И он оказался прав.

Елизавета Лон передёрнула затвор, слегка приподняла оружие и — почти не целясь — выстрелила в сторону музыкального центра, стоявшего на журнальном столике. Грохот выстрела заглушил музыку. Аппарат разлетелся на куски, вспыхнув серией искр. Несколько гостей, видимо решив, что это часть представления, восторженно закричали: «О, да! Вау!» — и даже начали аплодировать. Но поддержки не нашли.

Остальные уже поняли, кто стоит на втором этаже с ружьём в руках. Увидев выражение её лица, гости мгновенно притихли. В доме воцарилась гробовая тишина.

Завладев вниманием, Лиза перехватила оружие поудобнее и, словно невзначай направив его в сторону зала, громко и отчётливо произнесла всего два слова:

— Все — вон!

Джону Картеру приходилось видеть сюжеты о животных, которые, занятые своими делами, в какой-то момент пугались громкого звука — выстрела, хлопка или стука. Они подпрыгивали, разворачивались в воздухе и, приземлившись, стремглав неслись прочь, сметая на пути кусты, тапочки, стулья и прочий домашний хлам. То, что происходило сейчас в доме Лон, было очень похоже на эти сцены, над которыми Джон обычно смеялся перед экраном.

Толпа гостей, ещё мгновение назад застывшая в разных частях комнаты, пришла в движение с проворством и скоростью напуганных зверьков. У всех вдруг возникло непреодолимое желание как можно быстрее оказаться за пределами дома. Особенно усердно это желание подогревалось ружьём, которое медленно, но неотвратимо поворачивалось в сторону каждого. Скверный характер рыжеволосой бестии, похоже, был хорошо знаком большинству присутствующих.

Гости бросились к выходу. Те, кто был шустрее и сообразительнее, полезли в окна. Остальные — посчитав, что полтора метра от подоконника до земли могут оказаться фатальными для их каблуков, платьев или комплекции, — рванули к двери.

И тут Джон Картер осознал, насколько ошибался в оценке действий Елизаветы Лон. Девчонка на самом деле спасла ему жизнь, оставив его за комодом — предметом, который бегущим гостям приходилось обходить на пути к распахнутой наружу двери. Дом опустел в считанные минуты. В поле зрения Джона остались только сама Елизавета, стоявшая на втором этаже, пустая комната, где ещё недавно царило веселье, и… самое прекрасное создание, которое он когда-либо встречал.

Девушка выходила из боковой двери. Направлялась прямо к нему. В глаза сразу бросались светлые, подстриженные до плеч волосы, яркий румянец на щеках — то ли от ярости, то ли от алкоголя. Прекрасная фигура была облачена в идеально подогнанное чёрно-серебристое платье. А главное — взгляд. Очень знакомый взгляд, внимательно и с интересом изучающий Джона.

— А вы смелый, — произнесла девушка приятным голосом, приближаясь к Картеру. — Или глухой. Неужели не испугались угроз этой бессовестной рыжеволосой особы, испортившей мне вечеринку?

Смотря в её глаза, Джон начинал догадываться, кто она. Уж больно этот взгляд напоминал глаза другой дочери Матвея Леопольдовича. Он хотел было отшутиться, но не успел сказать ни слова.

Заговорила Елизавета Лон:

— Это моя сестра Аманда, — донёсся её голос из-за спины девушки.

— А это Джон Картер, — добавила она, уже обращаясь к Амандe. — Мы ведь договаривались, что в этом доме никаких вечеринок быть не должно. Разве не так?

— Да ладно тебе, Лиза. Ты была на Леде, папа был на Леде… Кому эта вечеринка мешала? Предупредила бы заранее, что возвращаетесь — я бы всё перенесла в город, — беззаботно ответила красавица, покорившая сердце Джона, и добавила как ни в чём не бывало:

— Ты чего вдруг среди ночи объявилась, никого не предупредив?

Елизавета вздохнула, положила ружьё на комод и спокойно произнесла:

— Война началась. Леда захвачена. Вот и явилась без предупреждения.

Улыбка тут же появилась на лице Аманды:

— Ну да, конечно. Нас атаковали маленькие зелёные человечки?

