— Почти получилось…

Не успел он договорить, как с флангов к поляне выскочил один из бронеавтомобилей преследования

Солдаты выпрыгнули, заняли позиции, навели оружие.

— Руки вверх! Всем выйти из машины!

Второй автомобиль всё ещё был в пути. Лекса молча открыла дверь. Керри помог подняться сестре — та едва держалась на ногах, опираясь на него всем телом. Они вышли на середину поляны.

И тут — грохот.

Из-за деревьев ударил шквал огня. Вспышки ослепили на секунду. Сначала загорелась «Гарпия» — закувыркалась и рухнула на землю, взорвавшись при столкновении. Следом, будто по команде, вспыхнула и «Тень», потеряв управление и развалившись в воздухе. Вторая «Гарпия» попыталась набрать высоту, но её догнал снаряд — и она распалась в пылающем огненном шаре.

Солдаты Империи попытались организовать оборону, но нападавшие действовали быстро, точно и без колебаний. Один за другим солдаты падали — кто с простреленной грудью, кто, не успев даже понять, откуда стреляют.

Керри с Лайлой и Лексой отступили ближе к деревьям. Первый бронеавтомобиль преследования опустел — все бойцы были мертвы. Второй, только подбиравшийся к поляне, резко остановился. Мгновение — и он развернулся, удирая прочь, набирая скорость, будто от этого зависела жизнь всего экипажа. И, быть может, так оно и было.

Из леса вышли люди — бойцы, одетые в форму, с оружием наготове. Их было не меньше десятка. Впереди — мужчина с жёстким лицом и бородой, с уверенной походкой командира.

Лекса коротко кивнула и первой подошла к нему.

— Старший лейтенант Сулейманов, — произнесла она, как будто встреча не была неожиданной.

— Лекса, — отозвался он и слегка улыбнулся. — А я уж думал, вы не выберетесь.

Керри, всё ещё поддерживавший сестру, смотрел на происходящее в немом изумлении.

Демон. С огневой поддержкой. И с союзниками.

Он впервые начал понимать: всё, что казалось безнадёжным, теперь изменилось.

Грузовой корабль Обжора медленно приближался к Саэлии. Планета, некогда забытая, теперь заполняла весь обзорный экран, превращаясь из светлого пятна в ярко выраженный шар с бело-золотой поверхностью и буро-коричневыми прожилками древнего ландшафта. Она не казалась мёртвой — скорее, затихшей. Выждавшей. Слишком старой, чтобы радоваться чужому присутствию.

Капитан Касаткин стоял у центральной консоли, не сводя взгляда с экрана. Его мысли вновь возвращались к разговору с капитаном лемурийского боевого корабля Левиафан-2. Помоги узнать, что там. Помоги найти ответ. Отказать он не мог.

После девятитысячелетнего странствия. После сна, проведённого в креокамерах, битв и потерь — лемурийцы заслуживали ответов. И Касаткин собирался их предоставить.

Мир, в который они вернулись, оказался для них чужим. Победа, за которую они отдали жизни и время, обернулась поражением.

Они не нашли ни следов своего народа, ни остатков империи. Только холодный космос и сигнал аварийного маяка, который звал их к Саэлии.

Капитан лемурийского судна обращался к Касаткину не как к союзнику, а как к последней надежде. И капитан Обжоры согласился. Не мог отказать. Если есть шанс найти хотя бы крупицу ответов — игра стоит свеч. Тем более сейчас, когда опасность угрожает всем: и людям, и лемурийцам.

Когда планета подошла достаточно близко и стали различимы очертания ландшафта, экипаж смог рассмотреть кольцевую гряду — горный хребет, образующий правильный, почти идеальный круг диаметром около восьми километров. Внутри не было долины — скорее, обширная впадина с причудливыми выступами скальных пород, гладкими плато и странной геометрией. Это был не просто рельеф. Это было место.

Касаткин вглядывался в этот ландшафт, и внутри него росло странное чувство. Что-то в этой чаше притягивало его — и одновременно отталкивало. Будто сама планета предупреждала: сюда не стоит соваться.

— Интересная штука, эта Саэлия, — произнёс Максудов, перебирая сенсоры. — Климат в пределах нормы. Кислорода маловато. Полезных ископаемых — нет. Планета старая, как космос. Больше миллиона лет без геологических изменений.

