Внезапно, на экранах вспыхнула новая метка. "Шустрик", вылетающий с Леды в сопровождении десяти перехватчиков. Это прояснило для Дракса всё. Ожидание землян было умышленным, а главной целью было — не уничтожение его флота, а то, что находилось на этом мелком корабле. В груди у Дракса вспыхнула ярость, но холодный расчёт взял верх. Он не сомневался: это был тот самый корабль, что уже однажды улизнул с Леды, и второй раз дарить ему такую возможность он не собирался.

— Перегруппировываемся и вперёд! — рявкнул Дракс, указывая на метку "Шустрика" на главном экране. — Необходимо перехватить этот корабль!

Приказ Дракса был чётко выполнен. Три харонских корабля, словно голодные хищники, вырвались из оборонительного построения. Их щиты мерцали, корпуса распластались в пространстве, набирая скорость, будто они учуяли запах крови. Это был не манёвр — отчаянный бросок, направленный на единственную цель.

Звёздный Флот мгновенно отреагировал. Понимая критическую важность миссии "Шустрика", Адмирал Аваков без колебаний бросил все свои корабли на перехват стремительно атакующих харонцев. Решение, принятое на грани риска, требовало огромных жертв. Земные корабли, игнорируя собственную безопасность, стали живым щитом для курьера. Они маневрировали, прикрывая его корпусам. Каждый взрыв, каждая разгерметизация на обшивке — это секунды, которые выигрывал "Шустрик". Ради этого Флот потерял три корабля, но именно они создали брешь, подарив курьеру шанс.

На мостике "Шустрика" Джон Картер, стиснув зубы, следил за приборами. Каждая вспышка за кормой была для него героическим самопожертвованием. Когда дистанция между преследователями и целью стала критической, Картер принял смелое, граничащее с безумием решение. Он выжал максимальный разгон и, несмотря на предупреждения систем, совершил пульсацию прямо из планетарной системы. Даже курсантов учили никогда не делать прыжок так близко к гравитации планеты, но выбора не было. Риск был колоссален — и он оправдал себя.

"Шустрик" ушёл в пульсацию, исчезая из поля зрения, унося с собой Матвея Леопольдовича и надежду всего Флота.

Теперь, после стремительной схватки, карты на столе поменялись. Корабли Звёздного Флота, бросившиеся на защиту "Шустрика", оказались ближе к Леде, сосредоточив силы на этой стороне системы. Три харонских корабля, оторванные от своего собрата, зависли у Эгриса. У Дракса была возможность уйти, совершить прыжок и скрыться. Но хищник, упустивший добычу, был разъярён. Он жаждал расплаты. Потеряв "Шустрик", Дракс готовился к новой, возможно ещё более ожесточённой схватке.

И именно в тот миг, когда "Шустрик" рискованно ушёл из планетарной системы, на периферии боя, из-за бледной луны шестой планеты, вынырнул колоссальный силуэт. Он был словно израненный гигант: корпус, покрытый шрамами вековых сражений, едва отражал тусклый свет звёзд. Это был "Левиафан-2" — древний корабль, чьё появление заставило замереть и харонцев, и землян.

На мостике "Стервятника" Дракс смотрел на экран, и холод ужаса постепенно сковывал его. Это было то, что их предания упоминали лишь шёпотом, миф, от одного имени которого кровь стыла в жилах. На дисплеях корпуса его кораблей нервно дёргались, радары сходили с ума, пытаясь уловить размеры и параметры незваного гостя. «Левиафан» — это слово вспыхнуло во всех каналах связи харонцев скорее инстинктивно, чем осознанно. Их страх был осязаем, животным.

На борту "Мародёра", где Елизавета Лон следила за полем боя, и на флагмане Звёздного Флота, в рубке адмирала Авакова, воцарилась гробовая тишина. Никто никогда не видел столь гигантских кораблей. Это было за гранью представлений о возможном. Масштабы поражали и пугали.

— Что это за… метка?! — пробормотал один из офицеров на мостике Авакова, голос его дрожал от недоверия.

Напряжение росло, а в глазах землян читалось лишь одно: это подмога харонцам. Иначе как объяснить появление такого монстра прямо сейчас, когда противник был загнан в угол? В воздухе повис немой вопрос: неужели все жертвы были напрасны?

