Казалось, прошла вечность. Наконец, из темноты вынырнул сначала Годраш, пыхтя, как кузнечный мех.

— Ушел, стервь, — прохрипел он, размахивая огромным кулаком в направлении гор и зло сплюнув под ноги.

Следом появился Шэр. Он подошел к краю магического купола. Его взгляд скользнул по моему лицу, запачканному грязью и слезами, по руке, судорожно сжимавшей посох, и остановился на моей сломанной ноге.

Его лицо, обычно столь выразительное в гневе или насмешке, стало абсолютно бесстрастным. Каменным. Только в глазах, таких синих и глубоких, бушевал ледяной шторм.

— Да, ушел, — произнес Шэр наконец. Его голос был низким, ровным, как поверхность океана перед бурей. — Следы крови обрываются у поворота. Дальше — слишком много вариантов.

Марк опустил руки. Золотистый купол дрогнул и рассыпался искрами. Холодный ночной воздух снова окутал нас, пахнущий пылью, дымом и… кровью.

Прежде чем я успела что-то промычать или возмутиться, Шэр шагнул ко мне. Он наклонился, его сильные руки скользнули подо мной: одна под спину, другая под сломанную ногу, чуть выше колена, с неожиданной осторожностью.

В первое мгновение я хотела сказать, что я сама… Но прикусила язык. Сама я даже стоять не могла без помощи, не то что идти.

— Годраш, сзади. Марк, фланг. Сильвия, свети на дорогу, — скомандовал Шэр коротко, четко, словно всю жизнь только и делал, что командовал легионами. Никаких разъяснений и просьб, только приказы.

Шэр нес меня осторожно, но каждый его шаг, каждый неровный камешек на дороге отдавался мучительной пульсацией в сломанной ноге, закованной Сильвией в грубую, но эффективную шину из досок чьего-то забора, который разломал Годраш, и полосок холста.

Лицо атланта оставалось непроницаемой маской. Но я чувствовала напряжение каждой его мышцы, слышала его учащенное, яростное сердцебиение под моей щекой и ощущала ту ледяную ярость, что бушевала в синих глазах.

Холодный горный воздух улицы сменился душной, пропахшей дешевым вином и потом атмосферой моей комнатушки. Я не удержалась от глухого стона, когда Шэр опустил меня на жесткую койку. Боль белым огнем пронзила ногу, заставив сглотнуть новые слезы. Тартар!

Пожалуй, никогда в этой тесной каморке не было так многолюдно и так напряженно.

Марк стоял у двери, скрестив руки, Годраш, огромный и мрачный, буравил взглядом темноту за окном... Шэр отступил от кровати, его спина была напряжена, как тетива лука.

Атмосфера висела тяжелая, густая, готовая разразиться грозой от малейшей искры.

Сильвия присела рядом, ее тонкие пальцы дрожали, когда она поправляла шину и бинты, уже пропитавшиеся кровью.

— Прости, Рокси, я сделала все, что могла сейчас… — голос ее дрогнул. — Но даже с моим даром целительства кости срастутся не раньше, чем через неделю. Перелом голени со смещением и осколками — это… это очень серьезно. Тебе нужен полный покой.

— Неделя? — переспросила я, кусая губу до крови, чтобы не застонать. — Ну… Хотя бы не месяц, да?

На одеяло запрыгнула Брини. Ее голубоватая шкурка казалась бледной и тусклой от пережитого страха. Она издала жалобный, прерывистый писк и юркнула под мою руку, прижимаясь холодным бочком, будто ища защиты. Я машинально прижала ее к себе, чувствуя ее бешеное сердцебиение.

Спряталась… Молодец… Но всех разбудила…

Гроза все же грянула. Шэр резко развернулся ко мне. Его синие глаза, обычно такие глубокие, сейчас горели холодным, нечеловеческим пламенем ярости.

— Объясни, — его голос был тихим, но каждое слово падало, как обух. — Объясни мне этот идиотизм. Одна. Без оружия. Без фамилиара. Погналась за профессиональным убийцей.

Злость, смешанная с болью и стыдом, вспыхнула во мне.

— Не было времени звать на помощь! — огрызнулась я, гладя дрожащую спину Брини. — Счет шел на секунды, а Лар — не старый патриций, который зашел на чай! Он бы сбежал, а после перерезал нас всех поодиночке! Я пыталась остановить его! Защитить вас… нас всех.

