— В урочище… — задумчиво протянула девушка, — А вернее — к башне, где могут оставаться чертежи, а быть может и ещё один готовый вариант железной девы.

— Ловишь на лету, — я едва заметно улыбнулся, — Засранец профукал одну игрушку, по дурости подарив её синоду, и теперь хочет найти или собрать себе другую. Потому и отправил сюда лучших бойцов. Но в своих планах он не учёл Алерайцев, которые погнали наш караван с воющих степей на зелёный тракт. Так что, когда мы объявились тут, нашему общему другу пришлось импровизировать на ходу.

— Тебе не кажется, что наш «общий друг» как то слишком быстро узнал о том, что мы направляемся именно сюда? — с сомнением бросила девушка, — Мы находимся на другом конце мира. Даже опытному гонцу, которого ничего не задержит в пути, туда и обратно добираться с месяц, если не больше. А ты сам знаешь, что сейчас происходит почти на всех торговых путях.

— Мысль дельная, но думаю ему донесли гораздо раньше, — хмыкнул я, — Ещё на развилке в Остранде. Что же до гонцов… Можно ведь обойтись и голубиной почтой. Она в разы быстрее.

— Вот только мы то голубей не держим, — возразила девушка.

— А и не нужно держать своих, — хмыкнул я. Остановился возле Бернарда и жестом дал солдатам приказ, занять своим места в строю, — В уцелевших деревнях на нашем пути точно были голубятни. Осведомителю, затесавшемуся в наши ряды, было достаточно заплатить пару-тройку монет, чтобы доставить сообщение Альрейну дней за пять. Ещё пять дней на то, чтобы отдать приказ Каре. То на то и выходит.

— Выб не трындели так громко о том, что у нас завелась крыса, — бросил лейтенант в полголоса, — Услышит — станет осторожней, и поймать её будет куда как труднее. А нам лучше бы её отловить до того, как она устроит отряду весёлую жизнь.

— Тоже верно, — согласился я, — Займешься?

— В меру своих скромных возможностей, — осклабился Бернард, — Полагаю, от наших «новых друзей» тоже не стоит ждать ничего хорошего?

— Полагаю так, — кивнул я, — Надо бы предупредить сенешаля, чтобы его разведка глаз с белорясников не спускала. Рано или поздно они нападут.

— Хотелось бы в это верить, — проворчал барон, подходя к нам, — Давненько я рясы этих подонков в красный цвет не раскрашивал. Но, коль скоро нынче развлечения не предвидется, предлагаю возвращаться. Меня уже воротит от этих болот.

— Не волнуйся, — хмыкнула девушка, — Не думаю, что храмовники заставят себя долго ждать.

— И это, пожалуй, единственная хорошая новость за сегодня, — ухмыльнулся Байран.

Ярко-алый диск солнца медленно выкатывался из-за низеньких крыш неказистых домиков, заливая округу тревожно-красным светом. Тяжелый, застоявшийся воздух пах сыростью, багульником, мокрой псиной и конским дерьмом. Под сапогами чавкала липкая грязь, оставшаяся после ночного дождя.

Вдалеке всё ещё слышалось эхо последних петухов. Оно тут же смешивалось с лаем собак, глухим стуком топоров и заступов, доносившихся со стороны частокола. Изредка перекрикивались строители, подгоняя рабочих. Скрипели загруженные брёвнами подводы. Жители пытались успеть закрыть последние участки стены, прежде чем войска сенешаля покинут город.

Но на нашем дворе пока было удивительно тихо. Лишь едва слышно поскрипывал правильный камень, соскребая стружку с щербатого лезвия меча, да изредка шуршала кольчуга. Восемь десятков бойцов, собравшихся тут, готовились к бою в тяжёлой, давящей тишине.

В доме напротив стучал молоток. Мужик, проживавший там заколачивал ставни на окнах. Его супруга сидела на крыльце с небольшой корзинкой перьев и парой десятков заготовок арбалетных болтов. Она методично обрезала перья, а двое её сыновей, расположившихся на завалинке рядом прикручивали их к древкам тонкой льняной нитью. Город готовился принять бой.

Мимо ворот, утопая ободами в грязи проехала тяжело груженая телега. В её кузове виднелись огромные, окованные железом лари, сундуки и какие-то свёртки. На козлах сидел богато одетый мужик и нещадно хлестал животных кнутом, помимо ударов засыпая их ещё и отборной руганью. Некоторые горожане предпочли собрать пожитки и попытать своё счастье в степях. Кто знает, может им и впрямь удача улыбнётся шире, чем нам.

