Разблокирован перк копий « Держи дистанцию». Если у врага пахнет изо рта, так, что режет глаза, просто ткни его в брюхо, да как следует оттолкни назад. С вероятностью в 30% он потеряет равновесие.
Получен новый уровень персонажа. Доступно 1 свободное очко характеристик. Текущие характеристики персонажа:
Сила 4
Ловкость 4
Выносливость 3
Проницательность 7 (+1 кольцо хладного железа)
Харизма 4
Не медля ни секунды я ткнул на выносливость. Там, куда мы в скором времени отправимся, именно она станет тем самым навыком, от которого зависит твоя жизнь. Три, а то и все четыре дня пути на пределе собственных возможностей… Эх, жаль у меня времени не хватит подтянуть её ещё разок.
Сила 4
Ловкость 4
Выносливость 4
Проницательность 7 (+1 кольцо хладного железа)
Харизма 4
Количество жизней: 89/134
Запас сил: 55/110
Травмы: многочисленные синяки по всему телу. Время заживления — 1 день.
До следующего уровня персонажа осталось 780 очков опыта.
Интересно, на кой чёрт вообще система собирает все эти данные? Ищет оптимальную стратегию для «нового забега». Если мы — агенты боевого ИИ, у которого главная цель — выживание, то звучит в принципе логично. Отсеять стратегии тех, кто продержались меньше всех. Дать новому поколению опыт тех, кто прожил дольше прочих, не забыв наделить его определённым набором вариаций. И повторять так раз за разом, пока не будет найдена идеальная формула.
Неясно только, как в эту схему вписываются наши эмоции? Побочный продукт развития общей системы, оказавшийся для неё неожиданно эффективным? Звучит довольно логично. Если б не наши с Айлин взаимные чувства, то вряд-ли бы она пережила заварушку в Вестгарде. А я, наверняка закончил свои дни в казематах Ордена. Однако мы оба здесь, оба живы, оба почти что целы. Просто потому, что не бросили друг-друга тогда, когда это было выгодно с точки зрения холодной машинной логики. Я грустно усмехнулся. «Любить, чтобы жить.» Чертовски красиво звучит.
На импровизированном ристалище продолжался бой. Айлин ловко уклонялась от тяжелых атак Бернарда и всё пыталась найти брешь в его обороне и кольнуть туда побольнее. На щеке у девушки уже наливалась кровью внушительная ссадина, но сдаваться она явно не собиралась. Сержант же продолжал наносить удар за ударом, не давая ей опомнится и перехватить инициативу. Казалось, он не уставал от слова совсем. Но на этот раз представление явно затягивалось. Драться у Айлин с каждым разом получалось всё лучше.
Я вытер горлышко фляжки и сделал пару мелких глотков. Пересохшую глотку приятно обожгла прохлада, в которой едва угадывались нотки слегка кислого вина. За последние несколько дней ничего интересного не произошло. Экспедицию отложили — сенешалю нужно было навести порядок в городе и его окрестностях. По правде сказать, ущерб нанесёный погромщиками он знатно преувеличил. Погибли там, дай бог, человек десять, не считая тех пятерых, что мы убили в первый заход. И губернатор вместе с домочадцами. А вот сожжено и порушено оказалось немало. Восемь домов, казармы стражи, помост, сторожка, едва не запалили постоялый двор… Кроме того и городская стража лишний раз подтвердила собственную никчёмность. Теперь же место губернатора занял его капитан. Его отряд заменил собой ополчение, которое полным составом было отправлено на перевоспитание и переподготовку.
Но задержка, как ни крути, сыграла нам на руку. Вернее, сыграла она на руку сержанту, который решил впихнуть в нас полноценный курс молодого бойца за несколько дней. Помимо клинков мы ещё тренировались с длинными, увесистыми рогатинами. Копьями, остриё которых было снабжено чем-то вроде гарды — широкой железной перекладины, не дававшей туше врага, соскользнуть по древку. Если мечи — оружие против людей или небольших, гуманоидных тварей, то вот эти монстры предназначались уже для хищников покрупнее. Особенно хорошо они раскрывали себя в групповой охоте. Двое бьют под рёбра, фиксируя зверя, третий — в голову, его добивая. Вообще, с копьями была связана одна забавная история, которую нам поведал Родрик.