— Защитить? — Шэр усмехнулся, и это было в тысячу раз страшнее крика. Он сделал шаг к кровати, его тень накрыла меня, холодная и гнетущая. — Сломанная нога — это твоя защита? Оставленный в одиночестве фамилиар — это защита? Это безрассудство, Роксана! Чистой воды! Ты бросилась в драку, как…

— Как что? Как дура? — перебила я, пытаясь приподняться на койке, несмотря на пронзившую ногу боль. Ярость придавала адреналина. — Это лучше чем ждать и смотреть, как убивают друзей! Я хоть попыталась! Или мне надо было ему платочком в окошко помахать?!

— Надо было поднять на ноги всех в соседних комнатах! — рявкнул Шэр, его терпение лопнуло. Брини взвизгнула и зарылась глубже под мою руку. — Была пару секунд? Отлично! Кричи! Вышиби дверь! Но не лезь одна!

— Вот именно! — закричала я в ответ, чувствуя, как слезы злости подступают. — У меня были секунды! Он был уже за воротами таверны! Пока бы я будила всех, он бы скрылся! И все! Конец! Труп Сильвии утром нашли бы первой!

— Рокси! Шэр! — вскрикнула Сильвия, бледнея еще больше. — Пожалуйста, не надо так… успокойтесь!

Ни я, ни Шэратан не обратили на жрицу внимания, сцепившись взглядами.

— Не кричи! — я смотрела прямо в его горящие синим пламенем глаза. — Ты пугаешь Брини!

— Я — пугаю?! А то, что ты бросила ее одну это, конечно, другое?.. — его взгляд пригвоздил меня к кровати. — Что ж, если ты отказываешься слушать меня сама, значит, мне придется тебя заставить!

— Что?.. — я остолбенела. От его слов. От ледяной, неоспоримой уверенности в них. — Ты… не имеешь права выговаривать мне в таком тоне!

Шэр выпрямился во весь свой двухметровый рост. Его белые волосы казались серебряными в тусклом свете лампы. В его глазах не было ни капли сомнения, только холодная ярость короля, чей приказ ослушались.

— Я имею право на это и на многое другое, — Его ледяной голос прогремел, заполнив комнату, не оставляя места возражениям. — Потому что я — твой муж.

— Кто?!

— Муж?!

Сильвия и Марк выпалили это в один голос, будто репетировали. Годраш же просто вытаращил свои крошечные черные глазки-бусинки и грохнул таким смехом, что задрожали стены.

— А я все гадаю, че вы то собачитесь, то милуетесь! — он бил себя каменным кулаком по колену, захлебываясь от смеха. — А это ж, эти, как их… брачные игрища, во! Аха-ха-ха!

— Не смешно, Годраш! — рявкнула я, сжимая простыню так, что костяшки побелели.

Глаза упрямо уставились в потолок, избегая встречи со взглядом Шэра… и друзей. Горящие щеки предательски выдавали мой стыд.

— Да, прям? — фыркнул тролль, вытирая глаза рукавом. — Портки обоссать можно от смеха! Честное троллье!

— Муж?.. — снова прошептала Сильвия, ее голубые глаза округлились до невероятных размеров. — Рокс… это… правда?

— Да, правда, — буркнула я, отводя взгляд.

В комнате повисла тишина. А я чувствовала, как стыд жжет изнутри, а злость на Шэра клокочет, как лава. Предатель! Не мог промолчать?!

— Я, конечно, все понимаю… — Марк почесал затылок, его рыжие вихры встали дыбом. — Точнее, нихрена не понимаю. Когда вы вообще это успели? Между заданиями, драками с феями и поиском пропавшей руды? В перерыве на кофе?

— А кто придумал эту дурацкую идею с подставной свадьбой в Клонтибрете?! — вспылила я, найдя, наконец, виноватого.

— Вот именно: подставной! — маг наставительно поднял палец, игнорируя мой жест. — Ты вообще знаешь значение слова «фальшивая», Рокс? Это как настоящая, но наоборот. Никаких последствий!

Он пояснил с такой ядовито-сладкой улыбочкой, что мне захотелось запустить в него подушкой.

— Вы что… — Сильвия вдруг ахнула, ее глаза стали размером с блюдца. До нее дошло быстрее всех. Как жрица, она явно знала все тонкости. — Вы консумировали фальшивый брак?!

— А-а-а, вот оно что! — Годраш хлопнул себя по лбу с таким звоном, будто ударились два булыжника. Он смотрел на Шэра с внезапным восхищением. — А ты, ушастый, не промах! Молоток!