Ленивец, со своей фирменной осторожностью, выбирал самые долгие, но надёжные маршруты, доводя скрытность до абсолюта.

Время в симуляции текло иначе — часы превращались в дни напряжённой работы.

Они учились сливаться с космосом, предугадывать движения врага, использовать каждый камень, каждую тень. Их руки запоминали каждую кнопку, каждую особенность ещё не испытанного в реальном бою оружия.

Цель была одна — добраться до кормы кораблей Харонской Империи.

Наконец, «Мародёр» и «Шустрик» заняли свои позиции. Мгновение спустя к ним присоединился и «Заноза».

Они зависли над кормой самого крупного харонского корабля — настолько близко, что, казалось, можно коснуться его обшивки.

Сенсоры врага молчали. Их не заметили.

— Отлично, — раздался в их головах голос Элси. — Цели достигнуты. Следующий этап будет интереснее…

Пять отведённых Элси дней пролетели.

Команды заняли места на своих кораблях, запустили двигатели, готовясь к старту.

Гул усиливался в рубке «Мародёра».

Экипаж ощущал усталость после дней виртуальных тренировок, но двигался с отточенной точностью.

Они уже не были теми контрабандистами, что прибыли сюда пять дней назад.

— Отрыв, — командует Седой.

Корабль начал медленный подъём в огромном ангаре.

За иллюминаторами виднелись другие суда — «Бродяга», «Орбитальный Лихач», «Заноза», «Сивуч»…

Все они выглядели мощнее: обшивка сверкала новым металлом, силуэты казались более грозными — хоть и не было видно, какое оружие установлено.

Где-то рядом дрейфовал готовый к старту «Шустрик» Джона Картера. Его корпус зеркально отражал свет.

«Мародёр» достиг высоты ворот.

Они начали раздвигаться, открывая вид на бушующую оранжевую бурю — атмосферу Сат-Таны.

— Держите курс, — раздался голос Элси в рубке.

Он появился прямо посередине, и на этот раз никто не вздрогнул — даже Заяц. Все уже привыкли к его необъяснимым проявлениям.

— Остальное я беру на себя.

За пределами ангара буря неистовствовала.

Скорость ветра превышала триста километров в час, миллионы тонн песка неслись в воздухе.

Но когда «Мародёр» и остальные корабли проникли в бурю, произошло нечто невероятное: ветры, словно по волшебству, расступились, образовав узкий, но стабильный туннель в хаосе.

Песок, который минуту назад мог бы содрать обшивку до голого металла, теперь оседал по бокам, не причиняя вреда.

Это зрелище пробирало до мурашек — планета, считавшаяся неприступной, уже второй раз покорно пропускала их.

Корабли поднимались всё выше, пробивая слои шторма, пока не вырвались на орбиту.

Под ними лежала Сат-Тана — вновь кажущаяся идеально однородной, без намёка на скрытый ангар.

Вокруг — безжизненная система: раскалённый Игнион, скрытая в пелене Вуаль, далёкий мёртвый Некрос.

А над всем этим — тусклое, кроваво-красное солнце Малькар, словно глядящее из вечности.

— И как мы попадём к месту назначения вовремя? — спросил Хан, глядя на тактическую карту.

На ней Леда находилась в сотнях световых лет отсюда.

Элси посмотрел на них. Его взгляд был пронзительным.

— Курс заложен в компьютеры кораблей. Разгоняйтесь. Всё остальное — моя забота.

И помните: вы должны выжить и заручиться поддержкой Флота. Времени осталось мало. Для всех нас.

Последние слова Элси прозвучали так, что у всех по коже пробежал холод.

В них чувствовалась не только угроза, но и какая-то древняя, вселенская тоска.

— Мы справимся, — решительно произнёс Седой, глядя Элси прямо в глаза.

— Прощай. И спасибо.

Экипажи заняли свои места.

Двигатели начали набирать максимальную тягу. Корабли выстроились в строй, их силуэты начали растворяться в космосе.

И тогда это произошло.

Пространство перед ними не просто искривилось — оно разорвалось.

Гигантский пульсирующий огненный шар расширился, словно живое существо, приглашая их внутрь.

Один за другим корабли вошли в этот разрыв.

С последним судном шар схлопнулся — исчез, будто его никогда и не было.