Однако мгновение спустя ситуация изменилась. Харонские корабли, которые минуту назад охватил панический страх, начали разворачиваться, и их орудия нацеливались не на землян, а на этого новоприбывшего исполина. Дракс, преодолевая первобытный ужас, готовился биться на два фронта.

На мостике Авакова офицеры с ошеломлением наблюдали за происходящим.

— Они… что собираются атаковать его? — недоверчиво спросил один из них.

Лицо адмирала Авакова прояснилось.

— Похоже, это не их подмога, лейтенант, а наша. Обещанная тайным другом Елизаветы Лон, — сказал он.

— Уверены? — спросил офицер.

— Нет, — ответил Аваков, — но очень хочется надеяться, что это так. У меня нет ни малейшего представления, как справиться с…

Экран на мостике флагмана ожил — три лица появились перед офицерами. В центре — старец в белой форме с золотыми погонами, казавшийся неземного происхождения. Рядом — его молодой помощник, чуть в стороне — капитан Касаткин. Кого-кого, а старого знакомого Аваков узнал сразу.

— Внимание, — раздался голос Касаткина, чей тон не оставлял сомнений в серьёзности момента. — Говорит капитан грузового корабля «Обжора». Слушайте внимательно: если хоть один корабль харонцев уйдёт из системы, они придут сюда целой армией. Их нужно уничтожить. Всех. Мы поможем по мере сил и возможностей. Атакуйте их! И да поможет нам Бог!

Слова Касаткина растворились в грохоте начавшейся битвы. Из исполинского корпуса «Левиафана-2» вырвался десяток стремительных кораблей, напоминающих хищных птиц. Они, словно выпущенные соколы, молниеносно набросились на ошарашенных харонцев, врезаясь в их строй. Одновременно в бой вступили и корабли Звёздного Флота: их орудия вновь заговорили во всю силу.

Орудия «Левиафана-2», как и пушки «Мародёра», с лёгкостью пробивали щиты харонцев. Синие барьеры вспыхивали и гасли под воздействием неизвестных лучей, открывая корабли противника для прицельных ударов землян. Битва вспыхнула с новой силой: все четыре харонских судна, включая ранее повреждённый «Глашатай Пустоты», который, несмотря на израненный корпус, снова вступил в бой, оказались зажаты между двух огней. Они отчаянно сопротивлялись, их щиты падали один за другим, но их ответный огонь оставался смертельно опасным.

Это была жестокая, бескомпромиссная схватка. Каждый метр пространства оплачивался кровью и огнём. «Бродяга» — один из кораблей контрабандистов, принявший на себя главный удар, — вспыхнул ослепительным шаром и рассыпался в миллионы обломков. Вслед за ним один за другим погибали корабли Звёздного Флота: их корпуса разрывались под яростными залпами харонцев. Но их жертва не была напрасной — они удерживали врага до тех пор, пока «Левиафан» и «Мародёр» не пробили оборону.

Сопротивление харонцев было сломлено. Последний из их кораблей, охваченный пламенем, разорвался на части, оставив после себя лишь облако искорёженных обломков и пыли. Противник был уничтожен полностью.

На мостиках земных кораблей воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая только сухими докладами о потерях. Все, кто выжил, цеплялись за одну мысль: если никто не ушёл — значит, они победили. Это действительно конец угрозе. С опаской, но и с облегчением, экипажи Флота переводили взгляд на исполинский «Левиафан-2», дрейфующий в отдалении. Каждый, от адмирала до рядового техника, невольно надеялся, что этот древний гигант действительно союзник.

Никто не знал, что специалисты Дракса нашли способ быстро передавать информацию на огромные расстояния — пусть и только в одном направлении. И новость о слабости землян уже достигла Совета Пяти Великих Домов.

«Шустрик» нёсся сквозь космос, его двигатели выли на пределе. В кабине, над пультом управления, склонился Джон Картер. Его лицо было напряжённым, взгляд прикован к мерцающим звёздам, сквозь которые они летели. Впереди, всё ближе, на мониторах проявлялся силуэт Сат-Таны — оранжевой бушующей сферы, скрывающей нечто непостижимое.