— Я не шучу, Аманда, — в голосе Лизы чувствовалось раздражение. — Планета Леда захвачена. Папа остался там. А меня он приказал вывести — вот ему, Елизавета кивнула на Джона, — можешь его расспросить. А мне нужно сделать несколько звонков и…

Она оглядела разгромленную комнату, обернулась и позвала:

— Светлана!

Одетая в платье горничной, полноватая женщина с добродушным лицом появилась почти мгновенно.

— Вызови пару бригад из клининговой службы. Через час здесь должен быть идеальный порядок.

— Хорошо, Елизавета Матвеевна, — ответила та и удалилась.

— А ты, — Лиза посмотрела сестре прямо в глаза, — прежде чем пытать моего спасителя, накорми и напои его.

Аманда кивнула, но выполнять указание не спешила. Слегка склонив голову, она усмехнулась и задала вопрос, от которого у Картера на лице появилась улыбка:

— А шишка на лбу у героя — это результат встречи с вражеским войском?

— О нет! — усмехнулся Джон. — Это результат моего знакомства с вашей сестрой. Солдаты неприятельской армии не были столь жестоки к моему бренному телу, как Лиза в момент пробуждения.

— Хм, — хмыкнула Лиза, поднимаясь по лестнице. — Накорми его. И дай льда — синяк быстрее пройдёт.

Лицо Аманды озарилось улыбкой:

— Не волнуйся. Я о нём позабочусь.

Елизавета Лон ничуть не преувеличивала, когда в автомобиле заявила, что за два часа сможет собрать у себя дома всех ключевых персон, способных принимать ответственные решения на планете Селена.

Прошёл всего час и тридцать восемь минут после её возвращения — и, по мнению Джона Картера, в доме уже собрались почти все, кого он не раз видел по голографу, находясь на Селене. Люди, которых он никак не ожидал увидеть воочию: представители силовых ведомств и звёздного флота, управляющие крупных корпораций, члены исполнительной власти, мэры трёх городов. Все те, кто и вправду управлял этой планетой, сейчас сидели в одном помещении.

Кабинет, где проходила встреча, оказался просторным, но не вычурным. Стены были отделаны светлым деревом, отбрасывавшим мягкое золотистое сияние при свете настенных ламп. Высокие книжные шкафы, набитые старинными фолиантами и монографиями, перемежались с нишами, в которых висели картины: сцены из истории Селены, портреты предков Лон и космические пейзажи. В одном углу тихо потрескивал камин с живым огнём — редкая деталь в современном мире, но здесь она смотрелась уместно. Тяжёлый овальный стол из тёмного дерева, покрытый стеклом, занимал центральное место. Удобные кресла, разной степени обжитости, были расставлены вокруг.

Лиза усадила Джона рядом с собой, чуть ближе к центру стола. Аманда, вошедшая в кабинет вместе с сестрой и Картером, устроилась на низком диване неподалёку. Отсюда она могла наблюдать за происходящим, оставаясь в стороне от дискуссии.

Картер внимательно разглядывал присутствующих. На некоторых лицах мужчин проступала усталость. Пара женщин пришли на встречу без макияжа — скорее всего, их подняли среди ночи. Двое из сидящих открыто излучали недоверие и сомнение относительно слов о захвате Леды, хотя вслух пока никто не возражал.

Собрание не начиналось. Джон догадался, что кого-то ещё ждали. Он не стал гадать, кто именно ещё не появился, и позволил мыслям вернуться немного назад — к моменту, когда оказался наедине с Амандой в гостиной с камином, старыми картинами и удобными креслами.

Аманда оказалась внимательной собеседницей, хорошим рассказчиком и удивительно тёплой хозяйкой. Их разговор длился больше часа и прерывался всего дважды.

Первый раз — когда в комнату вошёл невысокий, упитанный мужчина лет сорока, в тщательно подогнанном костюме. Добродушная улыбка и умные глаза за стёклами очков сразу располагали к себе.

— Патрик Либерман, — представился он, протягивая руку. — Руководитель центрального представительства банка «Европа» на планете Селена.

— Здравствуйте, Аманда. Рад видеть вас этой чудесной ночью, — добавил он, слегка поклонившись.

— Здравствуйте, Патрик, — ответила она с лёгкой улыбкой, отступая на шаг, чтобы дать гостю пространство.