о себе после того удара. Но к кровоцвету я старался не прибегать. Пусть он и слабый, но всё-таки наркотик. Не стоит использовать его без веской на то причины, — И хотят сыграть на опережение. Хотя, у всего этого может быть куда более глобальная причина.