— Неудивительно, что никто из корпораций сюда не совался, — откликнулся Касаткин. — И всё же кто-то тут был. И кто-то звал на помощь.

Корабль нырнул сквозь редкие облака и пошёл на посадку. Клубы бело-золотой пыли взметнулись в небо. В кольце гор, словно в древнем амфитеатре, «Обжора» приземлился в самом центре этого круга.

Он сел мягко, почти бесшумно. На несколько мгновений повисла тишина, нарушаемая лишь скрипами стабилизаторов и затухающим гулом двигателей. Пыль ещё не успела осесть — будто сама планета с неохотой приняла чужака.

На капитанском мостике Касаткин склонился над панелью и взглянул на голографическую карту, сверяя координаты сигнала с визуальными данными. Рядом вспыхнули маркеры: ближайшая точка входа, направление — почти строго на юг от центра чаши.

— Тиран, бери команду и оборудование. Точка входа — здесь, — он ткнул пальцем в подсвеченный сектор на экране. — Направление и координаты передам на ваши визоры. Будьте осторожны. Не нравится мне это место… ох, как не нравится.

Тиран лишь коротко кивнул. Манаки что-то пробурчал себе под нос, проверяя комплект сканеров и источников питания. Ибис молча следил за данными, что текли по прозрачному дисплею перед его глазами.

Они были готовы.

Шестеро вышли из шлюза на выжженную поверхность Саэлии, одетые в боевые скафандры Лемурийцев. Воздух был сухой, пыль оседала на броню, превращая их в силуэты призраков. Под ногами — мёртвый хруст крошки и тишина, такая глубокая, что даже ветер казался чужим.

— Вот он, — сказал Манаки, остановившись у плоского, ничем не примечательного участка у подножия скалы. — Вход где-то тут. И это точно не корабль.

— Тогда что это? — Тиран внимательно смотрел на гладкую, почти идеальную поверхность.

— В базе данных Левиафана нет упоминаний о каком-либо объекте на этой планете. Эту базу построили уже после нашего отлёта. Это что-то новое.

Вход придётся расчищать.

Связь ожила — голос Касаткина прорезал тишину:

— Используйте технику. Начинайте расчистку. Но не задерживайтесь — у меня нехорошее предчувствие.

— Услышал, — кивнул Тиран. — Начинаем.

Пока остальные готовили оборудование, Олег медленно подошёл к одной из скал. Ровная, словно отшлифованная поверхность неестественно блестела в свете фонаря. Чем ближе он подходил, тем сильнее становилось ощущение чуждой силы — немой, но всепроникающей. Эта скала будто смотрела на него. Ждала.

— Манаки… — медленно произнёс он. — Ваш народ умел создавать горы?

— Мог, — не задумываясь ответил лемуриец. — Насколько мне известно, это не так уж и сложно. А что?

— Это не гора. Это Барьер. Посмотри сам — вся эта гряда образует идеальный круг. Это не случайность. Это чья-то клетка. Горы возвели, чтобы сдерживать кого-то внутри.

— А почему не защищать тех, кто здесь, от опасности снаружи?

— Потому что стены идеально отполированы. Это клетка. Надеюсь, была, а не есть.

Тиран медленно возвращался к месту раскопок, всё ещё ощущая странный холод, прилипший к спине после осмотра скалы. В голове крутились мысли: ровная стена, полированный камень, круглая гряда… И всё это — будто кто-то давно забыл, но само место помнило.

Когда он подошёл ближе, первые клубы пыли уже рассеялись. Группа стояла в полукруге у открытого входа. Завал из песка и обломков отступил, и теперь они смотрели на обнажившуюся стену. Каменные блоки — ровные, древние, с тусклым налётом времени. В центре стены — дверь. Металлическая, с потускневшими вставками. Её створки явно были предназначены для автоматического закрытия, но кто-то — когда-то — успел подставить массивный каменный блок, удерживая проход открытым.

Тиран медленно возвращался к месту раскопок, всё ещё ощущая странный холод, прилипший к спине после осмотра скалы. В голове крутились мысли: ровная стена, полированный камень, круглая гряда… И всё это — будто кто-то давно забыл, но само место помнило.