— Всё готово? — поинтересовался я у Бернарда поправляя пояс с мечом. Перевязь слегка давила на плечо, но вместе с ней конструкция получалась на порядок удобнее.

— Да, — кивнул лейтенант, — Сенешаль уже выступил. Его ребята после полудня зайдут в урочище двумя группами. Через «Проклятый мост» и по тропке вокруг «Тихой заводи». Наш отряд и силы барона составят костяк третьей. Пойдем мимо крепости до «Свормова пепелища». Этого должно хватить, чтобы выманить Душелова и большую часть его сил. Дальше в урочище таким крупным отрядом соваться слишком опасно.

— Пойдем сядем, — бросил я, направляясь к одному из ящиков и на ходу доставая из поясной сумки свёрток, где была нарисована карта урочища. Очень приблизительная, составленная по рассказам и описаниям местных охотников. Увы, талантливых картографов в Гронесбурге не нашлось, а если бы и отыскался, вряд-ли он бы сам попёрся в это проклятое место, чтобы изобразить его поточнее.

Я уселся на ящик, развернул перед собой карту и принялся её изучать. Так, проклятый мост у нас находится к западу от крепости. Он пересекает небольшую речушку, уходящую на юг в степи. Говорят во время катастрофы на этом мосту застрял какой-то торговый караван. Да так там и остался. В виде брошенных, прогнивших телег и копошащихся вокруг них бестелесных духов. Местные поговаривают, что ежели в полночь встать на этом мосту, то можно своими глазами увидеть, как оно там обернулось. Вот только смельчаков, сделавших это и сумевших вернуться назад, пока не нашлось.

Свормово пепелище располагалось в паре миль к востоку и чуть южнее. К нему вела дорога от той развилки где произошло сражение с нежитью. Место непростое и интересное. Вообще-то когда-то это была небольшая деревня, снабжавшая старый Гронесбург мехом и древесиной. Но во время катастрофы она сгорела, вместе со всеми жителями. Что сожгло её — неизвестно. Но самое удивительное — остовы домов до сих дымились, а кое-где проглядывали раскалённые угли. Спустя семь лет после катастрофы. Местные охотники говорили, что те, кто рисковал заходить вглубь деревни — нередко вспыхивали, словно промасленная тряпка, на которую попала искра. Но всё равно находились желающие оставить там свои будущие «диковины».

Тихая заводь располагалась в трёх милях к юго-востоку. Почти на самом границе урочища. Местность в общем-то спокойная, если к бочагам не соваться. А вот ежели всё-таки сунуться… Те немногие, кому удалось вернуться, видели там странные вещи. Одни рассказывали про призрачный огонь, вырывающийся прямо из воды. Другие — про глаза мертвецов, наблюдающие за ними прямо из маслянистой болотной воды. Третьи — про невыносимо тяжелый дух и тощие, бледные фигуры, блуждающие в молочно-белёсом тумане. Безликие. Твари, одну из которых я вот уже который день к ряду вижу в своих кошмарах.

— Группы будут далеко друг от друга, — наконец бросил я, прикинув примерные маршруты их экспедиций, — Если Душелов нападёт на одну из них — другие не смогут прийти на помощь.

— Сенешаль считает, что у Душелова осталось не так много сил, чтобы суметь одолеть даже одну группу, — пожал плечами Бернард, — Кроме того, наша же задача не победить его в открытом бою, а выманить на себя. Отвлечь внимание и дать вам время добраться до башни.

— Трупов у него и правда в распоряжении не так много, — согласился я, — Да и те что есть — вчерашние крестьяне или охотники, без нормальной брони и оружия. Бойцы Сенешаля об этом позаботились. Но что, если он попробует призвать к себе на помощь здешних тварей?

— Не сможет, — к нам подошёл Альберт и бесцеремонно вклинился в разговор. Я окинул мага изучающим взглядом.

Одет он был в стёганку и простенькую кольчугу, которые смотрелись на нём довольно нелепо. Как на новобранце, который смог облачиться в доспех, но ещё не понимал как его носить. На поясе — ножны с длинным, слегка изогнутым у конца фальшионом. На ногах — плотные набивные шоссы. Такие не будут сильно стеснять движение, пока не вымокнут, но и тварь их сможет прокусить далеко не каждая. Голову же прикрывала самая обычная шапель, слегка сползающая набок. Ремень, удерживающий её у подбородка, был ему немного великоват и требовал новой дырки для застёжки.