Среди отрядов охотников на чудовищ ходила своего рода легенда. О неких воинах, которые то ли обожравшись мухоморов, то ли обпившись настоек дурманящих трав, бросались на тварей почти без доспехов и лишь с мечом в руках. Оружием, которое вообще для такого боя предназначено не было. Медвежьими капканами, силками, волчьими ямами, арбалетами, копьями и прочими прикладными инструментами охотников они брезговали. Помощью товарищей по ремеслу — тоже. Охотились в гордом одиночестве. Естественно, никто из этих придурков до наших дней не дожил. А те, кто действительно вёл этот промысел, заслышав эту легенду, лишь многозначительно ухмылялись в усы.
Однако, несмотря на абсурдную глупость легенды, она сформировала в этой закрытой касте крайне своеобразный обычай. «Испытание долбоебизмом». Новичку, желавшему вступить в отряд, давали меч, стопку водки и указывали, мол вон там сидит тварь, сходи убей. Убьёшь — примем. Нет — так гуляй на все четыре стороны. Если новичок крутил им пальцем у виска, просил рогатину вместо меча и говорил, мол: «Что за идиот ходит на крупного зверя в одиночку?» — проходил. Его принимали в отряд. Если же действительно лез, да ещё и на пьяную голову, ну что ж… Значит, для этого ремесла он явно не годился, а посему и жалеть дурака не стоило.
Кроме копья тренировали мы ещё и стрельбу из арбалета. Командный бой, где с одной стороны были мы с Айлин, а к Бернарду в пару вставал один из наших ребят. Тренировка выносливости — нарезали круги по пересечёнке вокруг крепости. И конечно — курс оказания первой помощи от Вернона. Последний, правда, проходил только я. Сюзанна и Альберт отказались, заявив мол, у них хватает знаний такого толка, а Айлин и без того уже была неплохим полевым хирургом. Хавель предлагал ещё устроить охоту на какого-нибудь упыря, чтобы посмотреть, как мы четверо сработаемся на деле. Благо по округе в последнее время бродило немало опасных тварей. Но тут уже запротестовал Вернон. Лекарь пояснил, что ежели тварь кого из нас подерёт, то экспедицию придётся отложить ещё на неделю, если не две. А время уже поджимало.
Урочище, словно бы почувствовав угрозу начало стремительно разрастаться. Если раньше его граница проходила далеко за кромкой леса, то теперь уже первые завихрения искажений виднелись на дальних холмах равнины, окружавшей крепость. Ещё неделя-другая, и силам сенешаля придётся оставить Раудхов, перебросив остатки гарнизона в новый Гронесбург. Да и сам город вряд-ли продержится больше пары месяцев.
Я мрачно ухмыльнулся. Который раз местные пытаются отстроить свой город? Второй? Третий? Но всё равно упорно продолжают цепляться за эти земли, вместо того, чтобы попытать счастья в других краях. Привычка? Нежелание оставлять своё? Или призрачное обещание лёгкой наживы настолько важнее спокойного завтра? Хотя, где вообще сейчас может быть «спокойное завтра»?
— Ай! — громко ойкнула девушка, на мгновение оторвав меня от раздумий. Тяжелый удар Бернарда попал ей в бедро. Кольчужный шосс и стёганые штаны смягчили удар, но он всё равно вывел девушку из равновесия, вынудив её отшатнуться и опустить меч. Сержант тут же воспользовался этим, не давая ей опомниться. Перехватил меч свободной рукой за лезвие возле гарды и нанёс прямой колющий удар, целясь в горло. Айлин попробовала отшатнуться. Не получилось. Бернард в последний момент изменил траекторию атаки, направив остриё меча в солнечное сплетение. Девушку закачало. Удар у сержанта был тяжелый. Чувствовался даже через несколько слоёв брони. У неё перехватило дыхание. Айлин рефлекторно попыталась выставить оружие перед собой, в надежде хоть как-то защититься от следующей атаки, но толку от этого было мало. Лезвие тренировочного меча сержанта уже было у её горла.
— Плохо, — резюмировал он, опуская клинок, — Опять у тебя та же ошибка, что и в прошлый раз. Второй рукой почти не работаешь. На кой хрен тебе вообще кинжал, если ты в пылу боя просто забываешь о его существовании?
