— Возможно, ты просто не узнаешь его в гриме? — усмехнулась Сильвия, легонько толкнув меня плечом.

Но я не смогла оценить шутку. Если бы все было так просто…

Ночь была невыносимо жаркой и душной, словно сам воздух застыл, тяжелый и неподвижный. Спасали разве что прохладные шелковые простыни, в которые хотелось завернуться с головой, и тихое журчание маленького фонтана в углу комнаты. Кажется, такие фонтаны были в каждом помещении посольства: в атриуме, в пиршественном зале, даже здесь, в гостевой спальне. Атланты, видимо, не могли существовать без вечного шепота воды.

Я ворочалась с боку на бок, изнывая от духоты, тревожных мыслей и обиды, которые пожирали меня изнутри как червь-паразит. И с завистью смотрела на Брини. Дракоша безмятежно спала на белой шелковой подушечке, раскинув перепончатые лапки в стороны и посапывая так забавно, что хотелось улыбнуться, но не получалось.

В какой-то момент я все же провалилась в беспокойный, поверхностный сон. И тут же резко села на кровати, сердце заколотилось где-то в горле. Прямо под моим окном раздался тихий, но отчетливый шум — хруст гравия, приглушенный шаг. Точно не патруль, а скорее осторожное движение одиночки.

Я замерла, обострившимися чувствами проверяя пространство вокруг. Трава за окном приминалась под чужими ногами, выделяя терпкий, свежий сок и травяной аромат.

Неужели Шэратан был прав насчет других наемников? Легкая паника застучала в висках.

Осторожно спустив ноги с кровати, я встала и и, сжимая в руке надежный посох, встала за складками тяжелой шторы.

Рослая мужская фигура бесшумной, отточенной тенью перемахнула через подоконник распахнутого настежь окна. Практичная, темная, облегающая одежда, скрывавшая очертания. Капюшон натянут на голову, скрывая лицо. Никаких роскошных шелковых халатов, которые так обожали носить атланты в стенах посольства.

«Вот сейчас», — мелькнуло в голове.

Удар посоха должен был прийтись точно в висок, чтобы оглушить и обездвижить. Но в самый последний момент незваный гость увернулся с нечеловеческой ловкостью, уходя из-под удара. Он поставил жесткий блок предплечьем и в следующее мгновение крутанулся, обхватив меня поперек груди сильной рукой и грубо прижав к себе спиной. Я почувствовала жар его тела сквозь тонкую ткань ночной рубашки. А в следующую секунду знакомый низкий голос прошипел мне прямо в ухо:

— С ума сошла?!

— Шэр?.. — растерянно выдохнула я. По спине побежали противоречивые мурашки: от облегчения, до новой ярости.

Меня тут же отпустили. Он одним движением сбросил надоевший капюшон, и в серебристом свете луны сверкнули его белые, как мрамор, волосы.

— Почему ты являешься… таким странным способом? — прошипела я, стараясь не смотреть на белую повязку на его плече

— Потому что с той стороны двери стоит охрана, — он пожал плечами, словно это было самым очевидным и логичным объяснением в мире. — В саду патруль тоже есть, но пройти через него незамеченным — легче.

— Ладно… — я сдалась, отступая на шаг и опираясь на посох. — В таком случае изменим вопрос: зачем?

— Думаю, это очевидно. Пришел сказать то, что не успел во время нашей прогулки в саду. — Он сделал паузу, его взгляд в полумраке был серьезным и пристальным. — Ты не «никто».

Я мгновенно вспыхнула, словно меня окатили кипятком. Унизительная сцена с Олфирином снова всплыла перед глазами во всех красках: стало горько и тошно, а в голове зазвенело от обиды. Но он резко поднял руку, прерывая мои готовые сорваться с губ возражения.

— Я не договорил, Роксана. Правда в том, что каждый, кто услышал бы, что ты значишь для меня на самом деле, увидел бы в тебе мишень. Олфирин — не друг мне, скорее наоборот. Даже Кай… — он на мгновение замолчал, подбирая слова. — Он — моя Тень, мой брат, но после предательства я не могу быть уверен ни в ком. Хотя ему я все же доверяю больше остальных. Мне жаль, что вышло так, как вышло. Прости… Но я не могу рисковать тобой ради твоего самолюбия.