Система Малькар вновь погрузилась в тишину.

Планеты продолжали своё безмолвное вращение вокруг тусклого солнца.

Как будто ничего не произошло.

Солнце раскаляет пыльную улицу. Воздух густой — будто пропитан гарью и страхом. В развалинах у проржавевшего ангара мелькает тень: человек в потрёпанной рубашке, с рюкзаком за плечами. Он мчится по коридору из бетонных остовов, проскальзывает между обрушенными балками, пригибается, крадётся — и снова рывком несётся вперёд.

За ним — не спеша, но уверенно — движется троица патрульных. Они знают, что подмога рядом, и спешить нет смысла. Беглецу некуда деться. Он обречён, как и все, ещё не прошедшие фильтрацию.

Но беглец, похоже, считает иначе.

Он петляет, уходит под землю, появляется в другом месте. Дышит тяжело, пот заливает глаза. Рюкзак мешает. Он спотыкается, едва не падает. Оборачивается — солдаты уже близко. И не только сзади, но и спереди.

Он бросается в проём, вылетает в переулок с сухими пальмами, где пусто и открыто. И тут — резко воет сирена. Из бокового прохода выходит солдат Харонской империи: тяжёлая броня, шлем, автомат поднят. Второй — за ним. Отступать некуда.

— Стоять! — кричит один. — Руки вверх!

Он делает попытку броситься в сторону, но разряд электрошокера бьёт в бедро. Он валится на колени, хватается за живот, захлёбывается кашлем. Поднимает голову… и замирает.

Из тени между двумя обугленными контейнерами показываются остальные солдаты, что гнались за ним, и Томас Керри понимает: в этот раз он влип — похоже, сильно подвёл тех, кто на него рассчитывал.

Лекса появилась в переулке как раз в тот момент, когда Керри поднимали с земли. Не узнать того, за кем она отправилась, было сложно.

Мужчину держали под руки два солдата. Он не сопротивлялся, но по осанке чувствовалась внутренняя настороженность — не сломался, просто затаился. На вид ему было около тридцати пяти. Высокий, плечистый, но сейчас казался помятым и исхудавшим. Тёмная рубашка с рваными швами, когда-то белые брюки покрыты пылью и пятнами мазута. Левый ботинок болтался на разорванной шнуровке.

Грязь въелась в кожу, на подбородке — недельная щетина, губы потрескались. Но глаза… Именно глаза выдали его.

Он не смотрел в лицо Лексы — взгляд метался, цеплялся за детали: бронированный нагрудник у солдат, знак Демона на её груди, положение пальцев у ближайшего бойца. Так смотрят те, кто умеет выживать среди автоматов и пуль. Он был инженером, связистом, но мозг у него явно работал на полной мощности даже сейчас, в состоянии почти полного физического истощения.

Лекса чуть наклонила голову.

Да. Это он.

И она почти пожалела, что встретились они вот так — когда у него нет даже шанса спросить: «А ты кто такая?»

— Доложите о задержании, — спокойно произнесла Лекса, не делая резких движений.

Один из солдат вытянулся, другой всё ещё удерживал пленника за руку, будто тот мог вырваться в любой момент.

— Пост-17 получил сигнал из фильтрационного центра: в старом депо прячутся беглецы. Нас направили проверить — нашли его. Уходил по путям, петлял между складами. Бросил какую-то сумку, пытался сбить след. Ушёл бы — если бы не другие патрули.

Она кивнула, но не сводила глаз с пленника.

Керри смотрел не на неё, а в сторону говорящего, не моргая. Весь превратился в слух — улавливал каждое слово, будто от них зависело чьё-то выживание. Так вот как ты выдал себя, связист… — с холодной точностью отметила про себя Лекса.

Он не глуп — очень даже не глуп. И он явно кого-то прикрывает.

— Ещё кого-то поймали? — спросила она, прищурившись.

Керри едва заметно напрягся. Но ответ последовал от бойца:

— Мы — нет. Но туда пошли ещё пять групп. Видимо, кто-то важный там… иначе зачем бы столько направили?

Ответ прозвучал как бы между прочим, но она заметила, как Керри чуть дёрнулся: глаза его метнулись вниз и в сторону — туда, где, возможно, кто-то всё ещё прячется. Мыслями он уже был не здесь.