— Ах, жаль ему! — прошипела я, чувствуя, как слезы подступают к глазам от бессильной ярости. — Да чтоб ты провалился в Тартар, Твое Высочество! Вместе с твоими тайнами, заговорами, жалостью и…

— Тише! — он резко шагнул вперед, и его горячая, сухая ладонь вновь грубо закрыла мне рот. Его глаза сверкали в темноте. — Не кричи.

— Госпожа? — раздался озабоченный стук в дверь. — У вас все хорошо? Мы услышали шум.

Атлант убрал ладонь, недовольно нахмурился и показал взглядом на дверь: мол, вот этого ты хотела? Я лишь фыркнула, но, взяв себя в руки, крикнула в сторону входа:

— Да, все хорошо! Это просто мой… питомец. Нагадил, а убирать за собой не хочет. Я его сейчас воспитываю.

Шэр закатил глаза в ответ на мою тираду, но, естественно, говорить и выдавать свое присутствие не стал.

— О… Понятно, — неловко кашлянули из коридора. — Доброй ночи, нэарэ.

Я уже успела запомнить, что обращение «нэарэ» — это что-то вроде уважительного «девушка» или «госпожа». По крайней мере, меня и Сильвию здесь называли именно так.

За дверью вновь наступила тишина: стражи вернулись на свой пост. Я же, сделав глубокий вдох, кое-как вернула самообладание. Адреналин понемногу отступал, сменяясь ледяной усталостью.

— Если ты сказал все, что хотел — уходи, — буркнула я, отходя к кровати и садясь на край.

Он устало вздохнул, его взгляд задержался на струящейся воде фонтана, а после я услышала то, чего уж точно не ожидала:

— Фергус считает, что «божественная кровь» в моих жилах… — он едва заметно поморщился, — может разорвать наш магический брак.

— Ты правда можешь… — я облизнула разом пересохшие губы, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле, — можешь расторгнуть этот брак?

В голове проносился вихрь из сотен мыслей, а противоречивые чувства разрывали изнутри. Внезапно вспыхнувшая надежда на свободу тут же сталкивалась с горьким почти физическим ощущением потери. Словно я стояла на краю пропасти и добровольно собиралась шагнуть в обрыв.

Не знаю, что чувствовал он. Его взгляд был привычно нечитаемым: синие ледники глаз смотрели пристально, внимательно и… жестко, будто выискивая малейшую трещину в моей броне.

— Я точно знаю, что могу вызвать волну, высотой с Александрийский маяк, а что касается наших отношений… — он сделал паузу и все же продолжил. — Короли моего рода не вступали в брак со смертными девушками. У нас нет прецедента развода. И все же теория твоего учителя имеет право на существование. Но есть…

— Я согласна! Давай сделаем это сейчас! — выпалила я торопливо, боясь, что передумаю.

Хотя, с чего бы? Я определенно не хочу быть женой этого заносчивого, скрытного, ушастого принца! Правда же не хочу?..

Его лицо заострилось: скулы выступили еще рельефнее, губы сжались в тонкую, злую линию. Но сказать он ничего не успел.

— Нэарэ Роксана? — раздался вдруг приглушенный, мужской голос из-за двери. — Стражи доложили, что вы не спите.

— Это… Олфирин? — я недоуменно уставилась на Шэра.

— Да, — почти беззвучно ответил он. — Ты можешь отослать его прочь. Охрана его не пустит.

— И тебе неинтересно, какие демоны притянули старого жреца в мою комнату глубокой ночью? — прошептала я.

— Сомневаюсь, что с чем-то хорошим, — его взгляд стал опасным.

— Вот и узнаем, — решила я, внезапно ощущая прилив любопытства.

Шэр нахмурился, мы переглянулись с одинаково недовольными взглядами, и я, вздохнув, встала с кровати, накидывая поверх ночной туники легкий шелковый халат.

— Почтенный Олфирин? — я приоткрыла дверь спальни, ровно настолько, чтобы увидеть на пороге жреца. Он был облачен в свои неизменные темно-синие робы и атрибуты Посейдона: кольцо с резным дельфином, тончайшая вышивка трезубцев по подолу, массивные серебряные браслеты с изображением бегущих коней.

— Госпожа, — его пронзительный взгляд скользнул по мне, будто ощупывая, оценивая. — Позволите войти?